У него нет времени на какие-то дурацкие игры.

Он с силой послал мяч через сетку и чуть не заплакал, когда Барбара легко парировала. Пот заливал лицо Ивена и тек по спине. Он носился по корту, оскалив зубы.

Это выражение лица было хорошо знакомо Нелл. Именно его она боялась больше всего.

Барбара, тоже прекрасно знавшая, что к чему, промазала.

– Ты меня загонял! – крикнула она, покачала головой и, выигрывая время, неторопливо пошла на место.

Ивен всегда был вспыльчивым. Обожал выигрывать и ненавидел проигрыши. В детстве у него было два способа мести. Либо ледяное молчание, с помощью которого можно было сверлить сталь, либо физическое насилие.

«Ты старше, – всегда говорила ей мать. – Будь хорошей девочкой и хорошей сестрой. Дай малышу выиграть».

По старой, въевшейся привычке она проиграла ему и следующий мяч. В конце концов, день будет куда приятнее, если Ивен выиграет. Зачем ссориться из-за какого-то тенниса?

Она смирила спортивный дух и отдала брату свою подачу, проиграв сет.

Выражение его лица тут же изменилось.

– Отлично играешь, Ивен. Мне до тебя далеко.

Барбара добродушно улыбнулась брату, и они приготовились к следующему сету. Мальчики не любят проигрывать девочкам. Еще один материнский урок.

А что такое мужчины, как не большие мальчишки?

Когда все закончилось победой Ивена, он был в прекрасном настроении. Чувствовал себя сильным, гибким и ловким. Он обнял Барбару за плечи и поцеловал в щеку.

– А над ударом слева тебе еще нужно поработать, – заносчиво сообщил он.

Сестра ощутила досаду, но по инерции подавила ее.

– Зато твой левый просто смертелен. – Она взяла сумку. – Раз уж ты победил, то ленч за твой счет. Встретимся на веранде. Через тридцать минут.

В отместку она всегда заставляла его ждать. Однако на это он смотрел сквозь пальцы, потому что сестра была неизменно привлекательна и ухоженна. Ивен ненавидел неряшливых женщин, но Барбара никогда не разочаровывала его.

Хотя она была старше брата на четыре года, никто не давал ей больше тридцати пяти. У нее была упругая, гладкая кожа, густые пышные волосы и стройная фигура.

Они сидели под зонтиком, и от сестры слегка пахло ее любимыми духами «Белые бриллианты».

– Меня утешит только коктейль с шампанским. – Она скрестила ноги, обтянутые слаксами из тонкого сырого шелка. – Коктейль и общество самого красивого члена нашего клуба тут же поднимут мне настроение.

– А я только что подумал, что мне повезло. Моя сестра – настоящая красавица.

Лицо Барбары засияло.

– Ты всегда говоришь комплименты.

«Это правда, – подумала она. – Говорит. Когда выигрывает».

Может быть, именно поэтому она отдала ему матч.

– Давай не будем ждать Дика, – продолжая улыбаться, сказала она. – Один бог знает, когда он закончит свою встречу.

Барбара заказала коктейль, салат и театрально застонала, когда Ивен выбрал скампи из креветок.

– Как я завидую твоему обмену веществ! У тебя никогда не было ни одной лишней унции. Я съем кусочек твоего скампи, а завтра прокляну этот день, потому что тренер сгонит с меня семь потов.

– Барбара, чуть больше дисциплины, и ты сможешь сама сохранять фигуру без помощи человека, которому приходится платить за то, что он тебя мучает.

– Поверь мне, эта женщина стоит каждого заплаченного ей пенни. Настоящая садистка. – Барбара довольно вздохнула и откинулась на спинку стула, стараясь, чтобы ее лицо оказалось в тени. – Милый, о чем ты собирался со мной поговорить?

– Я хочу устроить прием в своем монтерейском доме. Думаю, пора…

– Да. – Барбара наклонилась и слегка сжала его руку. – Да, пора. Ивен, я ужасно рада, что ты снова в форме и строишь планы. Тебе пришлось нелегко.

Глаза Барбары наполнились слезами. Ее любовь к брату была так велика, что она запретила себе плакать не из страха за косметику, а из-за нежелания расстраивать Ивена.

Он ненавидел публичные сцены.

– В последние месяцы ты вновь стал появляться на людях. И правильно сделал. Элен бы это одобрила.

– Конечно, ты права. – Когда принесли напитки, Ивен воспользовался этим и убрал руку.

Ивен не любил, когда к нему прикасались. Особенно если эти прикосновения не были случайными. Конечно, в деловом мире без объятий и поцелуев не обойдешься, но это совсем другое дело.

– После случившегося я практически никуда не выезжал. Деловые мероприятия не в счет. Мы с Элен подробно обсуждали каждую деталь наших приемов. Она сама придумывала приглашения и меню – конечно, с моего одобрения. Я подумал, что ты не откажешься мне помочь.

– Конечно, не откажусь. Только скажи мне, чего ты хочешь и когда. На прошлой неделе я посетила один прием. У Памелы и Дональда. Было пышно, но весело. Пожалуй, я использую кое-какие идеи. Памела, конечно, гвоздь в стуле, однако устраивать приемы она умеет. Кстати, о Памеле… Я чувствую, что должна сказать тебе… Надеюсь, ты не расстроишься. Впрочем, рано или поздно ты все равно это услышишь.

– Что именно? – Ивен насторожился.

– Ты же знаешь, какая она болтушка.

Ивен едва помнил эту женщину.

– Ну и что?

– Пару недель назад они с Дональдом летали на восток, сначала в Кейп-Код, а потом она уговорила его проехаться по побережью, останавливаясь во всяких пансионатах с завтраком, как кочевники. Она рассказывала, что в каком-то поселке увидела женщину, очень похожую на Элен.

Ивен судорожно стиснул стакан.

– Этого не может быть.

– На приеме она отвела меня в сторону и затараторила. Сказала, что сначала приняла ее за призрак. Но сходство было просто поразительным, и она решила, что это двойник. Спрашивала, нет ли у Элен сестры. Я сказала, что нет. Лично я думаю, что она встретила стройную блондинку того же возраста, что и Элен, и дала волю фантазии. Это вполне в ее духе. Я бы не хотела, чтобы какой-то дурацкий слух причинил тебе боль.

– Эта женщина – идиотка.

– Да нет. Просто у нее слишком развитое воображение, – ответила Барбара. – Ну а сейчас, когда мы с этим покончили, скажи мне, сколько человек ты собираешься пригласить.

– Человек двести – двести пятьдесят, – рассеянно ответил Ивен. – И где же Памела видела этот призрак?

– На каком-то острове у Восточного побережья. Названия я не запомнила, потому что изо всех сил пыталась сменить тему. Что-то про сестер… Торжественный или непринужденный?

– Что?

– Прием, милый. Торжественный или непринужденный?– Торжественный, – пробормотал Ивен и отключился. Голос сестры жужжал у него в ушах, как гудение пчелы.

Домик Лулу, двухэтажный с фасада и одноэтажный с тыла (на острове их называли «солонками»), стоял в двух кварталах от Хай-стрит. Он сильно отличался от консервативных соседних домов с кроваво-красными крылечками и ставнями. На ее крыльце стоял диван-качалка, расписанный пятнами и полосами всех цветов радуги; этот безумный узор мог соперничать с холстами знаменитого абстракциониста Джексона Поллока.

На узком газоне разместился огромный пурпурный шар. В его тени сидела на корточках химера, показывавшая прохожим язык.

Конек крыши украшал зеленый крылатый дракон, игравший роль флюгера; рядом с ним вился на ветру полосатый вымпел. На короткой подъездной аллее стояли почтенный седан практичного черного цвета и оранжевый «Дей Гло» образца 1971 года.

На его зеркале заднего вида висели бусы примерно той же эпохи.

Следуя полученным указаниям, Нелл припарковалась у соседнего дома и понесла заказ к черному ходу. Лулу распахнула дверь еще до того, как Нелл успела постучать.

– Скорее! – Она схватила Нелл за локоть и втащила в дом. – Я отправила всех на прогулку. Они вернутся через двадцать минут. Если повезет, то задержатся. Сил с самого рождения была у меня бельмом на глазу.

– Это же твоя сестра.

– Так говорят родители, но у меня есть большие сомнения. – Как только Нелл поставила коробку на круглый стол, Лулу сунула туда нос. – Мысль о том, что я состою с этой напыщенной, ограниченной, злобной маленькой грубиянкой в кровном родстве, доводит меня до белого каления. Я старше ее всего на восемнадцать месяцев, так что в шестидесятых мы практически были на равных. Но, в отличие от меня, Сил помнит это время, что говорит само за себя.