Приметив мой ошеломленный лик, Вильфред Форестер выдал очередную выразительную ухмылку.

-- А это важно? -- только и смог выдавить из себя я, косясь на колдуна.

-- Видеть сны, описывающие былое или грядущее, смертным не дано. Посему грезы, зачастую принимаемые людьми за вещие, на самом деле таковыми не являются. Однако накануне ты соприкоснулся с мощной древней силой, и кто знает, как оно могло отдать тебе в голову. Такие встречи никогда не проходят бесследно. Значит, ты все же что-то видел, так?

Я несмело кивнул.

-- Рассказывай, -- не смея больше затягивать, сказал маг, присаживаясь рядом.

И я пустился в очередное затяжное повествование. Причем теперь Вильфред Форестер гораздо чаще останавливал мой поток речи, уточняя некоторые детали, либо дополняя их. К сожалению, я не помнил дословно весь диалог Ласа с неожиданно пожаловавшим гостем. Такие тонкости сна всегда практически полностью вымываются из памяти после пробуждения. Однако в моем разуме четко отложился образ вора, и сам колдун нередко заострял свое внимание именно на этом персонаже, вынуждая меня конкретизировать абсолютно все: от деталей одежды до точнейшего описания клейма и голоса визитера. А также как можно более емко воспроизводить его деловое предложение.

-- Интересно... -- проговорил Форестер, когда я кончил свой рассказ, и вновь погрузился в безмолвные раздумья. Вскоре мне стало совсем невмоготу терпеть эти недомолвки, и я думал выступить с прямым вопросом о разъяснении сложившейся ситуации, как колдун вскинул голову: -- Говоришь, ты расположен к магии?

-- Не мастер, -- чуть оторопев от неожиданности, ответил я, запинаясь, -- но некоторые азы знаю.

-- Азы?.. -- негромко пробурчал Форестер, потирая бороду. Встал, громко топоча подошел к комоду. Открыл нижний ящик, достав из его глубин огарок свечи. Воротился, протянул мне. -- Зажги.

-- Для чего? -- непонимающе покривился я.

-- Хочу оценить твои способности.

-- По свечке?

-- Да, -- без смущения ответил маг.

Я осторожно принял восковой цилиндр в руку, принявшись оглядывать его со всех сторон. В чем каверза, господин Вильфред? Вы просите меня просто возжечь пламя на фитиле, пускай и не используя кремня с кресалом? Создать один маленький магический язычок огня? На этом все?

-- Ну, ладно, -- не скрывая своего сомнения, проговорил я.

-- Только один последний штрих, -- останавливая движение моей уже поднимавшейся руки, сказал чародей. Он легко взмахнул ладонью -- и заливавшийся невысоким пламенем камин вмиг затух, оставив плясать в темном зеве портала лишь бледный остаточный чад и едва различимые красные искорки. -- Вот теперь приступай.

Старик присел на корточки и с неподдельным любопытством, будто он ребенок, а я -- ярморочный артист, схватил взглядом черный крючок фитиля. Однако сколько я не призывал на помощь свое магическое естество, оно отвечало гробовым молчанием. Моя рука напряженно изламывала пальцы, вращаясь вокруг свечи, но желаемый пламенный язычок так и не появлялся.

Что за дела?! Я делал все ровно то же самое, что в допросной камере или на той сосновой опушке. Однако безрезультатно. Неужели моя сила до сих пор не успела восстановиться? Нет, не может быть! Немыслимо!

-- Понятно, -- наблюдая за моими тщетными попытками сплести простейшее заклинание, на выдохе произнес Вильфред Форестер. Снова взмахнул рукой -- камин как ни в чем не бывало разошелся ярким жаром, затрещали черные морщинистые поленья. -- А теперь?

Я недоверчиво взглянул на колдуна, но тот лишь кивнул, указывая на свечку. Моя рука произвела пасс, ничем не отличающийся от проделанных вхолостую несколько секунд назад -- и на фитильной головке, без тени сопротивления, взыграл маленький рыжий лоскуток.

Колдун ехидно ухмыльнулся, взирая то на огонь, то на мою озадаченную физиономию.

-- Ты, как мне понимается, даже не подозревал, что твоя магия является всего лишь составной? -- деловито поинтересовался чародей, но, приметив мое еще больше исказившееся от недоумения лицо, пояснил: -- Ты лишь вбираешь нужную тебе силу извне, пропускаешь через себя, разлагаешь и преобразуешь ее. Иными словами, чтобы сотворить пламя, тебе требуется поглотить энергию уже имеющегося неподалеку пламени. Хотя, если бы ты был хорошим составным магом, то мог бы без проблем зачерпнуть необходимые элементы из оставшегося после угасания камина дыма или, например, из солнечных лучей... Бедно, чего и говорить. Я бы, наверное, мог обучить тебя этому искусству, однако от подобной практики я давно отошел, а вспоминать былые годы нет ни сил, ни желания. Да и для недалеких караванщиков подобных трюков должно быть более чем достаточно, дабы уверовать в твою безусловную непобедимость и всемогущество.

Маг, облизав два пальца, затушил плясавший язычок, встал.

-- Хотя не скажу, что ожидал увидеть иной уровень твоих способностей...

Он вдруг осекся, застыв на месте. Поднял только погасившие пламя перста, с сомнительным прищуром посмотрел на оставшиеся на подушечках едва заметные следы сажи, потер друг о друга. Перекинул глаза на меня. От этого взгляда все мое нутро вмиг сжалось, забившись мелкой дрожью. Что за подозрения вдруг взяли этого старика?

Вильфред Форестер вновь присел на полусогнутых, качнув головой на по-прежнему сжимаемую мной в руке свечу.

-- Еще раз, -- тихо и спокойно промолвил он.

Я, не осмелившись задавать каких-либо вопросов, повторил действие. На черном шнурке фитиля вновь воспрянул яркий живой лоскуток.

Маг уперся руками в пол, пододвигаясь поближе к огоньку. Глаза взволнованно забегали по язычку, уделяя внимание каждой точке на его рыжем тельце. Форестер открытой ладонью прошелся сначала высоко над свечкой, точно пытаясь ощутить ее жар, а после уже касаясь верхушки сплетенной моими силами яркой субстанции. Продлился сей осмотр порядка минуты, после чего колдун погасил фитиль, снова удивленно уставившись на свои пальцы.

Внезапно он вскочил на ноги. Открыл скрипучий ящик стола, извлекая несколько свернутых в свитки бумаг, уголек, широкий циркуль, линейки и иные, впервые увиденные мной приспособления, разложил на столешнице. Принялся с ученой остервенелостью что-то вымерять и вычерчивать, поглядывая то на бумагу, то кидая беглый взор сквозь окно на небеса. А также едва слышно и невнятно бормоча, что я был не в силах разобрать даже отдельных слов.

-- Милорд Форестер, -- боязливо начал я, -- в чем дело?

Но маг в ответ лишь вскинул указательный палец, пришикнув. Я мог, конечно, зайтись бурной тирадой, повелев чародею немедленно обо всем рассказать, но не стал, понимая, что это ни к чему не приведет. Поэтому мне оставалось лишь смиренно сидеть в ожидании каких-либо реплик старика. Впрочем, они не заставили себя долго ждать. Опосля полминуты, Форестер оперся руками на края исчерченной им бумаги, пробегая взглядом по каждой линии, словно перепроверяя самого себя. Затем решительно обернулся, посмотрев на меня из-за плеча:

-- Я передумал, -- громко сказал он, начав ступать в направлении шкафа. Отворил расположенную над ним антресоль, одну за другой являя на свет старые, с пожелтевшими страницами, пухлые книги. Подступил ко мне, вручил внушительную гору чтива в подставленные руки. -- Завтра начнем обучение. Все равно надо чем-то заниматься, пока с тебя не сойдет магический след. А пока, вот тебе литература. Прочти до завтра сколько сможешь. Читать, я надеюсь, научен?

Я кое-как кивнул, подпирая подбородком переплет верхней книжки, и опешившими глазами смотря на чародея.

-- Прекрасно. Спать будешь в мансарде. -- Из-за шкафа, паря невысоко над полом, показалась грубосколоченная сучковатая лестница, приставившись к открывшемуся на потолке дощатому люку. -- А то меня измучило влезать под крышу, пока ты возлегал без сознания на моей кровати. Взбирайся. Я поставлю чайник.

-- Вильфред, -- встряхнув головой, обратился к старику я. -- Кто... вы такой?

-- Теперь я твой учитель. Этого тебе пока должно быть достаточно. А сейчас -- вверх по лестнице. Солнце еще высоко, поэтому ничто не должно помешать плодотворному чтению. Но на всякий случай. -- Вдруг не пойми откуда вынырнул стакан со свечой, воспарив вверх и скрывшись в объявшем чердак полумраке.