Однако через минуту, чертыхаясь и злясь на себя, вернулся и прошел к Ирине на кухню.

Она колдовала над необыкновенной красоты салатом. Касьян окликнул ее, Ирина обернулась к нему с улыбкой, но особой радости он в ее лице не заметил. Обижается, что он редко заходит?..

Ну вот они сейчас и поболтают!.. Усталость вдруг улетучилась, Касьян был свеж и готов к битвам.

— Касьян! Вот сюрприз!.. Совсем нас забыл! Здравствуйте… — заговорила Ирина Андреевна, пытаясь снять напряжение, овладевшее ею.

Они присели на маленький диванчик, и Ирина насмешливо спросила:

— Ну что, сыщик? Напали на след очередного киллера?

— Не совсем так, дорогая Иринушка Андреевна! А у кого я могу узнать точную и проверенную разумом информацию? Только у вас, дражайшая моя!

Женщина засмеялась, видно было, что она польщена.

— Иринушка, — проникновенно начал Касьян, — вы же здесь неотлучно, наверное, уходите к себе, только когда зал опустеет? Вы же не доверите этот процесс дежурным? Практически, вы видите всех, кто к вам приходит, так?

— Да, а что вас интересует, вернее, кто?

— Речь идет о нашей красавице Зинушке, — чуть иронически уточнил Касьян, как бы не придавая значения этому вопросу, — к ней кто-нибудь приходит? Или заходил?

— Вы знаете, что я теперь к ней отношусь не так восторженно, как вначале. Из-за разных причин… Но вот в том, что она никого не водит, могу поклясться! — с горячностью ответила Ирина.

— Я имею в виду не только мужчин, — осторожно заметил Касьян.

— Уж не думаете ли вы, что она?..

— Вообще-то не думаю, — успокоил Ирину Касьян, — пока меня интересуют ее гостьи…

Ирина задумалась, покачала головой: нет, не припомнит никого… Когда здесь жила Сонечка (Касьян вздрогнул: не слишком ли мало он обращал внимания на эту Сонечку?), к ним еще кто-то заходил, а сейчас Зина просто отшельница. Пропадает в своем Доме моды, ходит по ресторанам, на презентации, здесь быстренько поест, иногда с кем-нибудь посидит коротко и спать. Давайте еще Сашу спросим, — предложила Ирина. — Я сама спрошу.

Вернувшись вскоре, она покачала головой:

— Нет, он никого не приметил. Зина всегда одна. Своих знакомых она сюда не приглашает и, кажется, скоро отсюда съедет — ей выбил или купил квартиру, я не знаю, этот Разаков. По-моему, он ее любовник…

Ирина внимательно посмотрела на Касьяна:

— Вас это не огорчает?

— Нисколько, — честно признался он, — я отношусь к ней как к произведению искусства. Ирина, я вам сейчас покажу одну фотографию, правда, это со скульптуры… Возможно, эта девушка бывала у вас. Мимоходом как-то… — Он вынул из бумажника фотографию. — Вот, посмотрите, не отвлекаясь на фигуру.

Ирина довольно долго изучала снимок.

— Как странно! Девушка необыкновенно уродлива, а фигурка… Кто этот скульптор?

— Один непризнанный гений, он умер недавно.

Ирина продолжала рассматривать фотографию.

— Кого-то она мне напоминает… Не представляю… — Она с сожалением глянула на Касьяна. — Никак не вспомню!

Она долго молчала и наконец со вздохом произнесла:

— Нет. Здесь такой девицы не было. Это точно. Я включила свой компьютер, — Ирина с улыбкой постучала пальцем по виску, — и он мне сказал, что я ее вживе не видела. Никогда.

— Но все же она вам кого-то напоминает, ведь так, Иринушка Андреевна? — допытывался Касьян.

— Как будто… — уточнила Ирина, — но я точно знаю, что она у нас никогда не была.

— Я оставлю вам снимок, и если девушка появится, звоните мне в любое время.

— А что, она опасна? — с тревогой и любопытством спросила Ирина. Ее стала интриговать история с этой девушкой. — Вы мне хоть намекните, что она и кто…

— Она пропала, исчезла… Кстати, если захотите, узнаете все у вашего юного постояльца Макса. Только обо мне ни слова. Как-нибудь, своими женскими хитростями, спровоцируйте его на рассказ о своих ранах… А вдруг он что-то вам расскажет?..

— Я уже пыталась! — воскликнула Ирина. — И он почти сдался! Но тут мимо прошла Зина, бедный мальчик ошалел и замолчал. Он в нее влюблен до безумия, — сердито заключила Ирина. — А она демонстративно его игнорирует. Я считаю, так нельзя! Надо мягче, по-доброму.

— А вот тут вы неправы, дорогая, — возразил ей Касьян, — им, таким вот влюбленным, только палец протяни, голову откусят!

— Все-таки, я считаю, так нельзя… Как-то даже оскорбительно, — упрямилась женщина.

— Иринушка, — Касьян встал, — я сегодня отработал четыре смены… Пойду ко щам, как говорили в нашей юности, хотя щей мне никто не варит, — заметил он с притворной грустью.

Для Ирины могла начаться другая, весьма интересная тема: женитьба Касьяна. И обязательно на Олик. Но усталый сыщик уверил, что они еще посидят, и в самое ближайшее время. Тогда он, выслушав ее советы, возможно, надумает что-либо.

Рано утром Касьян, позвонив в Склиф, вызвал патологоанатома Александра Ивановича Мигранова — своего старого приятеля Сашку.

Тот был на месте и, узнав друга, незло ругнулся: звонит только по делам. Касьян пригласил господина доктора попить пивка.

Сашка согласился через полчаса выскочить, попросив Касьяна долго не мурыжить его своими сыщицкими проблемами, а сразу сказать, что от него требуется.

У Саши Мигранова была феноменальная память — он помнил почти всех своих «пациентов». Стоило ему перебрать в голове свой «список», как он тут же выдавал информацию. Кстати, это говорило о том, что Сашке давно пора менять место работы, тем более что диагност он был классный. Но здесь были, как ни странно, большие заработки — Касьян не вдавался.

Каждый раз, когда Сашка вспоминал какого-нибудь забытого всеми покойника и его историю болезни, Касьян уговаривал его уходить отсюда: «А то скоро с песнями поедешь в другой дом»…

Все это не нравилось Касьяну, однако в своих шкурнических рабочих интересах он Сашку ценил и использовал…

Купив по тройке банок пива и воблы, приятели устроились на скамейке в скверике. Касьян предложил бар, но Сашка отказался, сославшись на дела. Попивая пивко и обсасывая тощие воблины, поговорили. Сашка быстро сообразил, о ком идет речь. Да, к нему из реанимации поступил, прожив в клинике около часа, Анатолий Макарович Шорников, шестидесяти двух лет. Отравление барбитуратами в алкоголе.

— Отравили? — быстро спросил Касьян.

— Не уверен на сто процентов, — ответил Саша, — может, старик сам баловался и добаловался до точки. Да еще сигарета одеяло подожгла, дым ему этот ватный прямо в носоглотку шел. Короче, и то, и другое, и третье.

— Но ты насилие не отметаешь?

— Ничего я не отметаю, — возразил чуть раздраженно Сашка, — это вам решать, а не мне. По мне, так старик сам, но вполне возможно, кто-то помог. Кто его знал хорошо… Ну, с меня все? А то меня клиенты ждут, — усмехнулся, поднимаясь со скамейки.

У Касьяна защемило сердце.

— Санька, давай днями встретимся, посидим, потреплемся по-человечески… Я тебе позвоню. Сейчас у меня гон идет, понимаешь?

— Понимаю, — опять усмехнулся Сашка. — Пока, до скорого, я тебе выписку подошлю, — он пошел прочь, сунув невскрытую банку пива под мышку. Какой-то сгорбленный, постаревший, маленький.

Касьян долго смотрел ему вслед.

…Ну вот и вырисовывается дело. Девочка эта, Сонечка знаменитая, с явными криминальными наклонностями, обозленная на весь свет из-за мальчишки, который ее презирал и даже ненавидел, устраивает этому мальчишке месть, не думая, убивает она его или только ранит…

Сбегает в Москву. Здесь почти такая же ситуация.

Ее пользуют. Художники. Бомжи и бомжихи… Она звереет. Попадает к Кирику. Может быть, в него влюбляется или просто видит в нем человека, а он ее выгоняет… Наверное, тут права Зина.

Сонечка идет уже сознательно, по навету Макарыча, к Генке… А дружок наш старинный оказался дрянью…

Касьян остановился. Как она могла устроить Генке сердечный приступ?.. Могла, вдруг решил он. Генка к ней пристал, устроила скандал… Или дала выпить?.. Тех же барбитуратов с водкой… Но их же не было у него в крови! А кто знает?! Кто на это проверял? Сейчас уже все, Генка же не попал к Сашке… И Макарыча она. Из злости, обиды… Когда же это произошло? Нужно точно выверить.