В порту всегда было ветрено, отличие было только от уровня травмоопасности. Зимой было хуже всего: морозы ночью порой опускались до минус тридцати. Тогда приходилось бороться не только с тяжестью грузов, но и с тем, чтобы не отморозить себе «перепелиности».

Принцип простой: пришел, отработал, деньги по факту получил, ушел. На территории имеются раздевалки, столовая, душ.

– Слышь, молчун, это Василич, про тебя орет! Давай пошевеливайся, малек! – сказал Кирилл.

Это было издевательство, потому что только Серега и таскал коробки, у всех остальных мужиков был очередной перекур.

– Ха-ха! Да, давай скорее, а то мы устали! Ах-ха! – заржали местные работнички.

Сереге было плевать. Он привык к насмешкам от своих «коллег».

Он не считал нужным им отвечать и опускаться до их уровня. Он просто отмалчивался. Эти приколы никуда не шли в сравнении с тем, что было три года назад.

Только дядя Василий и помнит, как после смены нашел молодого пацана всего избитого, в крови.

Тогда, заработав за смену пять «штук», Серега был счастлив, но ненадолго: очередные гастролеры быстро опустошили его карманы, не забыв пригрозить, что прирежут, если он будет жаловаться.

– Господи, что же это делается! Парень, ты живой?

Василий попытался растормошить кучу грязного тряпья.

– М-м-м, больно… – и голова парнишки запрокинулась.

«Кажется, живой. Но если сдохнет, то проблем не оберешься, нам тут только ментов, бл..ть, не хватает!» – думал Василий Дмитриевич.

– Ну вот, значит, живой! Пошли, что ли, ко мне, выпьешь, умоешься, барракуды гнилые…

Дядя Вася тогда притащил худощавого парнишку к себе, отпоил водкой, заставил умыться и уложил спать. Впервые попробовав алкоголь, Серега быстро вырубился.

Все это вновь вспомнилось. Тяжело вздохнув, он поднял тюк и направился к машине.

– Сергей, ты че размечтался? Давай-давай, темпо-темпо! – Кирилл все не унимался.

– А-ха-ха-а-ха-ха!!! – снова заржали все. Но увидев, что Василич снова выходит из будки, побросали окурки и с ленцой поплелись выстраиваться в ряд для переноса груза. Этот старик мог и не заплатить.

– Сергей! Зайди ко мне! – И вновь скрылся в пузе «сине-ржавого кита».

– Ща иду! – быстро дотащив очередной тюк к фуре, Сергей обтер руки об тряпку и пошел в вагон почти синего цвета.

За три года почти каждую ночь он таскал самые различные грузы, не было никого, кто так долго смог бы выдержать такие нагрузки.

Но у него не было особого выбора. Свой грязный, залатанный комбинезон он представлял как форму супергероя. Так было легче переносить все то дерьмо, что творилось в порту.

Скрипнула дверца вагончика, и он зашел вовнутрь. Да, тут ничего не изменилось за три года. Тот же идеальный порядок, все на своем месте: стол около окна и лежанка сбоку, два стула и электрический чайник, кипятивший воду.

«Интересно, он когда-нибудь его выключает?» – подумал Серый.

– Проходи, садись, есть разговор.

Одно за это время понял Сергей: с дядей Васей шутки плохи и если есть разговор, то всегда по делу.

– Слушай, тебе в порту в ближайшие три месяца нельзя появляться, – Василий Дмитриевич поднял загорелую морщинистую руку и остановил Серегу. – Стой, стой, я в курсе твоего положения.

Подскочивший парень медленно сел обратно на табурет.

– Но ты же понимаешь, что у нас будут тут проверки. Япошки провозят контрабанду, наверху платят большие бабки, а страдаем мы. Чай будешь? По особенному рецепту!

– Не-е-ет, не буду я чай. Черт! Что делать? – такого облома не ожидал, да еще так не вовремя. – Черт! Черт!

Сергей склонил голову, уже размышляя, какую работу он сможет найти, чтобы совмещать с универом.

– Не чертыхайся мне тут. Я тут тебе решил дать аванс за эти три месяца простоя, но имей в виду, потом все отработаешь. Вот тут триста двадцать тысяч, это меньше, чем ты зарабатываешь, но хоть что-то. Деду твоему, поди, уже коляску пора менять. Заодно отдохнешь, лето ведь, а ты тут целыми днями.

Вот это и ошеломило Сергея: никто не давал ему деньги – вот так, под «аванс», а можно сказать, просто так!

– Сейчас уже шестой час, поэтому бери деньги и сваливай, тут сейчас начнется ГРУ, Альфа-шмальфа и прочие веселые ребята, проверка гастарбайтеров и всего в шесть ноль-ноль утра, бл..ть.

– Василий Дмитриевич, спасибо! – Они крепко пожали друг другу руки. – Я через три месяца вам позвоню насчет места!

– Да-да, звони. Если старый морж совсем не иссохнет мозгами.

Василий смотрел в спину молодого, здорового парняги и удивлялся: за три года почти каждодневные нагрузки сделали из щенка матерого бульдога. Только глаза и остались щенячьи. Сплюнув, начальник занялся своими делами. Начал заваривать чай – по особому рецепту «морских котиков».

Прежде чем уйти, он пошел в душ, умылся, переоделся, свою форму сложил в пакет и закрыл в шкафчик. Ключ болтался на связке, как и специальный пропуск в док.

«Что теперь делать? – думал он. – Я уже привык к этому месту, к запаху порта, к кораблям».

Работа в доке грузчиком считалась одной из самых опасных. Но зато хорошо платили и график свободный. Ему приходилось вставать в три двадцать, готовить завтрак для братишки и парализованного дедушки.

Потом ехать через Золотой мост в порт. Там четыре часа пахать как проклятому, иногда надрываясь или под ледяным дождем. Затем ехать в университет «Дальневосточный федеральный». После того как ему удалось в школе выиграть грант и три года оплаты в этом универе, он не раздумывая поступил. Наше образование – это наше все! Ведь не мог он вечно быть грузчиком в порту.

«Решено, поеду в универ, тем более если ехать на санбасе, то успею немного поспать».

В новом кабинете был полумрак, горела только одна лампа за столом ректора, основное освещение было отключено. Пахло новой мебелью, краской, дорогим коньяком и сигарой.

В огромном кресле сидел седой мужчина и смотрел в одну точку. В пепельнице кубинская сигара почти вся истлела. Он играл бокалом с коньяком, но не спешил его пить.

«И зачем я согласился на этот долбаный грант от этих монстров? Теперь практически я работаю на них, сиди жди распоряжения из Москвы, и не из Министерства образования, а от частной фирмы. Как же это меня злит! Чертова Art. soul Holding group».

Резкий звук стационарного телефона заставил его вздрогнуть.

– Да, Марина.

– Михаил Владимирович, у вас прямая конференция с Москвой через одну минуту, – сказала очень молоденькая секретарша.

– Хорошо, соединяй.

«Наконец-то, ну что, поехали».

После разговора ему немного полегчало, напряжение, стягивающее весь день его нервы в клубок, отпустило. Теперь он может взять отпуск и на неделю уехать вместе с женой на дачу. Там они с его соседом Олегом Геннадьевичем сходят на лодке на рыбалку. Там блаженная тишина и покой. Без надсмотрщика в лице мировой корпорации. Которая, словно злобный цепной пес, следит за каждым его шагом, жестом, словом.

Он вызвал свою машину и водителя. В такое время в городе не было пробок, и он домчался минут за двадцать пять, обрадованный и с отличным настроением он обнял и поцеловал жену. И объявил, о своих намерениях уехать на недельку-другую на байкальскую дачу.

Около корпуса собрались все студенты. Стоял такой шум и гвалт, что было слышно за пару кварталов. Посторонний человек, наблюдавший за происходящим, скорее всего, сразу бы забеспокоился и позвонил в полицию. Но этого не произошло, все простые прохожие были в курсе того, что происходит, и страшно завидовали студентам данного вуза.

Сергей шел к корпусу в надежде получить расписание и узнать схему оплаты за обучение, так как с этого года грант заканчивался.

«Че за?..» – подумал он, услышав, крики и свист.