Портер взглянул вверх и увидел трассирующие пули прямо над головой: «В этот момент «Ю-88» превратился в сплошное пламя от крыла до крыла. Казалось, что горящий самолет падает на нас, и мы продолжали в него стрелять. Потом он словно заскользил вниз и с шипением нырнул в воду, буквально метрах в пятидесяти от правого борта».
Ошеломляющее огневое заграждение, взметнувшееся перед немецкими бомбардировщиками, – яркое доказательство очевидного факта: независимо от того, что происходит на суше, небо Нормандии принадлежит Королевской авиации и военно-воздушной армии США, а Ла-Манш – британскому и американскому военно-морскому флоту и союзническим боевым кораблям.
Не только пилоты истребителей «П-47» были расстроены тем, что не могли более активно участвовать в дне «Д». По всей Англии наземные команды заправляли самолеты топливом, обслуживали их, ремонтировали и тем самым вносили свой вклад в общее дело, но тем не менее чувствовали себя обойденными. И в Лондоне, и в других городах страны штабные военнослужащие, над которыми нередко смеялись полевые офицеры, завершили свою работу до дня «Д», и им оставалось лишь наблюдать. Работа на износ лишила некоторых из них даже роли наблюдателей.
Гарри Кросби отвечал за навигационное обеспечение 100-й бомбардировочной группы 8-й военно-воздушной армии. Вот что он рассказывает: «Неделями мне приходилось работать по 24 часа в сутки. Я курировал подготовку всех карт и полетных планов. На мне лежала обязанность выстроить боевые порядки для более чем 100 рейдов и их различных вариантов. Я должен был провести сначала групповой брифинг, а затем проинструктировать отдельно каждого штурмана ведущего бомбардировщика.
Я считал себя крохотным винтиком во всей операции, но не спал по трое суток подряд. Мне не хватало времени для того, чтобы побриться. Мой ординарец приносил смену белья и обмундирования. Я не помню, чтобы за эти недели мне удалось хотя бы раз нормально перекусить. Еду заменяли литры кофе, горячего, крепкого и помогавшего мне держаться на ногах».
К концу дня 5 июня Кросби выглядел как живой труп. Его командир посоветовал ему пойти выспаться. Кросби отказался. Тогда командир приказал ему это сделать. Кросби свалился в кровать, не снимая галстука и обуви. Он проспал 24 часа. Весь день «Д».
Вскоре после того как капитан Шеттл увидел так поразившее его нашествие воздушной армады союзников, он обнаружил немецкую зенитную батарею. «Со мной был морской радист, – говорит капитан, – и я сказал ему, чтобы он передал координаты батареи на свой корабль. Артиллерийский огонь последовал почти незамедлительно. После небольшой корректировки корабельные снаряды поразили зенитку».
Этот эпизод иллюстрирует координированность действий союзнических сил 6 июня. Воздушный десантник и морской офицер, прыгнувший вместе с ним (возможно, это был его первый парашютный прыжок), направляют удары корабельной артиллерии по зенитной батарее противника, ведущей огонь по союзнической авиации. Они помогли защитить тех, от кого зависела судьба воздушных десантников и моряков, – пилотов военно-воздушных сил.
