***

Давайте вернемся теперь к России - и попробуем определить точно, является ли ее нынешний экономический результат последствием простой экстрактивности или за ним лежит нечто более глобальное, чему посвящена эта книга - кризис рентабельности и отмирание частной собственности.

Как мы выше говорили, экстрактивные институты - это когда элита монополизирует экономику, пресекая развитие и инновации чтобы не потерять свое влияние. То есть бизнес, если и развивается, то делает это исключительно под контролем элит, куда человеку с улицы вход запрещен. Действительно: у нас в России многие жалуются, что начать бизнес очень сложно, что это даже практически невозможно, потому что государство у нас очень сильно все "зарегулировало", и на каждом шагу требуется получать разрешения, платить налоги, подвергаться всеразличным проверкам...

Я подсчитал: на расстоянии 200 метров от моего дома находится: не менее 10 аптек, 5-ти крупных продуктовых супермаркетов всех представленных в России сетей, а некоторых и по два, не менее 10-15 туристических агентств и... 4 торговых центра. Аптечный бизнес - самый зарегулированный в России. Помимо обычных требований, предъявляемых к объекту розничной торговли, у аптек есть еще свои, специфические требования Минздрава, а санитарные нормы по отношению к ним строже, чем где бы то ни было еще. Не оставляют своим вниманием аптеки и прочие государственные регуляторы - налоговые инспекции, пожарная охрана. Стоимость аренды для аптек точно такая же, как и для других арендаторов. Между тем, я ни разу не слышал, чтобы хозяева аптек возмущались и жаловались на то, что их бизнес "зарегулирован", что чиновничество не дает им развиваться, душит, вставляет палки в колеса и делает прочие экстрактивные вещи. С этой стороны общественного пространства все тихо - бизнес-сообщество молчит, и только аптеки одна за одной появляются рядом друг с другом [За время, прошедшее между написанием этих строк и их окончательной редакцией, то есть примерно за один месяц, в моем районе открылось еще две аптеки. И это только по моему обычному маршруту, по которому я хожу!].

Строительство торгового центра - серьезное капитальное вложение. В условиях экстрактивности, оно весьма рискованно: это не бизнес в арендованном помещении, который можно свернуть относительно быстро и спасти таким образом большую часть капитала. Элиты недвижимость отнимут, как говорят в России - "отожмут" полностью, именно потому, что она недвижимость. Тем не менее, до санкций за Крым торговые центры строились на каждом шагу, вызывая возмущение местных жителей, а Москва узнавала новые имена бизнесменов-собственников. Туристический бизнес также прекрасно себя чувствовал до вышеозначенных событий и развивался, ну, а сети супермаркетов даже позволяли себе "застолбить" пространство, то есть открывать убыточные магазины исключительно в рамках конкурентной борьбы за жилой район, окупаясь в других местах.

Что происходит? Почему экстрактивные элиты России не трогают аптечный бизнес и не "отжимают" торговые центры? Может, нет никаких элит в России, жестко контролирующих экономическое и политическое пространство? Думаю, 100% россиян посмеются над этим предположением. Все знают: элиты есть, потому что сталкиваются с ними каждый день, не говоря уже о таких резонансных событиях, как дело бывшего Министра обороны Сердюкова, про которого все думали, что его посадят за хищения, устроенные вместе с любовницей, по совместительству руководителем Департамента имущества в его ведомстве, и его таки "посадили" - каким-то крупным начальником в какую-то государственную корпорацию. Или случай с генеральным прокурором Чайкой, про разоблачения которого журналистами в Кремле сказали, что "они давно об этом знают и им это неинтересно".

Или еще один очень характерный, классический пример, доказывающий наличие элиты в России. На Западе хорошо известен бывший бизнесмен-нефтепромышленник Ходорковский, у которого российские элиты во главе с Путиным "отжали" нефтяной бизнес, а самого его посадили на 10 лет в тюрьму. Именно в Ходорковском Запад видит надежду на то, что в России установятся инклюзивные институты, поэтому активно спонсирует его оппозиционную деятельность. В России же Ходорковский - страшно непопулярная фигура, но совсем не потому, что он несет с собой демократию и экономическое развитие. Его ненавидят ровно за обратное: Ходорковский - один из основателей экстрактивных институтов в России. Именно он получал сверхприбыли, монополизировав торговлю нефтью. Поступал следующим образом: пользуясь несовершенством законодательства, продавал добываемую в России нефть иностранному офшору, также принадлежащему ему, по цене ее себестоимости. Ну, а офшор уже продавал нефть конечному потребителю - по рыночной цене. Таким образом Ходорковский "оптимизировал" свое налогообложение, а российское общество не получало ровным счетом ничего от его "бизнеса" (стоит также напомнить, что бизнес этот ему достался абсолютно бесплатно при дележе советского экономического наследства) [Таким образом, те, кто сегодня говорит, что Российская экономика развивалась на высокой цене нефти, не совсем правы - при таких схемах, которые были у Ходорковского, для экономики России абсолютно неважно, сколько стоила нефть].

Что сделали Путин и его соратники, те кого сегодня совершенно заслуженно называют кремлевскими элитами? Они посадили Ходорковского в тюрьму и заставили все нефтедобывающие компании исключить посредников-офшоры и торговать с покупателями напрямую по рыночной цене. Так государство получило акцизы с огромных сверхприбылей нефтедобывающих компаний, и все эти годы формировало свой бюджет почти полностью на одних нефтяных доходах. Ходорковский, кстати, первым начал войну с обществом: на одном из совещаний он "прозрачно намекнул" Путину, что в любой момент может прекратить поставку нефтепродуктов в несколько регионов России и тем самым создать политическую нестабильность и угрозу власти. Путину не осталось ничего, кроме поступить, как поступила инклюзивная Ботсвана из книги "Why Nations Fail" со своей алмазодобывающей промышленностью - национализировала ее в государственную собственность и сделала, как пишут профессора Асемоглу и Робинсон, "всенародным достоянием, а не достоянием отдельных элит". Еще раз: акцизы от торговли нефтью стало получать государство, а не непосредственно "кремлевские элиты". Все, что смогли сделать здесь эти элиты - найти способ, как присваивать эти доходы не "на входе", а уже "на выходе" из бюджета, при осуществлении его расходов.

Элита в России есть и эта элита, скорее всего, вовсе не против контролировать бизнес. В России просто нет бизнеса. В абсолютном большинстве случаев производства и обмена формула "Прибыль=Доходы-Расходы" дает отрицательный результат. Там, где результат получается положительный, как в случаях с аптеками и торговыми центрами, идет развитие по классическим законам рыночной экономики, там же, где результат отрицательный - возня и разговоры про засилье элит, высокие налоги и зарегулированность государством.

Все, что смогла сделать российская элита с российским бизнесом - это монополизировать его в государственную собственность. "Элитаристские войны" ведутся на уровне, на котором эта собственность контролируется. Частный бизнес не интересен элитам, поскольку его доходы, во-первых, не сравнимы с государственными, во-вторых, они все равно зависят от того, сколько потратит государство. Стать преемниками Ходорковского они не смогли бы при всем своем желании - так как в этом случае бюджет России нечем было бы наполнять и началась та самая нестабильность, которой угрожал еще Ходорковский, с совершенно однозначными последствиями для любых элит. Получился парадокс, не укладывающийся ни в одно из разбираемых здесь концепций: элиты, вроде бы есть, но ни экстрактивных, ни инклюзивных институтов они так и не создали, поскольку способ хозяйствования не оставлял им для этого никаких шансов. Они создали кое-что другое - государственный элитаризм, о котором пойдет речь в следующей части. И можно, конечно, государственный элитаризм считать экстрактивным институтом, но смысл это делать есть только в том случае, если реальной альтернативой ему могут быть институты инклюзивные. Как мы здесь убеждаемся, это невозможно. Следовательно, для понимания происходящих процессов в экономике простого деления на экстрактивные и инклюзивные институты уже недостаточно: нужны иные критерии, которые бы раскрыли эти процессы на том качественном уровне, на котором они происходят.