— А чего бояться? Все свои, — рассмеялся он.
— Тогда нужно будет кое-что приготовить к венчанию.
Я углубился в Требник, ища чинопоследование венчания.
— Батюшка, все, что требуется для венчания, мы поручим моей жене!
Пчеловод позвал супругу. Сказав ей, что нужно сделать, я собрался выйти на встречу со следователем.
— Отец Симон, можно к вам?
В дом вошел милиционер Валерий и остановился у порога.
— Ну что ты? Заходи! Очень рад тебя видеть.
— Я тоже! Видел с воздуха вашу избушку! — Валера покрутил головой. — Ну и высоко же вы ее поставили! Если бы не вертолет, никто бы не нашел…
— Так это ты в нем летел? — разволновался я. — Кто еще там был?
— Начальство сухумское, кто же еще? «Чей это домик внизу?» — у меня спрашивают и тычут в иллюминатор пальцами. Я глянул и обомлел! Сразу понял, что это вы построили… «Который? Вот этот? — говорю. — Это мой охотничий домик! Когда на охоту хожу, там ночую». Начальники успокоились: «Тогда ладно. Пусть стоит. А то мы подумали, что сваны обосновались, чтобы пакости делать…» Вот такие дела! Я вам дам маскировочную сетку. Никто с воздуха не заметит.
Он вышел и скоро вернулся, принеся в руках большой моток зеленой сетки. Она представляла собой веревочную сеть в крупную ячейку с нашитыми на ней зелеными лоскутами.
— Кстати, граница с Россией сейчас открыта на Псоу, имейте в виду! Если хотите родных проведать, то сейчас для этого самое лучшее время…
Услышанная новость взволновала меня.
— Спасибо, Валера, и за сетку и за новость!
В молитвенном доме меня познакомили с плечистым русоволосым парнем лет тридцати пяти.
— Игорь, — представился он. — Старший следователь. Прошу благословения на венчание, батюшка! Стыдно сказать, уже двух детей имею, а только сейчас венчаюсь… Можно я поисповедуюсь, а потом и жена?
После исповеди мы договорились все совершить утром.
Народ каким-то образом узнал о предстоящем торжестве и набился в большую комнату. На мою просьбу не шуметь и слушать молитвы люди вразнобой ответили громкими возгласами:
— Не первый раз, батюшка! Мы свое дело знаем! Помолимся вместе, чего уж там!
Среди молящихся я заметил нескольких парней в подрясниках, стоящих в стороне в углу. Все они были мне незнакомы. Среди них выделялся статный крепыш зрелых лет, искоса поглядывавший на меня. Чин венчания прошел радостно и торжественно, дом огласился шумным разноголосым пением: «Исайе, ликуй, Дева име во чреве, и роди Сына Еммануила, Бога же и Человека, Восток имя Ему: Егоже величающе, Деву ублажаем». Невеста краснела под венцом, жених принял солидный вид.
После причащения Игорь обратился ко мне:
— Батюшка, хотелось бы с вами потолковать с глазу на глаз…
— Хорошо, давай вечерком встретимся, когда люди разойдутся.
Во дворе меня окликнули:
— Благословите, батюшка!
Ко мне подошел старший из незнакомых мне парней:
— Можно посоветоваться? Меня зовут Георгий. Приехал я из Ново-Афонского монастыря, послушник.
— А почему здесь оказался?
— Скажу прямо: за непослушание! Позвольте кратко рассказать… Одно время я ходил по Днепру на пассажирском теплоходе помощником капитана. У нас произошло столкновение — в борт ударила баржа. Понятно, сразу паника… Туристы попадали в воду. А большинство сами попрыгали: думали, теплоход утонет, а он на плаву остался… Дело было осенью, в ноябре, уже мелкий ледок поплыл. В холодной воде люди больше двух минут не живут. Спустили мы шлюпку, чтобы людей спасать. Только подплывем к кому-нибудь, а его уже нету… Только с десяток спасли, а потонуло человек сорок… С тех пор у меня нервы расшатались. Поэтому мне машину нельзя водить. Да и вообще, кстати сказать, жизнь не заладилась… Ну, подался я в монастырь. Посадили за баранку насильно, как я ни отказывался. Дальше — больше. Попал в аварию. Игумен мне сразу после аварии говорит: «Все равно будешь у меня шофером!» — «Мне нельзя», — говорю. Тот ни в какую: «А я приказываю!» Ну я ему и ответил: «Приказывай своим келейникам, а не мне!..» Так на Псху и оказался. Слышал, что в вашем скиту пока места нет, но если что, имейте меня в виду…
Он взял благословение и молча ушел в дом.
Двое послушников, издали следившие за нашей беседой, подошли вместе. Послушник Арсений, лет двадцати пяти, худенький, стройный, понравившийся мне с первого взгляда, имел благословение от игумена Ново-Афонского монастыря попробовать себя в уединенной жизни и искал место для своей кельи. Мы разговорились:
— Поищи вниз по Бзыби, там есть безлюдные ущелья, — посоветовал я ему.
— А возле вас нельзя?
— Возле нас подходящих мест нет. Была поляна, но там уже наш иеромонах поселился. А в верховья Бзыби идти очень далеко.
— А к вам можно прийти, посмотреть, как вы живете?
— Арсений, приходи в любое время, когда хочешь…
Мы расстались, чувствуя, что наши отношения установились сами собой. Другой послушник, Филарет, совсем молоденький паренек с Западной Украины, искал на Кавказе пустынников. Он поглядывал на меня с недоверием, крутя тонкие черненькие усики:
— У вас скит от Троице-Сергиевой Лавры?
— Да, от Лавры.
— Бывал там, поступал в этом году в семинарию. Срезали меня. Теперь вот место ищу. Домой ехать неохота, а в уединении жить, чувствую, не потяну. У вас в скиту все забито. А на службу или по-исповедоваться благословите приходить?
— Приходи, только я не всегда в скиту. Там отец Ксенофонт служит, с ним договаривайся.
С Игорем мы встретились в молитвенном доме в шестом часу вечера. Где-то неподалеку, по огородам, несся звонкий лай собаки, должно быть, преследующей лису.
— Тоже ловит кого-то! — беззвучно засмеялся следователь. — Так и я, батюшка! Ловить ловлю, а радости нету… Почему, не знаю…
Он сосредоточенно задумался, собрав лоб в крупные морщины:
— Понимаете, с самого детства мне было неприятно зло и я всегда заступался за слабых. А когда подрос, подумал-подумал и подался в милицию, чтобы со злом бороться. Выучился, должность получил. Только вот в чем дело: всякие преступления умею распутывать, а на душе иной раз так тяжело, что смотреть на мир воротит… Начал-то я бороться с людьми, а теперь с кем борюсь? Не пойму…
— Поясните, пожалуйста, — попросил я задумавшегося следователя.
За окном послышалось негромкое позвякивание колокольчиков возвращающихся с пастбища коров.
— Видите, батюшка, чем больше я работаю, тем сильнее убеждаюсь, что люди сами по себе таких ужасных дел, какие творятся, делать не могут. Просто мозгов не хватит у нормального человека, тем более у ненормальных. Настолько изощренная хитрость и злоба, что становится порой страшно. Мне иногда кажется, что борюсь с самим дьяволом! Вот когда пошли такие дела, я к Церкви обратился, моя жена тоже. Стало полегче, но все равно непонятно! Растолкуйте мне, прав я или нет! — Он вопросительно посмотрел на меня.
— А кого вы, собственно, ловите?
— В нашей работе следователей есть определенные типы людей, совершающих преступления. У одних это наследственное воровство. В Ростове, к примеру, были улицы, где жили поколения воров, которые ничего не делали, только воровали и грабили. У них даже выражение лиц одинаковое. Вторые — это погнавшиеся за «легкими» деньгами, хищения, кражи и тому подобное, и пойманные с поличным. Это, так сказать, бытовики. Но самое страшное, когда человек разрешает себе наслаждение злом и идет на все, даже на убийства. Тогда как будто какая-то злая воля берет над ними власть, и такие люди, внешне выглядящие обычно, незаметно, душой словно уподобляются дьяволу или не знаю кому — настолько коварны и хитроумны их уловки и приемы! И поймать таких злодеев очень трудно. Они и сами не знают, когда пойдут на очередное преступление. Мне представляется, что именно в таких случаях мы боремся уже не с людьми, а с дьяволом.
— Игорь, это все темные тайны мира сего, и тебе довелось добраться до самых истоков зла. Те, кто возлюбил мир сей без Христа, разлагаются заживо — и душевно, и телесно. А дурные страсти разрушают жизнь человека полностью! Ведь убийства большей частью происходят из-за чего?
