После смерти Низара, последовавшей в 1095 году, его сторонники вступили в период интенсивной творческой активности, завершившийся провозглашением ал-дава ал-джадида, «Нового призыва». Хасан ас-Саббах непосредственно участвовал в развитии и распространении учения о наследии Низара. Нет никаких исторических свидетельств, говорящих о том, что Низар передал насс кому-либо из своих сыновей. Однако, по одной из созданных впоследствии традиций, имамат перешёл к сыну или внуку Низара, тайно вывезенному из Египта и воспитанному Хасаном в Аламуте. (По одному из вариантов легенды, сам Низар чудесным образом пережил свою казнь и укрылся в Аламуте.)

Фатимидский халифат слабел всё больше и больше. На протяжении правления ал-Мустали он оказался практически в полной изоляции. В 1130 году сын и преемник ал-Мустали, ал-Амир, был убит ассассинами, подосланными из Аламута. Это событие в сущности ознаменовало собой конец Фатимидского имамата, хотя фактически он прекратил своё существование лишь в 1171 году, когда умер последний халиф и Египет вернулся под власть суннитов во главе с Саладином, с которым мы ещё встретимся на страницах этой книги. Сегодня исмаилиты-мусталиты, известные под названием бохров, живут в Йемене и Индии.

В то время как Фатимидский халифат постепенно разрушался из-за внутренних потрясений, суннитский Аббасидский халифат мало-помалу восстанавливал утраченные силы. Когда в начале XI века тюрки-сельджуки начали захватывать Персию, они послали своих представителей к Багдадскому халифу, объявляя о своём переходе в ислам и признании его власти. Халиф приветствовал новых союзников, женился на племяннице сельджукского султана Тугрила и в 1058 году назначил Тугрила «царём Запада и Востока». Сельджукские войска стали защитниками халифа. Сельджукские правители сосредоточили в своих руках политическую власть, чтобы отразить две главные угрозы, подрывавшие суннитское движение и исходившие от Фатимидского халифата и европейских крестоносцев.

Оборотной стороной союза явилось то, что тюрки-сельджуки составляли подлинную силу, на которую опирался Аббасидский престол. Они вызывали страшное возмущение местного населения в любой области, в которую они вступали. Новый правящий класс состоял из чужаков. Тюркские военные и политические вожди несли иную культуру. Хотя они принесли ослабевшей державе порядок и спокойствие, ценой за эти блага служило покорение их воинственным нравам. Самих сельджуков изнутри раздирало родовое соперничество, которое в дальнейшем дестабилизировало обстановку ещё больше.

Возрождению суннитской духовной энергии не в последнюю очередь способствовало суфийское движение. Образуясь вокруг духовных наставников, разные суфийские группы стремились к постижению эзотерической стороны ислама и разрабатывали упражнения и учения для достижения мистического просветления. Аббасиды позволили суфиям следовать своим целям. Хотя терпимость, с которой халифы отнеслись к суфиям, помогала укрепить тенденцию к суннитскому возрождению, усиленное внимание, уделявшееся суфиями духовной стороне, только подчёркивало глубины того духовного упадка, в который скатились Аббасиды. С другой стороны, пылкость, с которой преследовали свои религиозные цели исмалиты, выгодно оттенялась чертами, свойственными суфийскому течению.

Таким образом, по странному стечению обстоятельств оба явления, возродившие суннитские политические и духовные силы, одновременно служили усилению исмаилитов, выступавших в роли оппозиционного движения. Шиизм, лучше всего чувствующий себя в смутные времена, и его мятежный отпрыск, исмаилизм, были снова готовы породить гения-революционера.

Почитаемый шиитами искупитель, Махди, терпеливо ожидает назначенного времени для своего пришествия на землю. Это — Каим (последний), который создаст идеальное мусульманское государство. Это седьмой Пророк-Иерофант, который откроет седьмую эпоху в развитии человечества, подобно тому как Мухаммед открыл шестую. Будучи последним имамом, он возвестит эзотерический смысл всей предшествующей истории и введёт людей в эпоху чистого духовного знания, в которой над всем человеческим поведением и поступками будет довлеть только истина.

А пока что общество направляется к этому великому моменту по пути праведности имамом, наследником Пророка, богоизбранным вождём и наставником человечества. Происходя из рода Али и Фатимы, имам несёт в себе кровную связь с духовной миссией Пророка. Он безупречен и непогрешим. В глазах исмаилитов миром управляет череда Говорящих и Скрытых имамов, которые, по милости Аллаха, всегда пребывают на земле. Имам — это воплощение метафизической души вселенной и потому обладает божественной природой. Его проникновение в эзотерическую истину требует покорности и повиновения от последователей. Он один может толковать скрытый смысл Корана и прозревать истину, спрятанную за покровом профанных религиозных обрядов непросветлённых ортодоксов. Имам и его знание превосходят даже Коран, ибо Коран возвещает букву закона, захир, внешнее учение, а имам один способен открыть батин, внутреннее значение Корана. (Исмаилитов иногда называют батинитами.) Имама часто именуют «говорящим Кораном»[24].

Исмаилиты из всех шиитских сект довели учение о духовном руководстве имама до наивысшей точки. Только имам может направлять верующего в действиях, необходимых для познания Бога, и дать ему в руки средство достижения спасения. Имам обладает высшей формой илма, гносиса, неопосредованной духовной мудрости, даруемой самим Аллахом и передаваемой имамом общине верующих. Хотя в каждый данный момент на земле может быть только один имам, рядом с ним может находиться его молчаливый преемник, самит или худджа, ожидающий своего часа. Имамат передаётся дарованием насса назначенному преемнику. Таким образом имам сообщает илм следующему имаму.

Духовная функция имама, заключающаяся в толковании и различении внутреннего и внешнего учения (батина и захира), называется тавил. Способность принять тавил передаётся посредством инициации, благодаря которой, повышая свой духовный уровень, кандидат постепенно подготовляется к постижению эзотерической истины. При толковании часто используется каббалистическая экзегеза, объясняющая путешествие из мира видимости в мир реальности. Например, соединение мужского и женского начал, выражаемых буквами каф и нун в слове «кун» — «быть», признаётся первичным орудием, посредством которого Бог сотворил вселенную[25]. Любое внешнее явление предполагает внутреннюю истину, хакику. Батин, воплощающий хакику, может быть сообщён ученику только после принесения клятвы неразглашения и инициации, означающей принятие в секту. Инициация требует выплаты определённого взноса. «Исмаилиты считали, что хотя религиозные законы были возвещены Пророком, именно в функцию имама входит толкование и разъяснение их истинного значения немногим достойным, прошедшим инициацию и признавшим власть имама»[26].

Имам руководит действиями своих избранных проповедников и наставников, даи, которые выполняют задачу привлечения к сокровенному учению имама наибольшего возможного числа сторонников путём давы, проповеди. Функция даи — установить духовную связь между учеником и имамом. Внутреннее духовное прозрение скрытой сущности имама в качестве воплощения нура, мистического излучения божественного света, считается высшей целью и необходимым условием для нисхождения на ученика божественной благодати. В дополнение к своим религиозным обязанностям, заключающимся в обращении и наставлении, даи преследует определённые политические цели, стремясь установить правление имама во всём мире, даи должен «не только споспешествовать созданию исмаилитского государства, но и возвещать основополагающее учение и нравственные цели, которым должно служить государство»[27].