Сцепив кисти рук и уперев подбородок в большие пальцы, Орфео Куллин медленно поднял взгляд от доски регицида. Игра стояла на небольшом вращающемся столике, и Куллин играл с самим собой.

Он поднялся из кресла. В номере негромко звучала изысканная соната Ганза Сольвента.

— Здравствуйте, — произнес он.

— Я сам открыл дверь, — сказал Торос Ревок.

Куллин сразу же узнал его. Это был человек, который сражался с Бронзовым Вором в дипломатическом дворце.

— Не сомневаюсь, — продолжил Куллин. — Если честно, то я ждал вас. Рад нашей встрече.

Ревок слегка кивнул.

— Значит, вы Орфео Куллин?

— Да, это я. А вы?

— Торос Ревок. Вы кажетесь совершенно невозмутимым, Куллин. Подумайте, в каком вы оказались положении.

— И в каком же? — спросил Куллин.

— В рискованном, — улыбнулся Ревок.

— Желаете выпить? — поинтересовался Орфео. — Аперитив?

— Не стоит беспокойства, — сказал Ревок. Маленькая симивульпа забилась под одно из кресел и злобно зашипела на секретиста.

— Прекрати, — шикнул на нее Куллин. — Ну, так что, может быть, приступим к обсуждению нашей сделки?

— Сделки? — откликнулся Ревок. — Никаких переговоров быть не может. Вы говорите так, словно обладаете каким-то весом. Но у вас ничего нет. Я… нанес визит вашим нанимателям в маяке блока Q. Они все мертвы.

— Как я и предполагал. Вы опасный человек.

— Благодарю за комплимент. Их лидер, магус-таинник Корнелиус Леззард, прожил достаточно долго, чтобы все нам о вас рассказать. К концу его просто распирало желание побеседовать.

Куллин подошел к бару.

— Не возражаете? — спросил он.

Ревок покачал головой. Куллин налил себе амасека и заметил, как сильно трясутся его руки.

— Вы посредник, экспедитор… Вы работаете на культистские объединения вроде Божьей Братии, пока те могут позволить себе оплачивать ваши услуги.

— Да, сэр. Именно этим я и занимаюсь.

— Вы заставляете колеса крутиться.

Куллин сделал глоток, затем глубокий вдох и кивнул.

— Я обладаю и навыками, и средствами. Если надо, чтобы что-то произошло, то я один из людей, к кому обращаются за помощью.

— Если верить Леззарду, Божья Братия была заинтересована в рождении или манифестации демона по имени Слайт, чье появление они предсказали. И вас наняли, чтобы вы помогли этому случиться. Рождение этого демона как-то связано с деятельностью инквизитора Гидеона Рейвенора, который в настоящее время действует против моих интересов. И при этом я и мой начальник, главный управляющий… как же говорил Леззард? Скажем так, мы были определены как «отрицательные детерминативы». Это так?

— Да.

— И именно поэтому вы выпустили инкубулу, чтобы убить главного управляющего?

Куллин сделал еще один глоток.

— Естественно. Это был самый быстрый способ. Но вы справились. Я наблюдал за вами. Это было очень впечатляюще. Хотелось бы знать, как вам это удалось, господин Ревок. Но в результате детерминативы слегка изменились.

— Догадываюсь, что в благоприятную сторону. Леззард весьма ясно дал понять, что хотя ваше нападение и провалилось, но появление Слайта стало куда более вероятным.

— Во имя Трона, сэр. — Куллин отставил пустой бокал и покачал головой. — Должно быть, боль магуса Леззарда и в самом деле была нестерпимой, если уж он все это выложил.

— Я оставил это профессионалам, — пожал плечами Ревок. — Могу сказать только то, что скончался он, когда был разделен на сорок шесть независимых кусков.

Куллин вздрогнул.

— Значит, господин Ревок, та же судьба ожидает и меня?

— Думаю, что так.

Неожиданно открылась дверь, ведущая в смежную спальню, и в комнату вошла Лейла Слейд.

— Орфео, я услышала голоса и…

Ей понадобилась всего наносекунда, чтобы выхватить пистолет. Но Ревок все равно оказался быстрее. При помощи телекинеза он подхватил женщину и отшвырнул к стене, разбив зеркало в позолоченной раме. Медленно, неохотно Слейд подняла оружие и приставила к собственной голове.

— Не стоит, — сказал Куллин.

— Вы не в том положении, чтобы торговаться, — сказал Ревок.

Орфео налил себе еще амасека.

— Да что вы знаете? Я вполне могу торговаться. Не стоит этого делать. Отпустите ее. Я серьезно.

Ревок отпустил Слейд, и ее оружие проплыло по комнате прямо к его руке.

— Один раз я вас выслушаю, Куллин. Продолжайте.

— Ну, что же, — произнес Орфео, поднимая бокал и направляясь к дивану.

Он сел, закинул ногу за ногу, приняв расслабленный вид.

— Его великолепие Жадер Трайс, как и все министерство торговли субсектора, — служащим которого вы являетесь, — увлечено определенным делом… черт, давайте говорить начистоту. Если ордосы однажды узнают, чем вы тут занимаетесь, они организуют зачистку планеты. Экстерминатус. Это для начала.

Он опрокинул в себя содержимое бокала.

— Как вы могли догадаться, я ждал вас, а потому подготовил полноценный отчет о вашей деятельности. О том, что мне известно. Эти документы переданы на хранение третьему лицу — одному из крупнейших банкирских домов субсектора, чтоб вы знали. В начале каждого часа я отсылаю им зашифрованное сообщение. Пока я поступаю так, они продолжают хранить бумаги. Но стоит не поступить хотя бы одной шифровке, и документы поступят напрямую, при помощи астропата, в Инквизицию на Трациан Примарис. Могу предположить, это основательно попортит ваши дела.

Ревок ничего не сказал.

— А теперь перейдем к делу. Переговоры все-таки состоятся. Вы расскажете мне, что вам надо, а я постараюсь вам это предоставить.

Ревок отвернулся и отправил мысленный сигнал за пределы комнаты. Несколько секунд спустя двери комнаты распахнулись, и вошел Бонхарт, сопровождаемый еще четырьмя секретистами, несущими сундук.

Они поставили его на пол и попятились назад. Ревок поднял крышку.

Внутри лежали бронзовая пирамидка и управляющая сфера.

— Это и есть та инкубула, которую вы применили против господина Трайса?

— Да, это она.

— И она может обнаружить любую цель, как бы старательно эта самая цель ни пряталась?

Куллин кивнул.

— Именно это она и делает. Вор не нуждается в адресе. Варп подсказывает ему направление.

— Я хочу, чтобы вы применили ее для того, чтобы найти и уничтожить Рейвенора, — произнес Ревок.

— А взамен?

— Взамен?

— Моя оплата, — сказал Куллин. — Мне бы хотелось, чтобы вы поделились тем, чем обладаете. Вот мои условия. Я уничтожу Рейвенора, но взамен я хочу Энунцию.

Ревок уставился на него.

— Да или нет, — сказал Куллин. — Я хочу Энунцию. Вы расшифровали коды доступа к фундаментальному контролю над действительностью. И я хочу разделить это знание с вами. Скажете «да», и я использую свое сияющее оружие ради вас. Скажете «нет» и можете уходить, ожидая, когда явятся Черные Корабли, груженные вирусными бомбами.

— Мой ответ — да, — сказал Ревок.

— Превосходно. Договорились. А теперь выметайтесь к чертям из моего номера. Через час я присоединюсь к вам.

Ревок кивнул Бонхарту, и секретисты удалились, забрав с собой сундук.

Ревок задержался в дверях:

— Любая уловка, Куллин, и я убью вас.

— Очень на это надеюсь, — произнес Куллин и взмахом руки закончил разговор.

Как только секретисты ушли, Куллин поспешил к Лейле Слейд и помог ей подняться.

— Ты ведь им солгал? — спросила она.

— В чем?

— В том, что передал документы банкирскому дому? Ты никогда так не поступал.

— Блеф, Лея, но не ложь. Это очень разные вещи.

— Как скажешь.

— А скажу я тебе: давай-ка распечатаем остальное оружие. На всякий случай.

Салдон махнул сканером в сторону Ануэрта.

— Знаете, — сказал он, — этот парень хорош. Даже виду не подает; что узнал вас. К сожалению, сканер говорит обратное. Мощный мозговой импульс. Аж все синапсы выстрелили. Он знает вас. Действительно знает.

Изувеченное лицо Ануэрта смотрело на Кыс.

— Я снабжаю вас всеми извинениями, — прошипел он сквозь распухшие губы. — Никогда не собирался влиять на измену вам.