-- Эй! -- внезапно, прорезаясь сквозь царствовавший на прогалине пакостный лай, раздался громкий окрик. Я поднял взгляд. Эльф, издалека походивший на водяное чудище из сказок: насквозь мокрый, ободранный, со свисавшей с плеч тиной, стоял на островке и, приложив ребра ладоней к уголкам губ, взывал ко мне, говоря с нескрываемым акцентом. -- Сюда! Лес не спасение! Вода -- спасение!
Однако все наступавшие существа не позволяли мне даже подумать о прорыве. В спину уткнулся гладкий древесный ствол, а под ногой что-то мягко хрупнуло. Чуть приподняв сапог, я увидел на его подошве мерзкую темную слизь, к которой прилипли мелкие кусочки темно-синей мякоти. Из земли, едва виднеясь среди травы, торчала сломанная грибная ножка.
Теснившие меня мохнатые зверьки вдруг неистово заулюлюкали и зашипели, оскаливая белые клыки. Прочие твари, досель лаявшие на улизнувшего эльфа, вдруг перестали гневаться и торопливо, подобно белкам, развернулись, заскакав в мою сторону. В один момент вся многочисленная бесноватая стая обступила меня тесным, плотным веером, ярясь, точно запертые в клетке и приметившие кошку бойцовские псы.
-- Живо сюда, побери тебя ulfroinen!!! -- взвизгнувшим голосом вновь завопил эльф.
В этот миг существа словно с цепи сорвались. Точно объевшиеся женьшеня блохи, они принялись прыгать на меня один за другим. Первую пару взмывших в воздух тварей я бесцеремонно огрел плашмя фальчионом, отбросив обмякшие мохнатые тельца в разные стороны. Перед третьим зверьком пришлось пригнуться, давая ему возможность познакомиться мордой с дубовым стволом, а четвертого я, чуть наступая, ударил локтем вооруженной десницы в шею. В свободной руке тут же само собой соткалось заклинание. Толком не обдумав то, какими последствиями данный маневр может отплатить моему утомленному организму, я почти бессознательно швырнул магию вперед. Шквал ветра незримым веником разметал оказавшихся на его пути существ, открывая мне путь к воде.
Припав на землю и окончательно не свалившись лишь за счет вовремя упертого в землю клинка, я, на подкашивающихся ногах, кинулся к пруду. Несколько широких шагов, прыжок -- и темная пучина, с характерным бултыхом, поглотила мое тело. Я даже почувствовал, как по пятке скользнули чьи-то алчные то ли когти, то ли зубы.
Вода была ледяной, отчего мышцы и кости вмиг сдавило тисками боли. Вдобавок фальчион тянул десницу, а за ней и весь корпус на дно, однако отпускать сталь я намерен не был, пускай мне и приходилось грести одной, к тому же уязвленной рукой. Оставить меч на дне какого-то водоема, когда вокруг обитали столь недружелюбные соседи, казалось наиглупейшей затеей. Конечно, еще хуже было бы оставить там себя, но я, впрочем, вполне себе справлялся с грузом и не тонул. Да и плыть остервенело, стараясь как можно скорее отдалиться от суши, смысла не было. Погони за собой я не видел, а противоположный берег меж тем, блеклыми очертаниями прорываясь сквозь темную водяную муть, уже показывался на границе зрения. Дыхания мне определенно хватит, и с морозом как-нибудь справлюсь. Не впервой.
Спустя минуту заплыва, я уже, жадно подгребая землю рукой, выползал на островной пляж. Тут же подмышки меня подхватил эльф, выволакивая окутанное тиной и прибрежным илом тело на середину крохотного клочка суши, прямо к широким корням бука.
-- Ты жив, mounero? -- осматривая меня широко раскрытыми медовыми глазами, спросил лесной житель.
-- Я бы этого не утверждал, -- перевернувшись набок, еле ворочая языком ответил я, отхаркивая забившуюся в глотку пакостную, хоть и пресную воду.
-- Плечо, -- чуть дотрагиваясь до моей раненной руки, продолжал эльф. -- Я могу помочь.
-- Не стоит. Просто царапина.
Мой собеседник замолчал, давая мне возможность спокойно прийти в себя. Земля с покрывавшими ее мелкими заплатками поросли казалась сейчас мягче самой пышной королевской кровати. Распластавшись на ней, я дрожал всем телом, практически не чувствуя конечностей, и лишь легкой украдкой проскальзывавший по ним ветер возвращал мне ощущение ознобших рук и ног. Перед глазами выплясывали золотистые круги, а в голове и груди, обжигая кости, вспыхнул яростный пламень. Я попытался сомкнуть веки, однако они, точно ссохшись, наотрез отказывались сходиться.
Более-менее переведя дух, я привстал на локтях, вглядываясь в очертания противоположного берега.
-- Что это за твари? -- кивнул я в сторону осадивших пруд с той стороны, упорно отказывавшихся отступать мохнатых существ. Они уже поубавили пыл, молча устроившись близ воды и неотрывно глазея на нас.
-- Gulonas, -- быстро ответствовал привалившийся спиной к древесному стволу и копошившийся в маленьком мешочке эльф. -- Очень прожорливый и упрямый. Мы с тобой им немало напакостничать, -- последнее слово косноязычно говорящему на общем языке первородному далось с трудом.
-- Это как же?
-- Ты раздавить их любимый лакомство, -- подняв на меня взгляд, сказал мой собеседник и изъял из куля мелкий, размером с мизинец, белый и тонкий гриб. -- А я у них его... украсть.
-- И что теперь? Долго они будут нас тут бдеть?
-- Кто знать. Как я уже говорить, эти gulonas упрямый. И мстительный. И жестокий. Хотя их внешность к тот совсем не располагать. Вероятно, они остаться здесь до рассвет, пока на водопой не прийти хищник побольше.
-- М-м, прекрасно. Только вот, боюсь, голод уморит меня быстрее...
-- Ты голоден? -- резко ободрился эльф и в очередной раз запустил руку в мешочек. -- Я есть кое-что.
Он достал пучок красно-желтых цветов с округлыми лепестками и извилистыми стебельками, протянул мне.
-- Я что, похож на корову? -- глянув на первородного исподлобья, буркнул я. До носа вдруг донесся запах моей отдававшей сыростью, потом и зеленью куртки. -- Хотя да, пахну я сходно.
-- Это вкусный! Ну ладно, не совсем вкусный. Зато съедобный и питательный. Мы использовать эта трава в пища.
-- Знаешь, тот гриб выглядел намного аппетитнее, -- отстранился от протянутых растений я. -- Неужели он не в состоянии утолить мой голод?
-- В состояние. Но вместе с голод у тебя пропадет и весь остальной чувства, остыть кровь, разорваться сосуд, начаться спазм дыхательный путь, неконтролируемый мыть и рвот...
-- Я понял, -- подняв руку, прервал я своего собеседника. -- Давай свою траву.
Присев, я взял букет, с недоверчивостью посмотрев на цветки.
-- Моя имя Эруиль, -- подал мне руку эльф.
-- Феллайя, -- ухмыльнувшись, пожал ладонь я, принимая помощь, поднялся на ноги.
-- И как же ты оказаться в моя Чаща, Феллайя?
-- Сам не знаю. Считай, Судьба сама за ручку привела.
-- Она всегда вести нас, -- многоумно кивнул Эруиль, наблюдая как я опасливо подношу пучок цветов ко рту.
В нос ударил пряный аромат свежей выпечки. Решительно вздохнув, я положил траву лепестками на язык, принимаясь медлительно пережевывать растение. Впрочем, долгим мое смакование не получилось, и, едва из прокушенных стебельков засочился сок, как я, истошно закашлявшись, стал плеваться зеленью.
-- Да лучше я с голодухи подохну. -- Объеденные травинки полетели под дерево. Эльф покаянно понурил голову, и я, заметив это, переменился в тоне. -- Не взыщи, Эруиль. Я благодарен тебе за помощь, но, видимо, эльфийская еда не для меня.
-- Понимать, -- мельком улыбнулся он, но больше ничего не сказал.
-- Наверное, вопрос несколько странный, -- опустившись на корточки подле воды и принявшись обмывать тряпкой богато обагренный старой, сухой и хлопьями отходившей от лезвия крови меч, решил нарушить едва устоявшуюся немоту я, -- но все же. Чем ты здесь занимался?
-- Собирательство, -- ответил эльф, подняв с берега гальку. Широко размахнулся и швырнул голыш по воде, сея "блинчики". В итоге выскочивший с глади камешек угодил точно в черепушку даже не отреагировавшему на это gulonas. -- Только вот, я слишком далеко забрести и... Я забыть, как это по-ваш...
-- Заблудился? -- Моя бровь удивленно поползла вверх.
