Шутт наклонился ближе к Гарри и заговорщицки зашептал:

– Начинается новая сверхсекретная операция. – Он схватил снабженца за локоть. – На самом деле это очень хорошо, что я тебя встретил. Нам нужен человек с головой на плечах, и думаю, ты подходишь. Ты не проболтаешься?

– Чтоб я военную тайну выдал? – возмущенно прошипел Шоколадный Гарри, оглянулся через плечо и кивнул. – Вы же меня знаете, кэп. Ежели что, я – могила. Что за тайна?

Шутт огляделся по сторонам с видом истинного заговорщика.

– Ты знаешь, что мы с Бикером были в столице, вели переговоры с зенобианскими правителями, – сказал он. – В общем, у зенобианцев полным-полно всякой военной техники, про которую в Альянсе никто не знает, и мы пробуем договориться с ними насчет того, чтобы опробовать эту технику – ну, как в свое время мы опробовали парализаторы.

– Класс! – восхищенно прошептал Гарри. В свое время зенобианские парализаторы-лучеметы произвели на него неизгладимое впечатление. Он как ротный снабженец обязан был первым подержать в руках все новое, что поступало в роту. – Ну, какими такими игрушечками мы разживемся на этот раз, кэп?

– Это как раз и есть секрет, – шепнул в ответ Шутт. – Бикера я оставил в столице, он договаривается насчет доставки оружия. Собственно, он уже договорился обо всем.

Но нельзя, чтобы кто-то увидел, как он возвращается в лагерь, иначе враги непременно догадаются о том, что происходит нечто очень важное. Ну, ты меня понимаешь…

И Шутт, не мигая, уставился на Шоколадного Гарри.

– Понимаю, как не понять, – с готовностью шепнул в ответ снабженец. – Надо протащить старину Бика в лагерь, чтоб никто не заметил. Так бы и сказали, кэп. Если вам только этого и надо, то вы верно сделали, что обратились к Шоколадному Гарри. Что мне надо делать, кэп?

– План такой… – начал Шутт и зашептал на ухо Гарри.

Послушав капитана пару секунд, здоровяк снабженец принялся энергично кивать. А к тому времени, когда Шутт завершил изложение плана, Гарри улыбался от уха до уха.

– Заметано, кэп, – сказал он. – Все будет тип-топ!

– Отлично, – кивнул Шутт. – Ну, за работу!

Проснувшись от воя сирены, майор Портач сначала рассердился. «Я не назначал на эту ночь учебной тревоги, – подумал он. – Окопник заплатит за это». Но тут к вою сирены примешался еще какой-то звук. Прислушавшись, Портач понял, что слышит зуммер своего наручного коммуникатора, который лежал на тумбочке. Что-то определенно происходило в лагере.

Портач сел и схватил с тумбочки коммуникатор.

– Портач на связи, – буркнул он в микрофон. – Что происходит?

– Беда, сэр, – послышался из динамика жалобный голосок Окопника.

– Понимаю, полудурок! – проревел Портач. – Какая конкретно беда?

– Тревога в синем секторе, сэр, – ответил Окопник еще более жалобно. – Дозорные с этого поста не отвечают на вызов. Учитывая тот факт, что мы находимся на враждебной территории, я объявил боевую тревогу – на всякий случай.

Какие будут приказания, сэр?

Портач кивнул. Он ожидал как раз чего-нибудь в этом роде.

– Держи все под контролем. Окопник, – рявкнул он. – Сообщай мне обо всем – обо всем, понял? Я сейчас же приду в штаб.

Не дав Окопнику отозваться, он отключил коммуникатор.

Штаб базы располагался в непосредственной близости от офицерского спального корпуса. Портач, пожалуй, был бы очень удивлен, если бы узнал, что такое расположение – замысел Шутта. Однако целесообразность такого размещения штаба этим не ограничивалась. Его помещение было звукоизолировано от спального корпуса, и отсюда можно было быстро и легко пройти к любой из построек на базе. И хотя личное присутствие командира вряд ли могло бы понадобиться, в случае чего до границы лагеря он мог добраться за пять минут.

Портач натянул форму, провел расческой по волосам.

Металлическая дверь отъехала в сторону, и он, переступив порог, оказался в своем штабном кабинете. Там его уже ждал дежурный легионер – молодой парень с длиннющими бакенбардами и нагловатой ухмылкой. Что-то в его внешности Портачу не понравилось, но что именно – он и сам точно сказать не смог бы. Может быть, его ухмылка отдавала высокомерием?

– Рапортуй, – распорядился Портач. – Какова диспозиция?

– А-а-а… Вероятно, на территорию лагеря проникли нарушители, сэр, – промямлил легионер. Судя по голосу, это был не парень, а девушка, а на вид – нет, все-таки парень.

Бакенбарды эти, и вообще…

Майор счел, что сейчас не время решать этот вопрос.

Были дела поважнее.

– На каком участке границы имело место нарушение и какие были приняты меры? – спросил он и, наклонившись, через плечо легионера взглянул на экран компьютера.

– А-а-а, это было как раз за хатой Шоколадного Гарри… то есть за складом, сэр, – сопровождая свой ответ бурной жестикуляцией, ответил легионер.

– Было? – прищурился Портач. – Было? Хочешь сказать мне, что все уже позади?

– А-а-а, нет, я не то хотел сказать, сэр, – смутился легионер. – Просто…

Его прервал радостный, веселый голос.

– Добрый вечер, как поживаете? Надеюсь, нынче всем везет, а?

Это был капитан Шутник в безупречно отглаженном смокинге. Сияя улыбкой, он вошел в кабинет с бокалом мартини в левой руке.

– Шутник! Вы что, совсем с ума сошли? – гаркнул майор. – На базу совершено нападение…

– Служба охраны позаботится об этом, – небрежно махнул Шутт правой рукой. – Это их работа, а вам волноваться положительно не о чем, уверяю вас. Ведь вы здесь для того, чтобы забыть обо всех своих заботах. И вы выбрали самое верное место для того, чтобы забыть о них.

Он приветственно поднял бокал и поднес его к губам.

– Проклятие! – вскричал Портач и протянул руку к бокалу, намереваясь отнять его у Шутника. – Да вы пьяны! И не по форме одеты! Нет, я добьюсь того, что вас вышибут из Легиона!

– Наши вышибалы – отличные ребята, – с улыбкой заверил его Шутт. – А касса – на первом этаже, рядом со входом в казино. – Он изящно отвел руку с бокалом в сторону. – Не забывайте, тут вам надо расслабиться, забыть обо всем. Выпейте, сыграйте во что-нибудь – и у вас сразу изменится отношение к жизни. Но только смотрите: не теряйте голову во время игры. Ну, мне пора. Сегодня у нас особенно весело!

Он развернулся и вышел, не дожидаясь ответа.

Портач все еще пытался понять смысл всего, что наболтал капитан Шутник, когда его окликнул дежурный.

– А-а-а… майор, вас вызывает лейтенант Окопник.

Майор выхватил портативный коммуникатор у легионера.

– Окопник! Что, черт побери, происходит на этой треклятой базе?

– Прошу прощения, сэр? – непонимающе проговорил Окопник. – Согласно моему предыдущему сообщению, имела место экстренная ситуация в синем секторе, сэр…

– Это я уже слышал, придурок, – грубо оборвал его Портач. – Ты послал кого-нибудь, чтобы посмотреть, что там и как?

К чести Окопника, он отозвался почти сразу же:

– Гм… Сэр, я немедленно распоряжусь. Сэр.

– Если так будет продолжаться и дальше, эту чертову базу захватят с потрохами! – проревел майор. – Этот рапорт мне был нужен от тебя пять минут назад, понял, ты?

Вперед!

– Есть, с…

Портач прервал связь, не дав Окопнику договорить, и, развернувшись к экранам с показателями датчиков, попытался уловить хоть какой-то смысл в этих мудреных показателях. Это оказалось намного труднее, чем он думал.

По лагерю во все стороны носились легионеры в черных комбинезонах. Каждый стремился как можно скорее занять свое место на оборонительной позиции. Дженни Хиггинс остановилась, чтобы настроить аппаратуру. Без очков ночного видения, которыми были обеспечены легионеры, ей плохо были видны детали. Надо было бы попросить у капитана такие очки. Но нет, она не станет больше к нему обращаться. С нее довольно.

– Где разместимся, Джен? – послышался рядом знакомый голос.

Это был оператор, Сидни, готовый к работе, невзирая на то что Дженни вытряхнула его из спальника самым бесцеремонным образом. На правом плече у Сидни чернела какая-то объемистая ноша – видимо, камера.