Его рука лежала поверх ее руки, значит, Джозефина первая обняла мистера Вильерса. Она ответственна за это неловкое положение. Неловкое? Да в высшей степени оскорбительное! Папа убил бы их обоих. Дедушка читал бы нотации целую неделю. Даже Барт был бы шокирован.

О Боже милостивый! Как она допустила такое? Все, теперь она окончательно погибла. Если бы Джозефина сидела дома и воображала самую ужасную ситуацию, подобное не пришло бы ей в голову. Ничего более ужасного, чем брак с этим высокомерным герцогом, она себе не представляла.

Очень хорошо, что мистер Вильерс такой добрый человек. Иначе Джозефина попала бы в весьма опасное положение. И тогда смерть показалась бы ей раем.

К счастью, она совсем не чувствовала себя в опасности, если, конечно, отбросить мысли о папе, дедушке и Барте. Джозефина и раньше замечала, что плечи и руки у мистера Вильерса очень мускулистые. Но теперь она ощущала их у себя под головой. Джозефине пришло в голову, что сейчас ее не испугала бы и целая армия всяких мистеров Портерхаусов. Она защищена. Ей тепло и уютно.

Пол. Какое славное имя! Если вчера у Джозефины спросили бы, какое ее любимое мужское имя, она бы назвала Джастина, Николаса, Кристофера или Роберта. Но не Пола. Он был бы последним в ее списке. Но только потому, что она не вспомнила о нем. Если бы вспомнила, то поставила бы в начало списка.

Ей нравилась его улыбка. Не та, которой он улыбался в обществе, хотя она тоже была приятной, а та, что появлялась на его лице, когда он действительно радовался: правый угол рта поднимался чуть выше левого, в глазах плясали веселые огоньки. Джозефина никогда не видела более привлекательной улыбки. Пол!

Джозефина открыла глаза, осознав, что снова начинает засыпать. Но ей нельзя спать. Она должна высвободиться из его объятий, иначе он сочтет ее бесстыжей девчонкой. Джозефина убрала голову с плеча мистера Вильерса и попыталась вытащить руку из-под его руки.

– М-м, – промычал герцог Митфорд, и Джозефина замерла.

Его рука скользнула с плеча ей на шею, и он слегка погладил ее. Джозефина почувствовала, как дрожь пробежала по всему ее телу. Она судорожно сглотнула.

Но Митфорд не проснулся. Прежде чем совсем отодвинуться от него, Джозефина, не сдержавшись, слегка коснулась его кудрей. Она расправляла пальчиком одну кудряшку, когда в дверь негромко постучали.

Но Джозефина так быстро откатилась к краю кровати, что едва не свалилась на пол. Мистер Вильерс вскочил с кровати.

«По крайней мере он никогда не узнает, – подумала Джозефина, – что обнаружил бы, проснись в тот момент сам». Митфорд посмотрел на нее – такой очаровательно помятый – и открыл дверь.

Несколько минут спустя мистера Вильерса попросили взглянуть, подойдет ли ему одна из сорочек Уоррена Хеннесси. «Неужели так заметно, что Пол спал в той сорочке, которую носит?» – удивилась Джозефина. Сама же оказалась в надежных руках горничной Каролины. Люси, бросив выразительный взгляд на смятую постель, поздравила Джозефину с прошедшей два дня назад свадьбой. О Боже!

– Мне следовало вчера, – сказал герцог Митфорд, – отвести мистера Хеннесси в сторону и все ему объяснить. Он со своей семьей отвез бы вас домой, а я продолжил бы поиски драгоценностей.

– Но что бы он подумал, узнав, как мы проводим вместе все это время? – возразила Джозефина Мидлтон.

– Я сообщил бы, что мы встретились вчера утром, после того как вы обнаружили пропажу, и согласился последовать за вором вместе с вами. Это показалось бы глупым, но не слишком неприличным. Жаль, что я об этом не подумал.

– Но мистер Хеннесси отправил бы меня домой, – не унималась Джозефина. Она по обыкновению схватилась за рукав пальто Пола, когда экипаж делал вираж на повороте. – И возможно, вернулась бы домой раньше герцога Митфорда, и мне пришлось бы выйти за него замуж.

– А что в этом, собственно говоря, плохого? – поинтересовался герцог Митфорд. – Вы же никогда его не видели. Может, он не так плох, как вы полагаете, а напротив, весьма представительный мужчина.

– Это исключено! Разве вы забыли о его слуге? – Ах, да! Его слуга. Неопровержимое доказательство недостатков хозяина.

– Кроме того, – продолжала мисс Мидлтон, – я предпочитаю находиться с вами, а не с Хеннесси.

– О Господи! Вам не следует так говорить, мадемуазель. Я постоянно вспоминаю эти два дня и ужасно неприличные вещи, которые мы совершили. И ложь!

Джозефина подняла на него огромные серые глаза. Увидев этот печальный взгляд, герцог пожалел о сказанном.

– Я доставила вам массу неприятностей, и вы больше не хотите тратить на меня время. Наверное, мне следовало отдаться на милость мистера Хеннесси. Я вела себя очень эгоистично. Митфорд провел рукой по лбу.

– Дело совсем не в этом. Если вы так безумны, что путешествуете по Англии с незнакомым джентльменом, то я не оставлю вас, поскольку этот джентльмен я. К тому же уже слишком поздно признаваться во всем Хеннесси. Их всех разом хватит апоплексический удар.

– Полагаю, вы правы. – Джозефина все еще держала герцога за рукав. – Так, значит, вы согласны продолжить наше путешествие, сэр? Вы так добры.

– Доброта здесь абсолютно ни при чем, – горячо возразил Митфорд. – Это просто сумасшествие.

Джозефина улыбнулась ему, но Пол быстро отвернулся, чтобы не видеть ее улыбки. Он смотрел вперед, на дорогу. Боже, мама навсегда погрузилась бы в депрессию, узнав, какую невесту выбрал для него ее отец.

Они позавтракали вместе с Хеннесси и снова пообещали, что примут их приглашение погостить в Хоторн-Хаусе, если не найдут свой багаж. Молодые люди смеялись и краснели, когда мистер Хеннесси повторял, будто на их лицах написано, что они хотели бы провести в постели еще пару часиков.

– Или, быть может, мне не следует говорить пару часиков? – добавил мистер Хеннесси и все, кроме него и миссис Хеннесси, смутились.

Они выехали из гостиницы значительно позже, чем планировал Митфорд. Молодожены не должны никуда торопиться, разве что в постель, поэтому им пришлось играть свою роль до конца. Задержались они еще и потому, что горничной Каролины Хеннесси пришлось укорачивать на добрых три инча позаимствованные Джозефиной платья.

А потом молодые люди отправились в направлении, противоположном тому, что так разумно запланировал вчера Митфорд. Хеннесси показалось бы весьма любопытным, почему новобрачные повернули на юг, а не продолжили свое свадебное путешествие в Шотландию.

Хотя, конечно же, они могли повернуть на юг, на поиски пропавшего багажа. Ну почему он не подумал об этом сразу? Боже, если бы у него был опыт в плетении интриг!

След мистера Портерхауса пока не затерялся, но ближе к вечеру исчез. В одной гостинице очень хорошо запомнили синий с желтым экипаж и высокого, темноволосого, красивого джентльмена. Он еще утром поменял здесь лошадей. А вот в следующей гостинице никто не видел этого человека. Однако один из конюхов любезно сообщил им, что заметил черный с желтым экипаж, который вез на юг пожилую пару.

То же самое повторилось и в следующей гостинице, только никто не упомянул о направляющемся на юг экипаже.

– Но если он повернул назад, мы обязательно встретили бы его, – рассуждала обескураженная Джозефина. – Ему не уйти с моими драгоценностями, уверена. Он ошибается, полагая, что я так легко сдамся.

Смелые слова. Но что делать, если тот, кого ты преследовал, будто исчез с лица земли вместе с экипажем?

– Нам придется вернуться в гостиницу, где его видели в последний раз, – сказал герцог Митфорд. – Нет смысла продолжать путь. К наступлению темноты мы доберемся до гостиницы и перекусим там, а завтра отправимся к вам домой. Мне не следовало завозить вас так далеко. Это было чистое безумие. Я отвезу вас к отцу.

– О нет. Вы не посмеете! Без драгоценностей я не вернусь домой, сэр. И если вы не продолжите поиски со мной, я последую за негодяем одна. Вы мне не нужны.

– Нет, нужен, – возразил Митфорд. – Ведь все оплачиваю я, помните?