Лейтенант Джордж Керчнер, командир взвода в роте «Д», говорит: «Когда наше ДСА развернулось и направилось к берегу, я подумал: «Вся эта высадка – одна сплошная ошибка. Никто из нас не сможет подняться на скалу». Но тут раздался залп эсминцев. Через 48 лет отставной полковник Керчнер заметил: «Мне бы очень хотелось встретить кого- нибудь с эсминца «Саттерли», пожать ему руку и сказать «спасибо» за те залпы».

Ширина пляжа у Пуант-дю-О не превышала 10 м, и это узкое пространство между скалой и урезом воды быстро уменьшалось по мере нарастания прилива (на пике волны подкатывались прямо к обрыву). И он был не песчаный, а галечный. Камни скользили под ногами. Их накрыла жидкая глина, которую набросало взрывами снарядов и бомб, обрушившими к подножию восьмиметровую глыбу. Ее потом десантники использовали как стартовую площадку.

Рейнджеры были обеспечены кое-каким горным снаряжением. Лондонский пожарный департамент, например, предоставил им 25-метровые раздвижные лестницы, установленные на ДАКВ. Но одна грузовая амфибия уже затонула, другие три не могли выйти на берег из-за глины и гальки. В распоряжении десантников оставалась единственная лестница.

Сержант Уильям Стивисон вскарабкался по ней на самый верх и открыл огонь из автомата. Он раскачивался, как маятник метронома, а ему вдогонку летели трассирующие пули. «Лестницу, – вспоминает лейтенант Элмер «Датч» Вермир, – кидало из стороны в сторону почти под углом 45 градусов. Стивисон, когда оказывался у вершины скалы, выпускал несколько коротких очередей и проносился дальше. Но ДАКВ так болтало, что пожарную лестницу пришлось опустить».

Рейнджеры могли подняться на скалу только с помощью веревок. На каждом ДСА стояли по три реактивные пушки, которые должны были забрасывать крючья с веревками / или веревочными лестницами. Этот метод известен с давних пор. Но в данном случае он чуть не подвел десантников. Веревки намокли и оказались слишком тяжелыми. Рейнджеры разочарованно наблюдали за тем, как якоря падают в воду, не долетая до скалы. С каждого ДСА удалось забросить лишь по одному крюку.

Однако прежде чем добраться до веревок, рейнджерам предстояло еще сойти на берег и преодолеть узкую полосу пляжа. Здесь их поджидали две большие проблемы. Первая – пулеметчики на левом фланге, простреливавшие весь прибой. Под пулями полегли 15 десантников.

Одними из первых высадились полковник Раддер и британский коммандос, полковник Трейвис Тревор, который помогал тренировать американских рейнджеров. Раддер с почтением относился к этому, по его словам, «бесстрашному и непреклонному черноволосому великану (1 м 90 см)». Британец начал расхаживать по берегу и подбадривать десантников. Лейтенант Вермир прикрикнул на него:

– Какого лешего вас носит здесь под пулями!

– Я делаю два коротких шага и три длинных, – ответил Тревор. – Поэтому немцы и не могут в меня попасть.

Как раз в этот момент пуля ударила в каску британца, и полковник повалился на землю. Он тут же поднялся и погрозил немецкому пулеметчику кулаком:

– Я тебе покажу, сукин сын!

Но после этого, говорит Вермир, британский коммандос, как и все другие, стал передвигаться ползком.

Вторую проблему для рейнджеров создавали воронки от снарядов и бомб. Они главным образом находились под водой, и их не было видно. «Когда я прыгал с рампы, – вспоминает сержант Саут, – я сразу же угодил в воронку и окунулся в нее с головой. Пришлось надуть «Мей Уэст». Лейтенант Керчнер собирался первым сойти со своего судна. Он думал, что глубина у прибоя не больше метра, сказал себе «о'кей» и спрыгнул с рампы. Его с головой накрыла вода. Лейтенант обронил винтовку и поплыл к берегу, проклиная британского рулевого. Десантники, увидев, как чуть не утонул Керчнер, попрыгали с бортов: «Они едва замочили ноги. И я, вместо того чтобы быть первым, оказался последним. Я очень злился на британских моряков, но ни с кем не мог поделиться своей обидой. Все вокруг были поглощены собственными проблемами».

На глазах Керчнера немецкий пулеметчик, покрывавший продольным огнем весь пляж, сразил двух десантников из его взвода: «Я рассвирепел, потому что у меня в руках был только пистолет. Взял у убитого рейнджера винтовку, и мне страстно захотелось расправиться с этим негодяем на скале. Но я понимал, что глупо охотиться за одним немцем, поскольку перед нами стояла задача подняться наверх и уничтожить находившиеся там артиллерийские расчеты».

«Нашим парням не нужно было говорить: сделай это, сделай то, – продолжает свой рассказ Керчнер. – Они прошли отличную подготовку и прекрасно знали, как подниматься по отвесным скалам на веревках». Не ожидая команд, рейнджеры начали взбираться на вершину. Керчнер отправился доложить Раддеру о том, что затонуло десантное судно командира роты «Д». Он нашел Раддера у веревочной лестницы.

«Его не особенно заинтересовало мое сообщение о том, что я принимаю командование ротой. Он, в сущности, меня прогнал, сказав, чтобы я убирался ко всем чертям и занялся веревками». Лейтенанту подъем на скалу показался «очень легким, намного легче, чем во время тренировок в Англии».

К тому, чтобы поскорее забраться на вершину, сержанта Джини Элдера, по его словам, «подтолкнули пулеметные очереди и надвигавшийся прилив». Поднявшись со своим отделением на гребень, он предупредил десантников:

– Парни, не высовывайтесь. Берегите свои головы и боеприпасы!

Не всем рейнджерам удалось без проблем подняться на скалу. «Я вскарабкался метров на 15, – вспоминает рядовой Сигерд Сандби. – Веревка была намокшей и грязной. Руки заскользили, и я скатился вниз. Я пытался ногами затормозить падение, но все-таки ладони у меня горели. Если бы веревка не была такой мокрой, то я наверняка сжег бы руки».

«Я приземлился рядом с Суини.

– Что случилось, Сандби? – спросил он. – Ты что, струсил? Дай-ка я покажу тебе, как это делается.

Он пошел первым, а я за ним. Когда я поднялся на гребень, Суини сказал:

– А теперь, Сандби, научись бегать как заяц, зигзагами».

У Уильяма «Эл-Рода» Петти, считавшегося одним из самых крутых и вспыльчивых десантников, тоже возникли трудности с мокрой и грязной веревкой. Он соскользнул к подножию, и медик капитан Уолтер Блок сказал ему: