— Понятия не имею. Но она знает кое-что важное.

Эмили, казалось, все еще не слушала его. Она не напомнила, что они наплевали на общение друг с другом около суток назад. Она опустила голову на руки, поставив локти на стол. Глаза наполовину закрыла.

— Как у тебя вообще дела?

Она подняла голову:

— Ночью я нашла мертвую женщину.

Тедди не нашел что сказать. Он только спросил:

— Кого?

— Ее звали Анина Ханна Бьерклунд, и она тоже связана с Филипом.

Эмили вкратце передала, что успела рассказать Анина и как она потом ее нашла. Потом замолчала. Тедди понял, почему она казалась такой измотанной. Он встал и подошел к ней. Присел на корточки, чтобы его голова оказалась вровень с ее. Затем нагнулся и обнял ее так осторожно, как только мог.

Кассандра сидела молча.

Эмили не отпрянула. Только заплакала в его объятиях.

Через минуту Тедди снова сидел на стуле.

— Филип скоро позвонит поверенному. Магнус хочет, чтобы ты или я приехали туда и помогали Патрику Эрну во время разговора, — сказала Эмили.

— Я могу поехать в банк, но ты тогда сможешь остаться с Кассандрой? Не давай ей уйти.

Эмили подошла к чайнику и включила его. Тедди услышал, как вода забурлила.

— Что за бред. Это не тюрьма, если она хочет уйти, пусть идет.

Лицо Кассандры не изменилось. Она казалась усталой, но сидела на стуле прямо.

Тедди спросил, есть ли у Эмили дома компьютер.

— Можешь найти фото Филипа и еще двух человек? — попросил он, когда он поставила ноутбук на кухонный стол.

— Зачем еще двое?

— Сделаем что-то вроде опознания, я не хочу, чтобы она просто отвечала «да» или «нет», мне нужно проверить ее ответы.

Эмили поводила пальцами по тачпаду. Через пару минут на экране появилась фотография Филипа и еще двух незнакомых людей.

Тедди обратился к Кассандре:

— Ты узнаешь кого-то на этих трех фотографиях?

— Тогда меня отпустят?

— И куда ты пойдешь?

— Я не знаю.

— Хорошо, — сказал он, — мы тебя подвезем.

Он подвинул ноут поближе к ней.

Филип на фотографии улыбался. Он выглядел таким невинным.

— Я знаю его.

Она показала на Филипа.

— Это про него они спрашивали.

— Кто «они»?

Тедди внимательно рассматривал напряженные плечи Кассандры, ее сосредоточенный взгляд. Ничего странного в том, что она напряжена, принимая во внимание обстоятельства. Но тут есть еще кое-что.

— Ты боишься?

— Да, mistah. Очень.

Эмили нагнулась к ней:

— Хочешь чаю?

Она наполнила ситечко и опустила его в чашку. Затем залила кипящей водой, от которой поднимался пар, и поставила чашку перед девушкой.

— Кассандра, я не знаю, кто этот джу-джу, о котором ты говоришь, — сказал Тедди, — но обещаю, что сделаю все, что могу, чтобы с тобой ничего не случилось. Только скажи, если ты знаешь, кто спрашивал тебя о Филипе.

Кассандра разглядывала его, и он подумал, что как будто она его видит впервые.

— Я не знаю, кто человек в чате. Я не делаю чат. Но один человек дал мне деньги.

— И кто это был?

— Я не знаю.

— А женщина, которая на улице спрашивала тебя о Филипе, кто она?

— Это… — Она, казалось, мгновение сомневалась, затем сказала: — Его сестра.

— Откуда ты это знаешь?

— Я видела. И она сказала.

Пока Тедди ждал такси на улице, он достал пачку сигарет, купленную по пути сюда. Пусть «Форд» стоит где стоит, но он попозже позвонит владельцу.

Он направлялся к Патрику Эрну, на тот случай, если Филип позвонит.

Эмили осталась дома с Кассандрой.

Он курил впервые за восемь лет. В прошлый раз он сидел в летнем домике и смотрел какой-то фильм. Через двадцать минут он уже лежал на животе с наручниками на руках и догадывался, что ему придется провести за решеткой от восьми до двенадцати лет.

Каролина Шале. Анина Бьерклунд.

Кассандра.

Странный треугольник. Но четкий след.

Никола и не знал, в чем дело. Просто Юсуф ему и Хамону эсэмэснул, веля прийти к «Стейкхаус Бару». Никола узнал об этом утром. Вчера они пошли в «О’Лири» и глотнули пиваса после встречи с этой мутной бабцой-адвокатом, которая задавала кучу вопросов. И как Тедди с этим связан? Нужно спросить, может, Юсуф знает.

Они поехали на машине.

Было весело. Они прикалывались, коры мочили.

— Эту слыхал? — спросил Хамон. — Один курд пришел в зоопарк и смотрел там на горилл. Одна горилла стала ему махать, чтобы подошел ближе. Курд там посмотрел вокруг, чтоб узнать, его обезьяна зовет или нет. Наконец подходит он к клетке. И тогда горилла ему шепчет: «Братан, как ты отсюда убежал?»

Никола захохотал, поморщившись.

— Блин, как здесь воняет.

Хамон ухмыльнулся.

— У меня чуть не бомбануло, но я включил глушитель, думал, ты не заметишь.

Они припарковались прямо у ресторана. Вообще-то, нет здесь никакой парковки, но эти перцы со штрафами в Седертелье вели себя осторожно. Бумажка не на той машине — и это может плохо кончиться.

Юсуф приказал им сложить телефоны в ящик у дверей, когда они зашли.

Их провели в зал.

За одним столом сидел Исак. Он ел стейк — на завтрак.

Вот это мужик.

Ни он, ни Юсуф ничего не сказали.

Исак только тщательно нарезал себе еду.

Юсуф таращился на них.

Наконец Исак поднял глаза:

— Слышали, что ночью было?

Хамон покачал головой.

— Сядь, Хамон.

Хамон вытащил стул и сел.

— Ты не обкуренный, нет, или как?

— Не-не, щас же утро.

— О’Кей, я скажу кое-что очень херовое.

— Что?

— Анину убили.

Исак не моргал.

Хамон, кажется, не понял.

— Кто-то пришел к ней домой, почти сразу после того, как она была здесь, и ее зарезали.

— La, la. La afham! — крикнул Хамон.

— Мне жаль.

Исак попытался что-то утешительное сказать по-арамейски. Он положил ладонь на руку Хамона. Юсуф же подошел и обнял Хамона. Хамон стонал и рыдал. Он размахивал руками и плевался вокруг. Кинулся на пол. Бился головой об стол. Его не получалось успокоить. Даже Исак пытался его удержать.

Наконец-то он перестал дергаться: лежал на полу и плакал, всхлипывая.

— Эта та девка-юрист? Это она сделала?

Исак наклонился. Поднял Хамона и снова посадил его на стул.

— Нет, не она. Но она звонила в полицию. Кто-то еще.

— Этот второй, дядька Николы?

— Медведь. Да нет, вряд ли. Он так не поступает.

Хамон стал задавать вопросы по-арамейски.

Исак отвечал как мог.

— Нам нужно узнать, кто это сделал.

Исак снова его обнял.

— La taqlaq. Я все сделаю.

Юсуф вывел Хамона.

Он отвезет его домой к родне.

Исак повернулся к Николе. Тот раньше никогда не оставался с Исаком наедине. Он не знал, стоять ему или сесть, смотреть на Исака или опустить глаза. Не знал, злиться ему или плакать.

— Мы, кажется, знаем, кто это сделал. Это не тот парень, которого вы выгнали на лед, — сказал Исак.

— Кто это тогда?

— Я тебе скажу. Но сначала я хочу узнать: ты с ним?

— С кем?

— Ты с Хамоном? Он будет сам с этим разбираться. В Швеции теперь так.

— Правда?

— Так ты с ним?

Он хотел спросить о Тедди, но не знал, как задать вопрос.

Щетина у Исака на щеках росла так густо, что казалась черной тенью, а не бородой.

— Простите, но мой дядя здесь замешан? — прямо спросил Никола, понимая, что юлить не получится.

Исак стукнул его по плечу:

— Он этого не делал с Аниной, я уверен. Не беспокойся за него. Просто ответь — ты участвуешь?

— Да.

— Хамон тебя всю жизнь благодарить будет. Как только узнаем, где эта сучара, ты получишь сообщение о месте от Юсуфа.

— О’Кей.

— Оставь мобильник и иди на место. Возьми с собой перчатки, балаклаву и одежду, которую потом можно сжечь.

— О’Кей. Что мне делать сейчас?