– Как Андрея взяли? – торопил князь.

– С ним было просто, экселенц. Андрей ехал в карете, и определить его местоположение не составило труда. Когда положили основной отряд, добрались и до него. Он, кстати, не сопротивлялся, только внимательно приглядывался к нашей форме. Видимо, пытался определить, кто его захватил. А дальше – набросали стрел и прочего хлама на поле боя и ушли в галоп. Наши потери – тридцать два раненых, девять погибших. Погибших мы забрали с собой и похоронили по старой традиции через день пути. Андрея пересадили на коня, чтобы ускорить продвижение по лесным дорогам. А из Любеча я отправил его с двумя манипулами и Вардом в Пинск. Я пойду, экселенц?

– Иди, конечно, – спохватился князь, – отдыхай, герой. Спасибо…

С улицы доносились восторженные крики христиан, радующихся вновь обретенной святыне. Язычники радовались не меньше, но возвращению отряда с минимальными потерями. Князь, стоя у окна, радовался вместе со своим народом. Еще бы, такая сложная операция закончилась. И закончилась с головокружительным успехом. Теперь следовало готовиться ко второму акту. Операция «Киев» требовала еще более тщательной подготовки!

Великий князь киевский Юрий Владимирович рода Мономаховичей по прозванию Долгорукий в ярости метался по горнице княжьего терема. Вот уже год, как он восстановился на престоле в Киеве, но своим для киевлян – да и для остальной Руси – так и не стал. Он догадывался и о заговоре в Киеве, и о желании Великого Новгорода отложиться от Киева, и о сепаратистских настроениях в уделах. А тут еще древлянский князь захватил Туров, изгнав его сына Бориса; сын Андрей сбежал из Вышгорода, бросив на произвол судьбы и княжество, и отца. Но сын Борис, по крайней мере, остался в живых, а вот о судьбе сына Андрея князь так ничего и не знал. Докладывали, что обоз Андрея был перебит по пути в Суздаль на берегу Оки рязанцами, но тело сына так и не нашли. Хорошо хоть невестка Улита с внуками Изяславом и Мстиславом успела спрятаться в Ростове под защитой свата, боярина Кучки. Может быть, впервые за многие годы княжения в разных уделах Руси князь Юрий растерялся. Ему, разменявшему уже седьмой десяток лет и имевшему огромный жизненный и управленческий опыт, было трудно смириться со сложившейся ситуацией!

Посоветоваться тоже не с кем. Доверенные люди остались в Суздале, а здешним князь не доверял категорически. С женой, греческой принцессой Ольгой Комнин, его связывали чисто деловые отношения, что, правда, не мешало ей регулярно рожать князю детей. Да и чем могла ему помочь гречанка? Князь вздохнул и пробормотал:

– Вот если бы была у меня жена, как Великая Ольга! Но… Вот и придется выкручиваться самому. А как?

В дверь заглянул думный дьяк и напомнил о скором заседании Государственной думы. Князь кивнул, а когда за дьяком закрылась дверь, в сердцах сплюнул. Ну что толку от этих заседаний? Смотреть на сытые рожи бояр и воевод и знать, что каждый из них готов тебя убить, дай только возможность! Князь Юрий залпом осушил чашу греческого вина, стоявшую на столе, перекрестился на иконы и отправился на заседание…

Гонец из Слуцка, загоняя лошадей, мчался в Искоростень. Вести у него были явно неутешительными – на северных рубежах княжества замечено скопление вооруженных банд, состоящих из ятвигов и дреговичей. Банды эти, нагонявшие животный ужас на обитателей Черной Руси и Верхнего Поднепровья, до сих пор не решались на вторжение в пределы Туровской земли. Бандиты отличались дикостью и беспричинной жестокостью, оставляя за собой пепелище и трупы. Одевались они в вывернутые мехом наружу медвежьи и волчьи шкуры, но, идя в бой, привязывали на грудь специально выделанную шкуру вепря. Такие доспехи не брали стрелы из луков и колющие удары меча. Из ручного оружия ятвиги предпочитали суковатые, часто окованные железом дубины, а дреговичи – молоты на длинных рукоятках. Называли они себя волколаками…

Высший Совет собрался очень быстро. Князь зачитал донесение слуцкого воеводы Митрофана. Информации немного. Единственное, что удалось выяснить достаточно точно: нападение планируется сразу после окончания весенней распутицы. Времени на подготовку отражения нападения оставалось очень мало.

Главными докладчиками на этом Совете были, естественно, начальник разведки Боривой и командующий войсками архистратиг Мстислав.

– Разведка бессильна, экселенц, – извиняющимся тоном проговорил Боривой. – Мы не сможем внедриться к ним и не сможем завербовать ни одного «оборотня». Наша задача – несколько переориентировать наши войска в тактической подготовке и переучить для специфики боя двулезвенными, «арийскими», топорами. Специальные подразделения должны пройти переподготовку для действий в болотах и глухой чаще. Я мобилизую всех своих специалистов. Думаю, успеем.

– Вторжение, скорее всего, произойдет в направлении Слуцк – Несвиж – Клецк. Наши крепости в том районе продержат неприятеля достаточно долго, если только «оборотни» не начнут обходной маневр. Но предлагаю подтянуть туда еще минимум легион «Волк» и легион «Зубр», которые как раз специализировались на войне в такой местности. Переподготовку личного состава начнем уже сегодня, экселенц.

Далее распоряжался только князь:

– Микуле обеспечить полное финансирование легионов и укрепрайона. Управляющему туровским регионом обеспечить расчистку дорог и задействовать придорожную инфраструктуру. Воеводе слуцкому подготовить население к возможной эвакуации и обеспечить подвоз продуктов и оружия, не дожидаясь таяния снега. Амфион, мобилизуй своих купцов – поставщиков угля и железа, а потом кузнецов, но новое оружие должно быть изготовлено в срок! И тебе, кстати, поручаю завезти в крепости смолу и чаны для ее варки.

В зале повисла тревожная пауза. Все были сосредоточены и напряженно вспоминали о проблемах, которые могли возникнуть.

– Вопросы есть? – нарушил молчание князь. – Тогда все свободны. Мвама разошлет каждому адресованные ему распоряжения. Но приступайте к работе сразу, не теряя ни минуты. Опасность слишком велика.

Члены Совета направились к выходу. Корнелий остался сидеть за столом, продолжая обдумывать ситуацию. С одной стороны, вторжение «оборотней» могло обернуться большой бедой для приграничного населения, и это не могло не тревожить князя. С другой стороны, и князь подивился своему цинизму, отражение нападения – это хорошая встряска для чиновников и прекрасная возможность проверить боеспособность армии. Корнелий не опасался срыва подготовки к войне, он полностью доверял деловым качествам членов Совета. Главное – успеть!

Тряхнув головой, князь встал и вышел из кабинета. Во дворе он кивком подозвал адъютанта и приказал седлать лошадей. Через пару минут он, в сопровождении эскорта, направлялся к воинскому полигону на окраине Искоростеня. На полигоне тренировались «спецы» Боривоя. Князь с интересом и удовольствием наблюдал за ловкими, сильными и умелыми бойцами, с легкостью преодолевающими усиленную полосу препятствий, стреляющими на бегу из арбалета, фехтующими двулезвенными топорами (и когда раздобыть успели?). Он вспомнил, как на заре своего княжения лично занимался с кандидатами в офицеры его будущей армии, среди которых, кстати, был тогда и смышленый мальчишка по имени Боривой. А сейчас лично Боривой проводил занятия, демонстрируя отличную выучку!

Корнелий поднял руку, привлекая к себе внимание начальника разведки и по совместительству командира диверсионно-разведывательной центурии гвардейского легиона «Медведь». Боривой, хоть, казалось бы, и смотрел в другую сторону, прекратил тренировку и побежал к князю. Корнелий отметил про себя, что воевода даже не запыхался.

– Отдохни, воевода, – с показной серьезностью приказал князь. – И доложи обстановку в Киеве, а то мы чуть не забыли об этом из-за Совета. А заодно расскажи, что слышно из Суздаля и Ростова. Все-таки наша основная задача – это Киев.