Здесь Ленин вопреки фактам истории утверждал, что интеллигенция не социалистична, и никогда не будет коммунистической. И если в ее настроениях имелся сдвиг в сторону советской власти, то это, по его мнению, произошло только потому, что большевики объективно стали защищать единую неделимую Россию.

В другом месте, в брошюре «Успехи и трудности советской власти», Владимир Ильич писал:

«Мы хотим строить социализм немедленно из того материала, который нам оставил капитализм со вчера на сегодня, теперь же, а не из тех людей, которые в парниках будут приготовлены, если забавляться этой побасенкой. У нас есть буржуазные специалисты, и больше ничего нет. У нас нет других кирпичей, нам строить не из чего. Социализм должен победить, и мы, социалисты и коммунисты, должны на деле доказать, что мы способны построить социализм из этих кирпичей, из этого материала, построить социалистическое общество из пролетариев, которые культурой пользовались в ничтожном количестве, и из буржуазных специалистов». (Ленин, том 38, стр. 54).

Что касается интеллигенции, открыто враждебной советской власти, то в отношении ее Ленин был беспощаден во все послереволюционные годы, и даже накануне своего заболевания инсультом. В письме к Ф. Э. Дзержинскому от 19 мая 1922 года Владимир Ильич писал:

«Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогавших контрреволюции.

Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим. Прошу обсудить такие меры подготовки… Обязать членов Политбюро уделять 2–3 часа в неделю на просмотр ряда изданий и книг, проверяя исполнение, требуя письменных отзывов и добиваясь присылки в Москву без проволочек всех некоммунистических изданий.

Добавить отзывы ряда литераторов-коммунистов (Стеклова, Ольминского, Скворцова, Бухарина и т. д.). Собрать систематические сведения о политическом стаже, работе и литературной деятельности профессоров и писателей: поручить все это толковому, образованному, аккуратному человеку в ГПУ. Мои отзывы о питерских двух изданиях «Новая Россия» № 2, закрыта питерскими товарищами.

Не рано ли закрыта? Надо разослать ее членам Политбюро и обсудить внимательнее. Кто такой ее редактор Лежнев? Из «Дня»? Нельзя ли о нем собрать сведения?..

Конечно, не все сотрудники этого журнала кандидаты на высылку заграницу.

Вот другое дело Питерский журнал «Экономист», издание XI отдела русского технического общества. Это, по-моему, явный центр белогвардейцев. В номере третьем (только третьем!!!) напечатан на обложке список сотрудников. Это, я думаю, почти все — законнейшие кандидаты на высылку заграницу. Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих военных шпионов изловить, и излавливать постоянно, и систематически и высылать заграницу.

Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро, с возвратом вам и мне, и сообщить мне их отзывы и ваше заключение». (19-V-1922 г., Ленин, ПСС, том 54, стр. 265–266).

Как видно из приведенного ленинского письма, он не подходил к вопросам об интеллигенции с кондачка. Он решал вопрос конкретно по каждому случаю. Журнал «Новая Россия» закрыть запретил, несмотря на его сменовеховскую сущность, и он продолжал функционировать еще четыре года, а издание журнала «Экономист» сам предложил запретить, исходя из того, что там окапалась контрреволюционная кадетская профессура. Их он предложил выслать за границу. Такое же, нешаблонное решение он принял в связи с забастовкой профессуры МВТУ.

«Собрание преподавателей МВТУ… постановило довести до сведения Ленина, что оно считает незаконным назначение Главпрофобром нового правления МВТУ до введения нового устава высших учебных заведений, и выразило несогласие с персональным составом назначенного правления и потребовало предоставить преподавательской коллегии право выбрать правление училища. В знак протеста преподаватели прекратили занятия». (см. ПСС Ленина, том 53, стр. 386, примечание № 207).

Ленин послал это постановление министру юстиции Курскому на заключение. Курский не нашел в решении Главпрофобра никаких нарушений, так как «дореволюционный устав МВТУ утратил свою силу».

Политбюро 14 апреля 1921 года рассмотрело этот вопрос, отменило решение Главпрофобра и предложило наркомпросу внести на рассмотрение ЦК проект устава высших учебных заведений и новый состав правления МВТУ. Наряду с этим Политбюро поручило наркомпросу выступить с официальным осуждением прекративших занятия преподавателей МВТУ. (см. по этому вопросу ПСС Ленина, том 52, стр. 388, примечания № 216 и № 217).

Приведу еще один пример объективного подхода Ленина к вопросам об интеллигенции. Ю. Х. Лутовинов, ответственный профработник и один из группы рабочей оппозиции, написал письмо в ЦК, в котором привел факты о якобы преступном отношении к делу виднейшего инженера Ломоносова. По его информации, последний был «уличен Красиным в преступнейших торговых сделках». Ознакомившись детально с делом Ломоносова, Ленин опроверг сплетню Лутовинова и сообщил ему об этом.

2-го июня 1921 года Владимир Ильич послал на имя заместителя начальника ГПУ И. С. Уншлихта следующую телефонограмму:

«Наведите справки и сообщите мне не позднее завтрашнего дня ответы на следующие вопросы:

1. Верно ли, что в Петрограде 27 мая арестованы: профессора П. А. Шуркевич, профессор Н. Н. Мартинович, профессор Щерба, профессор Мартынов, старший зоолог А. К. Мордвилко, жена профессора Тихонова и профессор Б. Е. Воробьев.

2. Верно ли, что профессор П. А. Шуркевич арестовывается уже в пятый раз, а профессор Б. Е. Воробьев в третий раз.

3. Что является причиной ареста и почему именно арест избран мерой пресечения — они не убегут ведь.

4. Выдаются ли ВЧК, Губчека или другими чека мандаты не на персональные аресты, а на аресты по усмотрению, и если выдаются то каким именно сотрудникам. Ленин». (Ленин, ПСС, том 42, стр. 243–244).

3 июня председатель Петроградского Губчека сообщил И. С. Уншлихту, что все лица, указанные в телефонограмме Ленина, освобождены: аресты в Петрограде были произведены среди бывших членов партии кадетов, так как часть из них принимала участие в раскрытом в Петрограде заговоре: лица, не имеющие компрометирующих материалов, освобождались, задержанные находились под арестом от 12 часов до полутора суток (см. Ленин, ПСС, том 53, стр. 421, примечание № 365).

Всех записей Ленина о его отношении к интеллигенции не перечислить. Они помещены на страницах томов: 35 — 113, 191–194; 36 — 136, 140, 159, 420, 452; 37–77, 133, 140, 196, 215, 218, 221, 222, 223, 400–401, 410; 38–54, 166; 39 — 355, 356, 405; 40 — 222; 51–25, 47–49; 52 — 101, 141, 147, 155, 226–228, 243, 244, 260; 53 — 130, 139, 254; 54 — 265 и т. п.

Интересующиеся этим вопросом поднимут соответствующие тома ПСС Ленина, пятое издание, и познакомятся с этими письмами, статьями и выступлениями. Я же хочу еще остановиться на письме Ленина к А. М. Горькому от 15-IХ-1919 года.

«На заседании Политбюро 11 сентября 1919 года обсуждался вопрос об арестах буржуазных интеллигентов. Политбюро предложило Ф. Э. Дзержинскому, Н. И. Бухарину и Л. Б. Каменеву пересмотреть дела арестованных». (см. ПСС Ленина, том 51, стр. 385, примечание № 42).

В это же время В. И. Ленин получил письмо Горького по этому же вопросу, который возмутился такими массовыми арестами интеллигенции и просил Ленина об их освобождении.

Ленин ответил ему, что ЦК еще до письма, полученного от него, принял решение и назначил Каменева и Бухарина для рассмотрения вопроса о правомерности этих арестов. «Ибо для нас ясно, — писал Ленин, — что и тут ошибки были». Но одновременно он писал А. М. Горькому, что «ясно и то, что, в общем, мера ареста кадетской (и околокадетской) публики была необходимой и правильной».

И дальше он там же писал:

«Интеллектуальным силам, желающим нести науку народу (а не прислужничать капиталу), мы платим жалованье выше среднего. Это факт. Мы их бережем. Это факт. Десятки тысяч офицеров у нас служат в Красной Армии и побеждают, вопреки сотням изменников. Это факт…