— Скорее! — вскрикнула Катя, — оно сейчас снова закроется!

Действительно, стальная пластина, соединённая с одной из огромных шестерёнок, медленно, но неотвратимо надвигалась на окошко с замочной скважиной.

Подруги двинулись к тайнику по узкому металлическому мостику, перекинутому над глубоким провалом, в котором медленно, как живые, вращались детали огромного часового механизма. Катерина тоненько поскуливала от страха: она с детства ужасно боялась высоты.

Остановившись на маленькой ажурной площадка возле самого тайника, Ирина полезла в сумку, где лежал заветный ключ.

— Скорее, скорее, — торопила её подруга, — не успеем же! Что ты там роешься?

— Да подожди ты, не говори под руку, — проворчала Ирина, — сейчас… он завалился за подкладку…

— Ну сколько можно! — Катя придвинулась к Ирине и нечаянно толкнула её. Ключ, который Ирина уже держала в руке, выпал, отскочил от мостика и повис над сложным переплетением шестерёнок и маховиков, зацепившись бородкой за крошечный металлический выступ.

— Что я наделала! — воскликнула Катя, схватившись за голову. — Все пропало! Валик!

И вдруг она опустилась на четвереньки и поползла к ключу по узкой неустойчивой перекладине. Мысль о муже, томящемся в этот момент в заключении, придала ей необычайные силы.

Ирина изумлённо смотрела на подругу, сантиметр за сантиметром приближающуюся к заветному ключу над тёмным провалом, который казался бездонным в сумраке полутёмной башни.

— Что ты смотришь, — через плечо прошептала ей Катя. — Придержи меня!

Ирина перегнулась через край площадки и ухватила подругу за край её неподражаемой блузы. Ещё несколько сантиметров — и Катя схватила ключ. Ирина потянула её к себе, но Катя замотала головой и протянула руку с зажатым в ней ключом:

— Скорее! Сначала открой тайник, а то он закроется! Со мной потом!

Действительно, движущаяся пластина уже вплотную приблизилась к тайнику. Ещё несколько секунд — и он будет недоступен… Ирина схватила ключ и вставила его в замочную скважину.

Раздался негромкий щелчок, и тайник открылся. Ирина засунула в него руку и торопливо вытащила свёрнутый в трубку холст. Едва она успела убрать руку с картиной, как стальная пластина закрыла окошко тайника.

— Ты её достала? — послышался снизу полузадушенный Катин голос.

— Да-да! — откликнулась Ирина и перегнулась через край площадки, чтобы помочь Кате выбраться наверх. Она снова ухватилась за её усеянную яркими тюльпанами блузу и потянула на себя. Катя пыхтела и задыхалась, блуза трещала, но совместными усилиями удалось победить силу тяготения.

Через несколько минут подруги вернулись к двери часовой башни, откуда начиналась металлическая лесенка, ведущая в обжитую часть здания. Прежде чем спуститься по ней, Катя попросила:

— Покажи, ради чего мы с тобой так мучились!

Ирина развернула свёрнутый в трубку холст.

Перед ними оказалась картина, изображающая деревенскую улицу. Покосившийся забор, две тощие коровы, свинья, валяющаяся в грязи.

— Откровенная халтура! — поморщилась Катя.

— Не забывай, что под этой мазнёй скрывается живописный шедевр!

— Будем надеяться, что та женщина из Новинска не ошиблась.

Подруги спустились по лесенке с чердака, при этом Катерина чуть не подвернула ногу.

— Нам придётся ещё зайти в издательство, — напомнила Ирина, — чтобы отметить пропуска, а то вредная вахтёрша нас ни за что не выпустит…

Ой, я не могу идти туда в таком виде, — ужаснулась Катя, — растрёпанная, вся в пыли, блузка выбилась… я должна привести себя в порядок!

— Ладно, — смилостивилась над ней Ирина, — я зайду одна, твой пропуск тоже отмечу, а ты пока приводи себя в божеский вид. Только уж картину возьми, а то мне неудобно с этим холстом являться в издательство…

Ирина побежала вниз по лестнице, потому что издательство находилось на втором этаже, а Катя устремилась по коридору в поисках общественного туалета.

Ирина открыла дверь издательства. Возле входа блондинка с кукольным личиком полировала ногти. Ирина сразу же почувствовала себя запущенной, неухоженной и плохо одетой, особенно после физических упражнений в механизме башенных часов. Она подавила шевельнувшиеся в душе комплексы и придала своему лицу уверенное и решительное выражение.

Ослепительная секретарша, заметила посетительницу, капризно округлила рот и проговорила тоном скучающей кинозвезды:

— Если у вас рукопись — оставьте на полке возле входа. И имейте в виду — рукописи не возвращаются и не рецензируются…

— И не горят, — добавила Ирина.

— Что? — удивлённо переспросила кинозвезда.

— Сообщите вашему шефу, что пришла Ирина Снегирёва.

— Кто? — повторила девица с прежним удивлением.

— Снегирёва, — терпеливо повторила Ирина, — и не надо переспрашивать, просто сообщите шефу…

Девица недоуменно оглядела её, сняла трубку и проговорила:

— Вадим Васильевич, тут к вам какая-то Снегирёва…

Не успела секретарша повесить трубку, как дверь кабинета за её спиной распахнулась, и оттуда выкатился небольшой кругленький мужчина с выбритой до блеска головой.

— Ирина Анатольевна! — радостно воскликнул он, как будто встретил старого друга; и кинулся целовать ей руки. Секретарша смотрела на эту сцену, удивлённо разинув рот.

Вадим Васильевич потянул Ирину в свой кабинет, заглядывая ей в глаза и пуская зайчики полированным черепом.

— Вам чай, кофе? — спросил он, усадив посетительницу в удобное низкое кресло.

Ирина вспомнила высокомерный вид секретарши, набрала полную грудь воздуха и проговорила на одном дыхании:

— Мне — зелёный тибетский крупнолистовой чай, но ни в коем случае не из пакетика, заварить в чайнике. Две ложки чая залить водой при температуре восемьдесят пять градусов, дать настояться четыре минуты и долить крутым кипятком, чашку предварительно нагреть…

— Лиза! — главный редактор вызвал секретаршу. — Приготовь Ирине Анатольевне зелёный чай, только… Ирина Анатольевна, повторите, как вы хотели?

Ирина слово в слово повторила инструкцию. Секретарша выслушала её, хлопая глазами, и удалилась.

— Итак, — Вадим Васильевич откинулся в кресле, — чем мы обязаны вашему визиту?

— Снегуркина — ваш автор? — строго осведомилась Ирина.

— Снегуркина? — переспросил главный редактор. — Наш, а в чем дело?

— Нехорошо! — проговорила Ирина таким тоном, каким пожилая учительница отчитывает пятиклассника, пойманного за курением в туалете.

— В чем дело? — растерянно повторил издатель.

— Дело в том, что у меня есть романы «Скелет в шкафу» и «Убийство в кредит», а ваша Снегуркина выпустила книжки «Убийца в шкафу» и «Скелет в кредит». Так вот мне кажется, что это совершенно недопустимо! Это вводит читателя в заблуждение! Мало того, что очень похожи фамилии авторов, так ещё и названия — один к одному…

— Но, Ирина Анатольевна! — попытался перебить её редактор. — Снегуркина — это её настоящая фамилия, это не псевдоним! Не можем же мы заставить её поменять фамилию…

— Можете, — хладнокровно возразила Ирина, — это совсем не сложно! Но фамилия — ладно, а названия?

— Я не вижу здесь нарушения авторского права! — редактор повысил голос, — названия ведь отличаются!

— Но очень похожи! — настаивала на своём Ирина.

— Но отличаются!

— Но похожи!

Беседа явно пошла по кругу. К счастью, в это время вошла секретарша с подносом, на котором стоял чай, сахарница и вазочка с печеньем. Ирина пригубила чай, поморщилась и высокомерно обратилась к секретарше:

— Милочка, я ведь сказала — залить водой при температуре восемьдесят пять градусов! Восемьдесят пять, а не девяносто! Неужели это так трудно запомнить? Унесите это, пить такой чай совершенно невозможно!

Секретарша покрылась пятнами, схватила поднос и вылетела из кабинета. Шеф проводил её задумчивым взглядом и вдруг проговорил:

— Как, вы говорите, называются те романы Снегуркинои?

— «Убийца в шкафу» и «Скелет в кредит», — мгновенно отозвалась Ирина.