— Наплевать… — прошептал Антон. Сунул вибрирующий телефон под подушку. — Продолжай… Пожалуйста… А-ах-х… ха-а… а-а…
— Не могу! — через минуту взвился Сенька. — Отвлекает!! Ответь! Иначе щас сам всех обматерю!
Пришлось обратно нашарить телефон под подушками. Ткнуть «прием»…
— ПРИДУРОК!!
Этот вопль услышал даже Сенька. Тошка отодвинул мобильник от уха подальше, чтобы не оглохнуть.
— Что за придурочную пиарщину ты тут придумал?! Что за х…ня?!
— Ладно тебе, не реви, — миролюбиво и виновато попросил Антон.
— Я НЕ РЕВУ!!
Семён хмыкнул — а то им не слышно.
— Уже всё в порядке, — мягко объяснил Тошка. — Меня выловили, откачали, сделали искусственное дыхание рот в рот, отогрели, отругали и ласково трахают. А ты мешаешь. Я совершенно передумал кончать с собой, не волнуйся.
— Я ТЕ ДАМ НЕ ВОЛНУЙСЯ!!! Я сама тебя прибью, придурок! Чтобы не мотал мне больше нервы, зараза! От компа уже отойти нельзя, сразу выкинешь… — всхлип. — Сволочь малолетняя… Щас же домой езжай! Слышишь?!
— Ладно тебе, — повторил, успокаивая, Антон. — Меня убивать нельзя, я влюбился.
— А? Ты головой ударился? Я не поняла!
— ВЛЮБИЛСЯ! — проорал в телефон Тошка. — И даже не помышляй меня пристукнуть. У тебя не получится! Меня теперь есть кому защитить! — Он улыбнулся Сеньке.
Семён решил, что настала пора и ему вставить слово. Забрал смартфон, кашлянул для порядка, произнес вежливым, очаровывающим голосом:
— Дорогая сестрица, ваш суицидный братец сейчас в моих руках. Я его держу крепко и никуда не отпущу. Пожалуйста, поверьте! Таким сокровищем я разбрасываться не намерен.
Тошка легонько влепил ему в лоб пяткой, расслышав прямое оскорбление.
Сестра на «другом конце провода» помолчала чуток. Уже более-менее нормальным голосом сказала:
— Вы там только поосторожнее кувыркайтесь, хорошо? У него всё-таки сердце.
— Я в курсе, — отозвался Сенька, тоже сбавив тон. — В аптеку путь разведан, таблетки под рукой, приемы реанимации осваиваем. Выражаю готовность ходить на курсы медсестер!! — рявкнул он зачем-то напоследок.
— Куда ты собрался?! — взвился Тошка, полез отбирать телефон. — Я «медсестру» трахать не буду!!
— «Медбратика», — поправил занудно Сенька.
— Тем более!!
— А тракториста?
— Идиота, — заржал Тошка. В трубку для сестры добавил: — Не выходи сейчас ко мне в блог. Тебе это не надо видеть. Я потом всё сотру, обещаю.
Он отключился. Совсем выключил мобильник.
— Я те сотру!! — рявкнул с хохотом напополам Семён. — Моё!! Не смей!
— Хорошо, — смилостивился Тошка, елозя на простынях, подлаживаясь поближе под налившийся жизнью ствол Сеньки. — Я перенесу в закрытый альбом. И дам пароль только тебе.
На это Сенька был согласен.
— Ты ж мне всю репутацию коту под хвост, — шептал Тошка, обнимая тесно и жарко. — Я столько лет старался, изображал из себя… А ты — в один момент!..
***
Часть 16
…Потом лежали в объятиях друг друга. В окошко заглядывало закатное золотое солнце. Впереди была целая летняя ночь. Такая короткая, такая длинная.
Весь экран ноута был залеплен комментами, выскакивающими поверх друг друга, уже в сотню слоев, наверное. Антон не спешил спасать свою репутацию. Ему было смешно сквозь ресницы наблюдать за чужими восторгами. Смотреть отстраненно — и лежать головой на мускулистом локте, который мягче любой подушки…
— Я ведь правда могу скопытиться в любой момент. Ты всё равно согласен остаться со мной?
— Скопытишься когда-нибудь, обязательно, — невозмутимо согласился Сенька. — Похороню. И рядом в могилке прикопаюсь.
— Нет уж! Изволь жить долго и счастливо! Я собираюсь оставить тебе в наследство кошачий приют.
— Чего?!
— Выкуплю большую загородную усадьбу, найму работников и ветеринаров. Кто же, кроме тебя, о наших детках позаботится после моей смерти?
— Придумал же!
— Я об этом давно мечтал. Но сестра не разрешала подбирать котят с улицы.
— У тебя на них аллергия, я в курсе.
— Не только поэтому. Она говорила: «Пока не женишься, никаких тебе зверей! Помрешь в любой прекрасный день — останется твой котёнок наедине с разлагающимся трупом, запертый в квартире. Пока тебя, отшельника, схватятся, пройдёт и сутки, и неделя. И всё это время твой малыш будет кричать и плакать над тобой, голодный и напуганный. Ты этого хочешь своему котёнку?»
— Добрая сестрица.
— Я рыдал ночь и еще полгода обходил кошек стороной.
— Блин!
