— Дело у братьев Макдональд мы выкупили целиком, включая торговую марку, — продолжил Серов. — Чтобы снять договорные ограничения и не выплачивать им лишнего. К концу 1956 года оборот 14 ресторанов составляет 1,2 миллиона долларов. В ближайшие 4 года планируем открыть ещё 230 ресторанов и выйти на оборот в 37 миллионов долларов. Поскольку кредиты на развитие бизнеса мы не брали, долгов у нас нет. В дело инвестируются средства, полученные нашей транспортной компанией. (Все цифры подлинные, взяты из истории компании «Макдональдс»)

— Дальше будем открывать такие заведения по всему миру, — сказал Серов. — План действий у нас есть. Тем более, что каждый такой ресторан может служить крышей для наших людей.

— Ну что, молодцы! — похвалил Хрущёв. — Раскручивайте это дело без промедления, доллары нашему бюджету пока что ещё долго будут нужны.

— Это ещё не всё, — довольно сказал Серов, вынимая из портфеля... куклу небольшого размера. — Вот. Ещё один наш очень перспективный проект.

— Кукла? — удивился Хрущёв.

— Именно. Кукла-то кукла, но не обычная, — Серов настолько подозрительно ухмылялся, что Никита Сергеевич присмотрелся к кукле подробнее.

Она была не похожа на обычную тогдашнюю куклу в виде большеголового кривоногого младенца. Кукла выглядела как обычная красивая девушка лет 20-25, с абсолютно нормальными среднечеловеческими пропорциями и красивой, пропорциональной, спортивной фигурой. Все полагающиеся выступы и округлости также были в наличии.

— Когда в 1954-м проверяли список перспективных компаний, обратили внимание на компанию Mattel, — пояснил Серов. — Почитали про неё и поняли, что едва не опоздали. В 1956 году авторские права на эту куклу в «той истории» выкупила некая Рут Хэндлер. Ну, мы её опередили.

(Рут Хэндлер в реальной истории в 1956 г. выкупила права на немецкую куклу «Лили» и в 1959-м пустила её в продажу в США под маркой «Барби»)

— Нашли мы куклу в Швейцарии. Авторские права выкупили. Оформили международный патент на торговую марку «Кэти». В Китае наладили производство таких кукол. Производство совместное: инженеры наши, а работают китайцы. Ввозим их десятым окружным путём в Штаты и там продаём. По каналу ONN запустили рекламу кукол. Что интересно — американские мамаши эту куколку поначалу встретили в штыки, зато дети от неё в восторге. К кукле наладили производство кукольной одежды, вещей, мебели, даже автомобилей и домиков. Куклы в Штатах продаются по три доллара, в СССР — по 3 рубля. Ну и в Европе тоже продажи разворачиваем. На первых партиях 5 миллионов долларов только в Штатах заработали.

(Первые куклы «Барби» в США продавались по 3 доллара. Цифры — реальные.)

— То есть, эти куклы не только на Западе продаются? — удивился Хрущёв.

— Конечно! А что, наши девчонки хуже американских, что ли? — ответил Серов. — У нас эти куклы продаются под именем «Катюша». Есть варианты: брюнетка, блондинка, и рыжая, соответственно — «Катюша», «Маша» и «Даша».

— Да вы уже какой-то х..йнёй заниматься начали, — сказал Хрущёв.

— Не скажи, — усмехнулся Серов. — В «той истории» на этой, как ты говоришь, х...йне, компания «Маттел» за первые 10 лет продаж получила 500 миллионов долларов.

— Пятьсот... миллионов?!!! — обалдел Хрущёв. — На куклах??

— Ага. На куклах, на платьях, на домиках, кукольной мебели и прочей подобной х..йне. Детей-то много. И каждая девчонка хочет себе такую куклу, — пояснил Серов. — Ты знаешь, что в Союз из Китая этих кукол десятками и сотнями вагонов возят? Здесь, конечно, этим наше министерство торговли занимается, да и доходы у наших граждан не то, что в США. Но спрос огромный.

— М-да... Неожиданно... — признал Хрущёв. — Молодцы, хвалю. Главное — не провалите потом успешно начатое дело.

— Не провалим, — заверил Серов. — У нас ведь подсказка есть: что и как делали в «той истории» владельцы этих компаний, мы знаем. Да и у нас башковитых ребят хватает. А результат — посмотри по отчётам поступления в бюджет СССР от нашей деятельности, — он передал Хрущёву лист бумаги.

Никита Сергеевич поправил очки.

— Ого! Неплохо! Очень неплохо! А это что такое? Одежда? Ну-ка, расскажи-ка подробнее?

— Это — наш шедевр, — усмехнулся Серов, вынимая из портфеля фотографию.

На цветном фото была изображена целая семья: молодой парень лет двадцати, девушка чуть младше его и два пацана, лет 15 и ещё младше. Парень был одет в ярко-жёлтый свитер.

— Комбинация была такая, — начал рассказывать Серов. — Короче, наш симпатичный сотрудник в начале 1955 года познакомился с этой вот девушкой. Они подружились, и однажды у них зашёл разговор, что бы такого подарить на день рождения старшему брату девушки. Нашего человека мы проинструктировали. Он привёл девушку на рынок, предложил ей купить моток шерстяной нитки и связать брату яркий красивый свитер.

— Ну и? — нетерпеливо спросил Хрущёв.

— Свитер она связала, — ответил Серов. — Красивый, яркий, жёлтый. У девушки, между прочим, несомненный талант модельера. Брату свитер понравился. А он работал помощником продавца в магазине одежды. И пришёл в этом свитере на работу. Наш сотрудник зашёл в магазин, и как бы невзначай похвалил его свитер. И спросил, где можно купить такой же?

— Та-ак... — сообразил Никита Сергеевич.

— Короче, слово за слово, они разговорились, наш человек назвался бизнесменом, ищущим возможности для инвестиций на рынке одежды, — продолжил Серов. — Дальше он похвалил дизайнерские способности девушки, и предложил развернуть совместный бизнес. Дело было в Италии. Наш сотрудник помог парню деньгами, вместе они закупили вязальные машины, сняли помещение недалеко от городка Тревизо, наняли полсотни человек, начали выпускать вязаные свитера и продавать их для начала на рынках по всей Италии. Но, поскольку теперь за спиной нашего сотрудника стоит экономическая мощь всего Советского Союза, события несколько форсировали. Уже к концу 1955 года компания открыла магазин в городке Белуно, в Италии. В «той истории» для этого понадобилось 4 года. Весной 1956-го открылся магазин в Париже. Торгуют, само собой, не только свитерами, но любой другой одеждой собственного производства.

— Ого! — одобрительно сказал Хрущёв. — В Париже? Это серьёзно.

— Ещё как серьёзно. Дальше начали открывать магазины по всей Европе, — кивнул Серов. — А учитывая, что мы открыли 10 значительно более крупных фабрик в Китае, наладили поставки шерсти из Монголии, с Кавказа, из Казахстана, и наш холдинг, представителем которого представился наш сотрудник, как главный инвестор, имеет 51 процент акций компании, дело раскрутилось очень даже выгодное. Планируем поставлять им индийские ткани. Кстати, Тито заинтересовался, собирается открыть большую фабрику в Югославии, сейчас активно инвестирует в проект. Само собой, эти же модели одежды абсолютно легально внедряются в производство на наших, советских фабриках. Внедряются, правда, медленнее, чем в Италии или Китае, но тут уж надо представителей промышленности дрючить, за неповоротливость.

— Семью парня фактически вытащили из жуткой бедности, — продолжал Серов. — В Италии сейчас экономика в глубокой ж...пе, безработица страшная. Тут мы и нарисовались. В общем, парень нам очень благодарен, и готов развивать сотрудничество дальше. У парня задумка хорошая — продавать одежду, сделанную в Италии, руками итальянцев, создавая рабочие места и вытаскивая народ из бедности. Его сестру мы послали учиться в дизайнерскую школу в Париже, она оттуда присылает новые модели одежды, уже не только свитеров. Девушка отлично чувствует тенденции моды, поэтому дело у них пойдёт. Китайскую часть компании тоже будем расширять. Парень, кстати, в курсе, что ему помогли из Советского Союза, и вполне нам благодарен. Так что поставки современной модной одежды в СССР уже начались. Ну, и деньги, соответственно, тоже в бюджет поступают, сам видишь, — Серов указал на отчёт.