— В три.

Сенька хотел было уйти, чтобы не мешать, но Антон цапнул его запястье, удержал. Одним дыханием шепнул: «Я быстро, не уходи!» А как слиняешь? Сенька засмотрелся на сочные губы, и в трикошках кое-что охотно дернулось, готовое к восстанию по первому требованию или против воли, без разницы.

— Врёшь! Вон, последний заход на сайт в четыре пятьдесят.

— Это глюк!

— Сам ты глюк. Когда текст закончишь наконец? Мне из-за тебя вчера пришлось некролог писать и новые фотки паблить самой, а ты ерундой маешься!

— Я не мог писать, я был вне себя. Человек самоубился практически у меня на руках.

— У тебя дохрена сумасшедших фанатов! — отрезала сестра. — Никто не виноват, что ты повелся на этого психа! Ты с ним вообще два дня знаком! И вообще, ты у меня на руках регулярно помираешь, я ж не жалуюсь? — добила контрольным выстрелом. — Твой любимый издатель звонил! Дважды! Хотят рекламную компанию начинать, а ты всё силикон тянешь.

— Я не тяну, — надул губы братишка.

— Зарабатывай, пока горячо! Пока ты хоть кому-то нужен! Сколько раз тебе повторять, — завела любимую волынку сестра. — Ты не умеешь обращаться с деньгами, всё сквозь пальцы спускаешь. А если тебе снова операция понадобится? У меня на тебя сбережений не хватит! Я с тремя оглоедами еле концы свожу, знаешь же.

— Знаю, — покаялся Антон. А сам на Сеньку косится.

— И чего мы там лыбимся? — просекла сестра. — Не один, что ли? Так и сказал бы. Кого в постель затащил? Покажи!

Братишка послушно развернул мобилку, сунул в усы жмурящемуся коту.

— Чудовище! — восхитилась сестра. Вероятно, кошачья морда у нее в экран не влезла. — Антигистаминные выпей, не забудь. А еще кто?

— Тракторист! — гордо отозвался Антон. Но Сеньку показывать не стал.

— Красивый? — хмыкнула сестра, но вышло как-то с горчинкой.

— Очень, — кивнул братишка.

— Ну, тогда развлекайся, — милостиво разрешила опекунша. — Но не увлекайся! Про роман не забывай. И да — если что, я тюбик тебе подсунула в сумку, в нижний карман. Обезболивающий, гипоаллергенный.

— Да ну тебя, — снова надулся братец. Стрельнул ресницами на Семёна, покраснел. Тот смешался, нахмурил брови.

— Неужто наконец-то понадобится? Даже не верится! — Сестра захохотала и отключила связь.

— Прости, — повинился Антон. Но руку Сеньки до сих пор не отпустил. Как будто забыл. — У нас есть сбережения, она просто накручивает по привычке, чтобы я не отлынивал.

— Она у тебя менеджер, продюсер и нянька? — блеснул модными словечками Семён.

— Угу. И фотограф. И рекламный агент.

— Звезда интернета! — фыркнул Семён.

— Не зазвездишь как следует — рекламодатели не встанут к тебе в очередь, — пожал плечами Антон. Обнял кота, чихнул, успев отвернуться.

Понятно, для него это была просто работа. Порядком наскучившая работа.

О своей собственной работе Семёна заставил вспомнить задребезжавший мобилко в заднем кармане трико.

Он тоже не стал выходить из комнаты, чтобы ответить — что тайны разводить? Было бы из чего! Говорил громко — докричаться до «колхозного офиса» было проблемней, чем поболтать в полголоса со столицей.

— …Неа, не выйдет. А я говорю — не выйду, пока не почините! Я сам не умею, я вам не механизатор. А не моя проблема, что ваш спец «приболел». А что хотите мне записывайте! Хоть отгул, хоть увольняйте к лешей бабушке. Да, именно. Неа. Нет. Я в запое! Да, так и запишите. Мало ли что не запойный, откуда вам знать? Нет, вот интересно! Все остальные трактористы-комбайнёры неделями посевную срывают загулами — так им прощаете и пишите «по состоянию здоровья»! А как мне лишнюю недельку свободы — так нет! «Беги, Сёмочка, пахать без трактора!» А я, между прочим, ни один мотор не угробил и не утопил, в отличие от некоторых!! Увольняйте, ага. Всё, некогда с вами разговаривать. У меня друг из столицы приехал, буду с ним кутить. Да-да, и жена рожает! Так что у меня законный месячник пьянства! Тем более, что не от меня, вы правы!! Буду бухать по-черному!! И вам доброго дня!

Семён с силой вдавил кнопку «отбой». Не рассчитал, придушил мобилку до отключки. Пришлось, грозно сопя, сдержать желание разбить неповинный телефон о стену, вместо этого включать его обратно, на случай если Катьке что-то срочно понадобится.

Антон молчал. Шмыгал заложенным носом. Смотрел соболезнующе, тискал кота.

— Ну так? Чем сегодня займемся? — вернулся к разговору Семён.

— Чем хочешь, — улыбнулся «друг из столицы». — Я пишу только в темное время суток.

— Ага, днем, значит, стесняешься, — попытался пошутить Сенька, всё еще взъерошенный после разговора с начальством. — Тогда прокатишь меня до Катьки? А потом я покатаю тебя по реке на лодочке. Для прилива вдохновения. Идет?

— Угу! — охотно поддержал идею Антошка. — Чхи!..

Сенька хмыкнул — городская немочь чихал не громогласней кошака.

Гошка на чих отозвался мурчащим вяканьем — обложил кошачьими матюгами с головой, долго выговаривал.

***

Часть 8

…Катьке оказалось ничего не нужно. Но пакет фруктов и пачку свежих лав-стори в мягких обложках встретила радостнее, чем собственного мужа.