— Еще у него есть девушка.

— И кто она, вы ее знаете?

— Лично я ее видел всего один раз, случайно. Они не так давно вместе, всего пару месяцев. Но сейчас, насколько я помню, она уехала.

— Она симпатичная, — вмешалась Катарина. — Хорошая девушка, мне кажется, она не может быть в этом замешана.

— Нет, ее никто не подозревает, — ответил Тедди. — Но она могла заметить что-то важное. Где она?

— Магнус сообщил мне, что она на Маврикии, — ответил Карл-Юхан, снова перехвативший инициативу. — Но можете ей не звонить. У меня сложилось впечатление, что она хм… не очень наблюдательна, понимаете?

— Понимаю. Может быть, у Филипа появились какие-то новые друзья?

— Я ничего о них не слышал, — ответил Карл-Юхан. — Но с уверенностью не скажу.

— Может быть, он вызывал мастера на дом? Или общался с другими людьми, у которых мог быть доступ к его квартире или этой штуке с кодами, диджитпассу?

— Насколько я знаю, нет.

— У Филипа есть враги?

В первый раз Карл-Юхан поднял взгляд и посмотрел в глаза Тедди.

— Нет, не думаю. Филип хороший мальчик. У него такой характер, что он и мухи бы не обидел. Он прекрасный парень. Какие у него могут быть враги?

— Я не знаю, может быть, он кого-то обидел? Кто-то решил, что он когда-то сделал что-то плохое? Может быть, слишком высокомерно с кем-то обошелся? Это может быть кто угодно.

— Нет, я уже сказал, он не такой.

— Он упоминал о чем-то странном или необычном, что с ним случилось в последнее время?

— Нет, не припомню такого.

— Что-то указывало, что за ним следят?

— Определенно нет.

— Вы знаете, что его избили несколько недель назад?

— Да, это случилось у ночного клуба, какой-то иммигрант из Седертелье совершенно беспричинно набросился на Филипа. У него распухла губа, а на бровь пришлось наложить шов, — ответила Катарина.

— Это все? Ему угрожали? Что они сказали?

— Нет, кажется, нет.

— Но вам об этом рассказал Аксель Нильссон?

— Да.

Катарина Шале о чем-то задумалась. Она дважды поменяла позу, и каждый раз при этом звякала золотая цепочка у нее на шее.

Волосы Катарины были высветлены и тщательно причесаны, ни одного выбившегося волоска, хотя последние дни у нее по понятным причинам и выдались беспорядочными. Она была стройной и подтянутой, лицо, к которому сейчас вернулся нормальный цвет, оказалось загорелым и ухоженным. Сложно сказать, сколько ей лет, но должно быть, минимум пятьдесят пять. Она, конечно, следила за своей внешностью.

Тедди ждал, что Карл-Юхан продолжит. Но он ничего не добавил.

— Полиция, во всяком случае, ничего не сообщала нам об этом нападении.

— Да, но это ни о чем не говорит. Вы не пострадавшие и не свидетели. Аксель не говорил, был ли кто-то из друзей Филипа рядом, когда это случилось?

— Нет.

— Были другие свидетели?

— Насколько нам известно, нет, но Филипу, скорее всего, помог кто-то из бара.

— Вот как, я об этом не слышал. Вы знаете, кто это был?

— Увы. Аксель, похоже, тоже не знал.

— Еще один вопрос: у Филипа есть братья или сестры?

— Да, сестра, Каролина, — ответил Карл Юхан.

— Она живет в Стокгольме?

— Нет. И при чем здесь она?

— Может быть, она что-то знает? Они с Филипом близки?

— Нет, я бы так не сказал. Она ни с кем не была близка, если можно так сказать.

— Могу я получить ее номер?

Тедди отчетливо заметил это движение, хотя Карл-Юхан и пытался его скрыть. Отец Филипа покосился на Катарину и покачал головой.

Они ответили почти одновременно:

— У нас нет ее номера.

Диван в библиотеке стоил, вероятно, больше, чем вся обстановка в доме ее родителей. Но это неважно — спина у Эмили все еще болела после той акробатической позы, когда ей пришлось на нем посидеть.

Теперь она стояла в холле, только что переговорив с Магнусом: поверенный Филипа скоро приедет в офис, чтобы с ними встретиться.

Мертвая зебра таращилась на нее. Эмили ждала заказанного такси. Из библиотеки доносились голоса Тедди и старших Шале.

Сначала голоса были сухими и ровными. Они явно ему не доверяли, и он, похоже, не понимал, как нужно говорить с такими людьми. Она только надеялась, что он не вел допрос в идиотской гангстерской манере. Потом что-то произошло, голоса за дверью стали мягче. Интересно, что такого он сказал и как вел себя, раз ему удалось заполучить их доверие.

На стенах здесь висели бра и две большие картины. Совсем иной стиль, чем в кабинете Магнуса: на этих картинах были изображены местные животные, лиса и куропатка, бегущая по снегу. Эмили хотелось спросить, что зебра думала о таком обществе.

В ожидании такси она попыталась представить, что Карл-Юхан и его супруга о ней подумали.

Важные жизненные вопросы никогда не вызывали у нее колебаний, она не сомневалась, что сможет достичь всего, чего захочет, и сделать отличную карьеру благодаря своему уму, знанию людей и силе воли.

Сомнения у нее вызывали мелочи, межчеловеческие отношения. Как нужно вести себя с другими, что о ней подумают, почему у нее не так уж много друзей. Временами она как бы смотрела на себя со стороны, как будто никак не могла перестать себя контролировать и все анализировать, как при встрече с новым знакомым. Как будто она пыталась приспособиться и стать тем человеком, которым должна бы стать. Она уже собиралась заглянуть в старую комнату Филипа, но тут позвонил таксист и сообщил, что машина ждет.

Как раз когда она собиралась открыть дверь, появился Тедди.

— Ты правда не хочешь знать, что я могу рассказать о звонках?

— Ты можешь позвонить мне позже? Такси ждет. Ты же такой мобильный эксперт, должен знать, что можно звонить на ходу?

— Ты хочешь узнать или нет?

— Ну хорошо, в чем дело?

— Тебе нужна не только детализация звонков от оператора. Затребуй информацию о том, где телефон находится. В детализации будут только номера, по которым Филип звонил и с которых звонили ему. Но если ты получишь данные о подключении к сети, то увидишь, к каким вышкам подключался его телефон. Тогда мы сможем отследить, где он находится. В полиции так всегда делают.

— Хорошо, спасибо. Я попрошу об этом. И еще один момент. Не покалечь им руки, когда будешь прощаться.

В такси она положила на колени айпад Филипа.

Она зашла на его страницу в Facebook. Пароль не потребовался, вход произошел автоматически. Еще вчера она обратилась в скандинавское отделение соцсети с просьбой предоставить все данные о его аккаунте, то есть архив сообщений, информацию о друзьях и так далее. Но она была почти стопроцентно уверена, что получит отказ, такие данные они предоставляют только полиции.

— Во всяком случае, с американскими спецслужбами они этой информацией охотно делятся, — заметил тогда Магнус.

Фотография профиля была довольно нейтральной, темное фото в каком-то клубе или ресторане. С низким разрешением.

Семьсот сорок восемь друзей. Последним было сообщение от человека по имени Фредрик Ленн: «Спасибо за наводку, напитки были крутейшие!»

Эмили пролистала список друзей. Некоторые имена были ей знакомы, но ничего удивительного. Эти люди практически ее ровесники, жили в том же городе и тем или иным образом занимались бизнесом. Некоторые из друзей Филипа к тому же работали в юридических фирмах. Одного парня она даже знала по университету. Его считали невероятно талантливым, перспективным будущим партнером. В юридических фирмах через пару лет работы всегда становится понятно, кто далеко пойдет, кто on track, а кто нет. «Лейонс» не была исключением. Об этом не писали в информационных материалах на сайтах или в брошюрах, которые раздавали жаждущим работы студентам последнего курса. Но руководящим принципом в таких фирмах был «up or out», «вверх или прочь». В двух словах смысл заключался в том, что если вы не двигаетесь вверх по карьерной лестнице, ваша зарплата не растет и вы не получаете от начальства поощрений, то от вас ждут, что вы смените работу. Нет, вас никогда не уволят — чтобы не портить репутацию. Подразумевается, что вы уйдете сами. Если вы ничего не предпринимаете — вам начинают посылать объявления о поиске сотрудников из других фирм. Больше ничего, только объявления: «Вольво» требуется юрист для сопровождения деятельности предприятия, с опытом работы в аналогичной сфере», ««АстраЗенека» ищет руководителя отдела комплаенс-контроля».