— Мой повелитель чувствует себя лучше? — императрица остановилась а затем и опустилась на колени по правую сторону от императора. Её взгляд был полон нежности и участия. Тот, отвечая даже голову не повернул в её сторону.

— Гораздо лучше. Что тебя привело Фауста?

— Забота о твоём здоровье и…твоей империи, — последовал быстрый ответ. Было понятно, что императрица ждала и приготовилась к этому вопросу.

— Моей империи угрожает опасность? — задавая этот вопрос император закрыл глаза, но прежде знаком показал рабыням чтобы они покинули бассейн. Все кто находился рядом с императором отошли в дальний угол и опустили глаза как и было приняты в подобных случаях.

— Твоей империи давно угрожает серьёзная опасность, но ты этого не видишь, мой повелитель, — вкрадчиво произнесла императрица. — но я твоя преданная жена, вижу эту опасность и считаю своим долгом предостеречь тебя.

— Лициний принёс мне присягу и будет отправлен в место откуда он уже никогда не сможет выбраться. Царь Персии прислал послов и предлагает перемирие. Других врагов я не вижу.

— Ты забываешь о Криспе. Он очень умён. А его победы принесли ему славу и любовь римского народа. Ещё больше любит его армия. Некоторые сенаторы открыто предлагают избрать его императором. Они подбивают народ к мятежу против тебя. А твой сын не только поощряет все эти действия, но и при всех показывает неуважение к императору. Не так давно он изгнал Флавия Сета, твоего посланника. Он велел ему дожидаться снаружи. А потом, при всех приказал страже убить Сета, если он ещё раз войдёт к нему без позволения.

Императорская печать ничего для него не значит, иначе он стал бы заявлять, что твоё послание это ошибка. Его слова слышали все.

— И Крисп доказал свою правоту, — ледяным голосом произнёс император. Он открыл глаза и повернув голову бросил на неё взгляд от которого она невольно поёжилась. — Я знаю чего ты добиваешься Фауста. Твоя ненависть к Криспу известна не только мне, как и любовь к собственным сыновьям. Однако я подумаю над твоими словами.

В них есть смысл. Если они к тому же окажутся правдивы, мы вернёмся к этому разговору.

Император вернул голову в прежнее положение. Императрица поняла, что разговор закончен. Она могла быть довольна собой. Если она и не получила желаемого, то можно было не сомневаться в том, что ей удалось заронить очередные зёрна сомнения в душу императора. Едва императрица покинула баню, как император обратился к Евсевию с вопросом:

— Что ты думаешь о словах Фаусты?

— Господь испытывает каждого из нас. Возможно, и для тебя настанет час тяжких испытаний, — раздалось в ответ.

Услышав эти слова, император погрузился в тяжёлые раздумья. К словам Фаусты он никогда не придавал большого значения. Иное дело Евсевий. В словах епископа, император почувствовал опасность для себя.

Императрица же, прямиком отправилась в свои покои. Завидев её, рабыни склонились в низком поклоне.

Несколько голосов одновременно почтительно произнесли:

— Августа!

— Оставьте меня одну, и передайте Уросию что я хочу его видеть! — резко бросила императрица. Эти слова прозвучали не случайно. Фауста чувствовала огромную потребность остаться одной. И эта потребность диктовала…безумная радость. Сотни бесполезных попыток и вот…первая, пусть маленькая победа. Все приписывали ненависть к Криспу…её тщеславию. Даже Константин был уверен, что она желает убрать Криспа лишь для того чтобы освободить путь к престолу трём своим сыновьям. Как они все ошибались. И как бы удивились узнав, что Фауста испытывает к Криспу в некотором роде даже любовь. Ей всегда нравился Крисп. Он был сдержан, относился с почтением, молчал даже тогда когда мог ответить. Но не из — за недостатка ума, а по причине отличного воспитания. В Криспе всё было идеально. И это не могло не вызывать восхищения Фаусты. Со временем он мог стать одним из самых величайших правителей. И она не сомневалась, что народ его будет любить. Её пасынок был многим достойнее собственных сыновей. Эта истина, в которой Фауста признавалась только самой себе. Она не Криспу собиралась отомстить, а его отцу. Именно Константин был ею конечной целью.

Она видела как он шаг за шагом выстраивает свою империю. Как делает её такой же могущественной, как и прежде. Её же цель уничтожать всё, что он будет строить. Его мечта о величайшей империи и роде Флавиев в качестве правителей мира, никогда не должна осуществиться. А он сам умрёт в муках, как только она сполна насладиться местью. Эти мысли вызвали у Фаусты зловещий взгляд. Прямо в центре огромной комнаты стояла статуя Константина во весь рост. Фауста подошла к статуе и бросив на неё взгляд полный ненависти, едва слышно прошептала:

— Ты думаешь, я прощу тебя Константин? Ты думаешь, я прощу тебе смерть моего любимого брата Максенция? Ты помнишь, как я умоляла тебя пощадить его? Но ты сделал всё, чтобы его не стало. Ты убил его. А помнишь ли ты несчастных детей моего брата? Помнишь как я, Флавия Максима Фауста, супруга императора, дочь императора и сестра императора, как последняя из твоих рабынь стоя на коленях, молила тебя пощадить их? Ты не пощадил невинных детей. Сейчас же умрёт твой собственный сын. Ты убьёшь его собственными руками. Ты убьёшь того единственного кто любит тебя. Того единственного, кому ты сможешь оставить свою империю и кто сможет осуществить твои мечты. Может ли быть большее наказание для тебя, чем убийство невинного сына? Даже твой новый Господь проклянёт тебя Константин!

Фауста резко захохотала, а затем так же резко прекратила смеяться и с омерзением плюнула в статую. Потом долгое время сверлила её ненавидящим взглядом. И уж в конце придав своему лицу мягкость, отошла от неё и направилась к балкону. Шелест платья совпал с шумом шагов. Она даже не обернулась на шум. Фауста вышла на открытый балкон, свернула направо, прошла по нему до конца и вошла в маленькую полутёмную комнату. Здесь она остановилась и обернулась. Мгновением позже появился молодой человек с бледным лицом. Он остановился в двух шагах. Затем низко поклонился и тихо произнёс:

— Ты хотела меня видеть, Августа?

— Да. Ты мне нужен Уросий! — ответила императрица. В её голосе одновременно прозвучала и мягкость, и некое таинственное обещание. На лице молодого человека стало появляться удивление. — У меня к тебе особое поручение. Поручение опасное. Поэтому я буду с тобой до конца откровенна. Меня хотят уничтожить…

— Я готов умереть за мою Августу, — вскричал было молодой человек, но Фауста приложила пальчик к своим губам призывая к молчанию.

— Мне не нужна твоя смерть Уросий. Мне нужна твоя помощь.

— Телом и душой, я принадлежу моей Августе! — с пылом отвечал молодой человек.

— Я знаю Уросий, потому и призвала именно тебя. Только тебе я могу полностью довериться. — Императрица устремила на юношу взгляд от которого он весь затрепетал. — Я прошу тебя помочь мне защитить свою жизнь и жизнь моих детей. Для этого мне нужно обличить своих врагов перед моим мужем. Не торопись ответить, — предостерегла его Фауста видя что Уросий порывается что- то сказать. — Я не буду таить на тебя обиды если выслушав меня, ты решишь не рисковать своей жизнью. Ведь это очень опасно. Речь идёт о некоторых сенаторах. Речь о всемогущем Криспе. Именно он со своими сторонниками пытается меня уничтожить. Он опасается моих сыновей. Он убьёт их и меня не пощадит. Ведь мы стоим на пути к трону, который принадлежит ему одному. Единственный способ спастись — это показать императору, насколько опасен сам Крисп. И здесь все средства хороши. Мы должны знать всё, что говорит или делает Крисп. Мы должны знать тех, кто его поддерживает. Возможно, мы даже можем открыть заговор против императора. Это стало бы лучшим исходом для нас. Мы должны сделать всё, что только в наших силах для спасения жизни моих сыновей. О своей я не думаю.

— Августа, — вскричал Уросий…

— Молчи и слушай, — снова остановила его императрица. — Я дам тебе золото, дам надёжных людей. Используй всё, так как посчитаешь нужным, только помоги остановить Криспа.