Для решения второй части упомянутой задачи американской разведке и лично Кейси потребовалось проводить сверхсекретные и весьма деликатные переговоры с высшим государственным руководством ряда азиатских стран. Поэтому советской разведке приходилось добывать информацию о них по крупицам и с большим напряжением.

С февраля 1983 года Кейси убеждал президента Пакистана Зия-уль-Хака в том, что Средняя Азия — это ахиллесова пята СССР, его «мягкое подбрюшье», по которому можно и нужно нанести удар. По его мнению, идеологическая и диверсионная кампании, ведущиеся объединенными усилиями США и дружественных им государств, сами по себе способны создать благоприятную политическую атмосферу, но конечного результата надо достигать только военными действиями. Зия-уль-Хак в принципе разделял подобные суждения, однако согласие на подключение ОРУ и вооруженных сил Пакистана к подготовке операции вторжения в СССР дал только в 1984 году, хотя и опасался советского ответного удара по пакистанской территории. В его представлении успех этой операции можно было бы обеспечить путем инспирации, например, в Узбекистане локального восстания, а потом как бы прийти на помощь «борцам за освобождение угнетенных мусульман из-под ига коммунизма».

Идея операции вторжения обсуждалась также в строго конфиденциальном порядке с президентом Египта и королем Саудовской Аравии. Оба не отвергли замысел американцев, но сами на серьезные практические шаги не пошли, посчитав данный проект рискованным. Их удовлетворяла тайная кампания в Средней Азии по пропаганде ислама, с тем чтобы «расшевелить местных жителей и оживить национализм в СССР».

В связи с этим американцы были вынуждены оказывать серьезный нажим на пакистанцев и своего все-таки добились. В 1984 году инструкторы ЦРУ и ОРУ в специальных лагерях подготовили примерно тысячу боевиков и диверсантов для заброски на территорию Узбекистана и Таджикистана. К вербовке вспомогательной агентуры в районах планировавшейся высадки десанта был привлечен агент ОРУ из афганских узбеков. В апреле 1984 года этот агент совершил ходки на советскую территорию и подобрал несколько мест, удобных для переправы через реки Пяндж и Аму-Дарью. В ЦРУ результаты его работы одобрили и передали офицерам ОРУ несколько сот резиновых надувных лодок, автоматы и гранатометы китайского производства, приборы ночного видения, современные средства связи, специальные взрывные устройства.

В ЦРУ и ОРУ полагали, что вопрос о прыжке из Афганистана в Среднюю Азию уже переводится в практическую плоскость. По словам Кейси, моджахеды стучатся в ворота «империи зла». «Можно ли лучше наказать Москву за кровавую войну в Афганистане, — вопрошал он в беседе с одним из руководителей пакистанской разведки, — чем перенести войну на ее собственную территорию?!». Однако он радовался преждевременно: совместными усилиями советских разведчиков, контрразведчиков, пограничников и органов безопасности Афганистана эта крупная операция была сорвана. «Силам вторжения» и ее творцам оставалось довольствоваться в 1985 и 1986 годах только эпизодическими артиллерийскими и ракетными обстрелами советского приграничья через Аму-Дарью да единичными диверсиями, которые, по правде сказать, мало влияли на политическую и оперативную обстановку на советской стороне.

В ноябре 1982 года пост Генерального секретаря ЦК КПСС занял Ю.В. Андропов. Вскоре последовало его указание всем ведомствам, причастным к работе на афганском направлении, проанализировать создавшееся положение и определить меры, которые необходимы для перелома хода событий в нашу пользу. В результате была выработана и начала претворяться в жизнь скоординированная программа действий. С середины 1983 года это ощутили не Только моджахеды, но и их покровители. В частности, руководители ОРУ оценили конец 1983 года и весь 1984 год как тяжелый для Моджахедов период и всерьез опасались, что афганская вооруженная оппозиция может потерпеть военное поражение. Не на шутку всполошил американцев план Генерального штаба ВС СССР на 1985–1986 годы, предусматривавший разгром крупных бандформирований: Рейган в январе 1985 года потребовал от СНВ и ЦРУ предпринять все возможное, чтобы помочь моджахедам не только выжить, но и победить.

С приходом к власти президента Наджибуллы в Афганистане начала осуществляться программа национального примирения. Даже ее первые результаты постепенно создавали предпосылки для перевода патовой ситуации, когда ни одна из противоборствующих сторон не могла взять верх, в процесс консолидации конструктивных слоев афганского общества и отторжения непримиримой оппозиции. Почувствовав это, американцы, пакистанцы и главари моджахедов были вынуждены согласиться на Женевские переговоры в целях поиска разумного компромисса и мирного внутриафганского урегулирования. Кстати, информационное и оперативное обеспечение этого процесса осуществляла главным образом советская разведка. Так что делегация Демократической Республики Афганистан и наблюдатели СССР были достаточно добротно оснащены необходимыми материалами для отстаивания своих интересов. И если бы США и Пакистан придерживались взятых на себя обязательств по прекращению военных поставок моджахедам, как это сделал СССР в отношении кабульского режима, то вряд ли дело кончилось бы падением правительства Наджибуллы, а распад афганской государственности не приобрел бы столь фатального характера.

Но в Советском Союзе менялись времена и нравы, менялись лидеры, а также их отношение к афганской проблеме. В ноябре 1986 года М.С. Горбачев заявил Наджибулле, что СССР через два года выведет свои войска из Афганистана, но обещал не прекращать военных поставок в разумных пределах, экономической помощи и политической поддержки. Увы!

Следует подчеркнуть, что советское, а затем российское руководство никогда не испытывало недостатка в добротной и достоверной разведывательной информации и точных прогнозах по широкому спектру афганской проблемы. Наши разведчики до конца выполнили свой долг перед страной и народом.

В соответствии с первой частью стратегической «триады» администрации США с марта 1981 года была активизирована работа ЦРУ по подрыву позиций СССР в третьем мире. Рейган и его окружение исходили при этом из того, что в странах данной группы «после разрухи периода антиколониальных движений 1950-1960-х годов и правления прокоммунистических режимов созрели реальные условия для антисоветских выступлений». Приоритетными объектами

тайных операций были избраны Ангола, Эфиопия, Южный Йемен, Сирия и Ирак. Союзников в борьбе против СССР американцы вербовали среди элит тех стран, правящие режимы в которых, по их меркам, никак нельзя было даже приблизительно именовать демократическими. А по стандартам ООН некоторые из них официально считались изгоями цивилизованного мира. Например, со спецслужбами ЮАР, страны классического апартеида, было достигнуто соглашение по оказанию помощи группировке УНИТА, которая вела партизанскую войну против правительственных войск Анголы и кубинского воинского контингента. Южноафриканские бизнесмены провоцировались на антисоветские аферы на мировом рынке золота, алмазов и металлов платиновой группы.

С монархической Саудовской Аравией американцы составили прочный антисоветский союз и запугивали королевское семейство тем, что СССР унаследовал от царской России стремление завоевать господство над всей территорией вплоть до побережья Персидского залива и Красного моря. Всячески разжигались подозрения саудитов по поводу того, что советские военные советники и сотрудники КГБ в обоих Иеменах, Сирии, Ираке и Эфиопии только и делают, что разрабатывают операции по свержению династии Саудов. Союзнические узы подкреплялись и материальным вкладом в обеспечение безопасности королевства: местная ПВО была оснащена самолетом с системой АВАКС, вооруженные силы получили сотни ракет «Стингер» (кстати сказать, в обход конгресса). Центральное командование группировкой вооруженных сил США в зоне Красного моря и Персидского залива распространило зону своей ответственности на весь регион Персидского залива, началось монтирование системы ПВО «Щит мира».