– Тебе как всегда?

Пожилая продавщица Татьяна Ивановна, прекрасно знавшая всю его семью, помнившая еще бабушку Игоря и почему-то не любившая Светку, кивнула на его кивок и тут же принялась отвешивать сыра и молочных сосисок. Сунула в пакет бутылку молока, баночку сметаны, половину черного, три слойки с вишневым джемом. Быстро посчитала, взяла с него деньги, протянула сдачу с тысячи.

– А кофе есть? – вдруг зачем-то спросил он, поискал глазами по прилавкам. – Во-он того давайте, самого дорогого.

– Ишь ты… – ухмыльнулась Татьяна Ивановна и оглядела его с головы до ног цепким взглядом, как ощупала. – Не иначе, завел себе кого-то, Игореша.

– С чего вы взяли? – он отдал деньги, убрал брикетик в яркой упаковке в пакет, двинулся к выходу.

– Ты кофе не пьешь, – крикнула ему в спину Татьяна Ивановна. – И не пил никогда.

– Начал вот, – помахал он ей на прощание и открыл дверь. – Привычка – дело наживное.

– Не-еет, Игореша. Привычка – вторая натура, – догнал его крик мудрой продавщицы. – Ты тот человек, который не изменяет ей никогда…

«Зачем купил?» – размышлял он через десять минут, рассовывая продукты по шкафам на кухне. Сам пить не станет точно. Тут с Татьяной Ивановной не поспоришь. Зачем купил?

Ответ родился, когда он уже влез с головой под одеяло, успев принять душ и перекусить наскоро бутербродами. Ответ такой чудной! Даже рассмешил его. И он, кажется, уснул с улыбкой.

А вдруг она зайдет к нему и попросит чашечку кофе, подумал он, прежде чем уснуть. Она – Анастасия Сергеевна Дворова. Очень красивая, очень грациозная и очень напуганная…

– Кто это мог сделать? Кто?

Дмитрий Дмитриевич Дворов, сильно сгорбившись, сидел в рабочем кресле в своем рабочем кабинете. Он мало походил сейчас на главу компании, коим теперь являлся на основании генеральной доверенности, подписанной Настей по настоятельному требованию адвокатов. Он походил на насмерть перепуганного подростка. Губы дрожали, пальцы рук, колени, даже лопатки, кажется, тряслись. Глаза метались, как сумасшедшие, по кабинету, не задерживаясь ни на чем и старательно огибая трех верных ему людей, выстроившихся в шеренгу метрах в трех от стола.

Воротник задравшегося пиджака почти закрывал уши, галстук сбился набок. Но он этого не замечал. Его терзал такой дикий страх, что мысль о том, как он сейчас выглядит, почти не имела для него никакого значения. Хотя всегда казалась приоритетной.

Главное выглядеть живым! Так всегда говорил Лев. Живым и здоровым. Это поддакивал уже Дмитрий. Хотя и не во всем с братом соглашался.

Живым – да, разумеется. Но аккуратно и дорого одетым. Ухоженным. Надменным! Ему нравилось выглядеть надменным. Это, по его разумению, придавало ему веса в обществе. Веса, которым обладал Лев и которого ему всегда недоставало. И он тщательно работал, создавая свой собственный образ. Холил и лелеял его. И выглядел опрятным и ухоженным, даже сходя с беговой дорожки. И этот неряшливый опер, заявившийся к нему с диким известием поутру, это отметил. Дима не без удовольствия наблюдал, как тот смущается тому, что выглядит как вахлак. И что воняет потом.

Но все это имело значение до тех пор, пока не подтвердилось: его людей, что охраняли Настю, ведя наблюдение из машины у ее ворот, убили. А заодно убили еще кого-то, кто тоже вел наблюдение за Настей, но уже из дома по соседству.

Кто это был?! Кто его нанял? С какой целью?! Почему его люди этого человека просмотрели?! Уроды конченые! И не жалко их совсем, совсем не жалко! Он их не знал даже. Их нанимал его водитель, отвечающий не только за безопасность хозяина, но и за некоторые организационные вопросы. Организовал!

– Так, вот что…

Дима распрямил спину, одернул пиджак, поправил галстук, снова вспомнив, что должен выглядеть солидно, иначе он не внушит уважения даже этим трем тупоголовым помощникам – что тогда говорить об остальных.

– В общем, я хочу знать, где вы откопали этих уродов? Александр?

На шаг вперед выступил водитель. Виновато вздохнул.

– Люди посторонние, Дмитрий Дмитриевич.

– В каком смысле посторонние?! – он опешил.

Глянул неприязненно на водителя, всегда производившего на него впечатление крутого мужика и, кажется, умного.

– В том смысле, что их никто не знает. А они даже не знали, кого водили по городу.

– Та-аак… – протянул Дворов-младший и счел, что это совсем неплохо.

– Они даже не знали, на кого работают, – поспешил успокоить водитель Саша, не распознав в возгласе хозяина одобрения. – Я их лично не нанимал. С ними говорили посторонние люди.

– Все у тебя посторонние! – фыркнул со злостью Дворов и ткнул пальцем в своих охранников. – Они, что ли?

– Нет, Дмитрий Дмитриевич, будущего тестя своего просил. Он выступил в роли заказчика. Сказал им, что надо телку одну попасти, мол, долг за ней. А отдавать не хочет, говорит, денег нет. И нужно…

– Да понял я! – недовольно сморщил красивое лицо Дворов-младший. – И остальные экипажи тоже?

– Не понял.

Преданные глаза водителя Саши смотрели на него тупо. И это раздражало. Этот если не сдаст по умыслу, то по глупости может проговориться. Не понял он!

– Было еще два экипажа, которые водили Настю по городу, разве нет? – ядовито поинтересовался он.

– Ах, в этом смысле. – Саша облегченно улыбнулся, хотя на его месте Дворов бы не радовался. – Тоже люди посторонние, тоже мой будущий тесть с ними говорил. Никто друг друга не знает. Набирал их с соседних областей.

– Каким образом набирал?

– Просто в Интернете нашел людей, которые искали работу частных охранников, связался с ними и… – Заметив, что Дворов снова нахмурился, Саша поспешил успокоить: – Звонил с таксофона. Всегда!

– Одно радует, – проворчал Дима. – Надеюсь, остальные четверо живы?

– Да, совершенно верно.

– Ты хоть понимаешь, что теперь наблюдение надо снимать?

– Уже, Дмитрий Дмитриевич!

Саша отчаянно потел, он нервничал. Он понимал, что где-то облажался. А где, пока не мог понять.

– Что уже? – вытянул шею из тесного воротника дорогой сорочки Дима.

– Уже получили расчет и отбыли по родным областям.

– А тачки?

– Что тачки?

Снова затупил Саша. И Дмитрий вдруг пожалел, что не обладает и сотой долей силы Льва и его жестокости. Тот однажды в его присутствии наказывал своего помощника. Так наказывал! Диму даже стошнило. Прямо на серый ковер в кабинете Льва. И тот потом сильно орал на брата. Называл дебилом и дерьмом. Он любил его так называть. И еще дураком. И добавлял, что ему никогда уровня брата не достичь. Никогда! Потому что он…

Да потому что он сейчас выглядит живым. И это главное. Вдруг не без злорадства подумал Дворов-младший. И уровня брата, который теперь ниже уровня пробивающейся из-под снега травы, ему достигать совершенно не хочется. Так-то вот!

– Что тачки, простите, Дмитрий Дмитриевич, я не понял?

Саша вытер толстые щеки рукавом дорогого пиджака, который Дворову обошелся недешево. Глянул на хозяина глазами побитой собаки. И тот решил его немного пожалеть. Надеяться-то особо было больше не на кого. Только эти трое. Пусть туповатые, но верные.

– Настя наверняка срисовала номера тачек, которые ее вели по городу. Врубаешься, куда клоню?

– Номера левые!

Сашина ладонь – мозолистая, крепкая – прорезала воздух параллельно полу.

– Тачки тоже, – встрял Стас, старший из охранников. – Все три тачки левые. Станут пробивать, ничего не найдут.

– Так, так, так… Что у нас выходит…

Дмитрий, почувствовав, что уже может стоять на ногах, не подведут, выбрался из-за стола. Обошел по кругу свою троицу.

– Убиты двое наших наблюдателей. Но никто их к нам привязать не сможет, потому что что? – он загнул первый палец, а следом и второй. – Никто из них не знал, что работает на меня. Никто из них не знал друг друга. Экипажи общались между собой?

– Нет! – в один голос ответили все трое.