На рассвете 6 июня парашютисты 82-й и 101-й воздушно-десантных дивизий блуждали по огромной территории, простиравшейся на 10 км к юго-западу от устья реки Дув до северной оконечности Карантана, на 20 км к северо-западу от Карантана до Пон-л'Абб и на 20 км к северо-востоку до побережья у Равеновиля. Немногие имели представление о своем местонахождении. Сплоченных подразделений или частей в обычном понимании не было. Парашютисты объединились в группы от полудюжины до 50 человек: нередко в одних были только офицеры, в других – только рядовые. В отрядах сошлись военнослужащие из разных рот, батальонов, полков и даже дивизий. Они не знали друг друга и командиров, которые пытались мобилизовать людей на выполнение неизвестных и малопонятных задач.

В результате парашютисты вступали в бои без определенных и взаимосвязанных целей, лишь для того, чтобы выжить. Большинство воздушных десантников в день «Д» испытывали смятение и замешательство. Однако еще большая неразбериха царила в немецких войсках. Гитлеровцы существенно переоценили масштабы возникшей угрозы, а на допросах ничего толком не могли добиться от военнопленных.

Все же благодаря собранности и решительности отдельных генералов, младших офицеров, сержантов и солдат 82-я и 101-я дивизии преодолели трудности и овладели стратегическими рубежами – городком Сент-Мер-Эглиз и выездами с побережья «Юта». И сделали они это, несмотря на то что сорвались разработанные лучшими штабными умами планы и вопреки рекомендациям военных пособий.

Группы парашютистов были практически неуправляемы: невозможно командовать разношерстными отрядами, не сформированными в полноценные воинские части. Между ними не существовало никакого взаимодействия, они понятия не имели о том, где находятся другие десантники. Проблема усугублялась вездесущими посадками живых изгородей.

Положение могла бы улучшить радиосвязь. Но аппаратура была либо разбита, либо утеряна во время приземления, а та, что сохранилась в целостности, работала неудовлетворительно. Рация СКР- 300 (SCR – Signal Corps Radio) американской службы радиосвязи весила 15 кг и действовала в радиусе 8 км лишь в идеальных условиях. Более удобная СКР-536 весила всего около 3 кг (ее прозвали «уоки-токи», потому что она позволяла одновременно идти и разговаривать), однако принимала и посылала сигналы только на расстоянии до 1,5 км. И ту, и другую легко глушили немцы.

Сержант Леонард Лебенсон входил в штабную группу генерала Риджуэя. Он прибыл на планере и сумел найти командный пункт возле небольшой фермы у Сент-Мер-Эглиза. Вот что увидел сержант: «В «штабе» крутились помощник Риджуэя и несколько офицеров и солдат. КП пытался взять на себя функции направляющего центра, но фактически ни на что не влиял. Мы просто там торчали и ждали дальнейшего развития событий. Риджуэй, смелый, с сильным характером человек, бегал взад-вперед, раздавая команды. Мы старались собрать хоть какую-то информацию о том, что происходит. А к нам не поступали ни шифровки, ни открытые сведения. У нас не было ни телефона, ни радиосвязи, ни карт. То есть как КП мы не действовали».

Парашютист из 506-го полка Джон Делюри вспоминает, что его охватила «эйфория», когда начало светать: «Жуткая ночь осталась позади, а я все еще жив. Радовался я недолго. Утром стало ясно, что мы лишились нашего главного союзника – ночной темноты. Мы не могли по-настоящему окопаться и укрыться. Фрицы располагали средствами связи, транспорта, танками, артиллерией. Обнаружив наши позиции, они сразу бы нас окружили и в буквальном смысле раздавили. Поэтому наше спасение было в маневре. Мы наносили удар и исчезали, атакуя немцев уже в другом месте. И все время искали своих».

Сержант Д. Зейн Шлеммер из 508-го полка в каждом поле видел «поле битвы». Он, как и другие парашютисты, чувствовал себя в полной изоляции. Однако сержант нашел «друзей» – бело-коричневых нормандских коров. Шлеммер объясняет: «Когда на лугу паслись эти симпатичные животные, мы почти не сомневались в том, что в траве нет мин. Наблюдая за их поведением, можно было определить, есть ли кто-нибудь поблизости. Если рядом ходят люди, то коровы обычно стоят в ожидании, что их подоят. Долгие годы после войны мне снились эти прекрасные нормандские животные с большими чудесными глазами».

Коровы, конечно, помогали Шлеммеру и его маленькому отряду обнаружить противника. Но сражаться с немцами приходилось сержанту и его команде. А с оружием дела обстояли не самым лучшим образом: «Когда уже совсем рассвело, к нам присоединились еще несколько десантников. Мы проверили наше снаряжение: ни одного миномета, немного базук, автоматов, винтовок, рация, медикаменты».

Нехватку тяжелых вооружений восполняли самоотверженность и выдержка парашютистов. Два сержанта из 506-го полка – Сидни Макколам и Уильям Адли – пробирались через заросли живой изгороди. Их заметили немцы и открыли пулеметный огонь. Десантники залегли, но Адли получил ранение в голову. «Пули не давали нам подняться, – рассказывает Макколам. – Я спросил Адли, как он себя чувствует. И Билл ответил:

– Я умираю, Микки. Но ведь мы же победим в этой проклятой войне, верно? Я знаю, что победим».

«Когда пулемет замолк, Адли был мертв. Я преклоняюсь перед его силой воли», – говорит Макколам.

502-му парашютно-пехотному полку поставили задачу овладеть северными выездами с «Юты», ведущими в глубь материка, – 4-м у Сен-Мартен-де-Варревиля и 3-м возле Одувиль-ла-Юбер. Первым в районе предстоящих боевых действий оказался подполковник Роберт Коул, командир 3-го батальона. Он приземлился неподалеку от Сент-Мер-Эглиза и за ночь собрал вокруг себя 75 человек. В их числе были парашютисты и из его батальона, и из 506-го полка, и из 82-й воздушно-десантной дивизии. Отряд двинулся в направлении Сен-Мартен-де-Варревиля. По пути он наткнулся на немецкий дозор. Завязался бой. Американцы уложили несколько фрицев на месте, 10 взяли в плен.

Перед Сен-Мартеном Коул послал разведчиков проверить, действует ли там отмеченная на карте батарея. Они выяснили, что все орудия разбиты бомбардировками, а расчеты сбежали. Подполковник разделил отряд на две группы, поручив одной из них захватить выезд 3, а другой – выезд 4.