– Будешь заниматься наукой, – сказал я со вздохом, – меня, собственно, интересуют больше плоды науки, но, увы, их сперва нужно вырастить. Потому сосредоточимся на самых приоритетных. То есть тех, что дадут немедленную прибыль и удвоение вэвэпэ. Ну, вэвэпэ пока оставим, как и фундаментальные исследования, а прикладными займемся.

Он суетливо поклонился.

– Что угодно будет приказать?

– Сам еще не знаю, – признался я, – с чего начинать. Во-первых, твоя лаборатория маловата. Ерунда это, а не лаборатория. Пришло время не кустарей-одиночек, а коллективного творчества! Скажем, научно-исследовательского… гм… коллектива. Я вот сейчас хотел было сказать, что подберу помещение побольше, но сам же и засомневался. Не фиг приспосабливаться под природу, надо нам самим ее нагибать и приспосабливать под себя и свои неотъемлемые нужды. То есть есть у меня смутная задумка построить большой замок! А там, естественно, хорошо бы не подвальчик для твоей лаборатории, а настоящий… да, что-то помасштабнее. Правда, тебя это не касается, ты же высоколобый… Честно говоря, мне казалось, что мне есть что тебе сказать, а выяснилось, что пока нечего. Тяжело быть феодалом! Главное пока запомни: никакого философского камня! Никакого эликсира бессмертия! Только основы механики, математики, геометрии… и всего, что на их основе можно смастерить нужного для хозяйства. Ага, вот еще! Я уже пригласил перебраться ко мне кое-каких магов, которых знаю лично я, так что тебе придется работать в коллективе. Конечно, если ты мизантроп какой, то трудись в одиночку…

Он сказал торопливо:

– Нет-нет, вдвоем работать быстрее и легче!

– Приедет больше, – сказал я без особой убежденности. – Так что создадим собственную научную школу. Я тебе тоже вроде бы говорил, чтобы зазывал знакомых магов? Скажи, будут созданы хорошие условия для работы, гранды и бонусы обещаны. Правда, сам отсей тех, кто мозги пудрит обещаниями насчет философского камня. Но только деликатно, не хочу ссориться с научной общественностью.

Его глаза блеснули, но тут же опустил веки, чтобы я не уловил, что он там думает на самом деле.

– И вот еще, – сказал я, вспомнив кое-что из школьной программы для младшей школы, – для тебя есть особое задание. Серьезное! Нужно создать некий механизм… нет, даже машину! Да, машину. Называется паровым двигателем. Сейчас я тебе быстро набросаю чертеж… Иди за мной.

Он покорно тащился следом через зал, где пирует рыцарство, по лестнице и длинному коридору. От его фигуры веяло такой безнадегой, что едва не отправил обратно.

Но в моих покоях он следил за моими движениями с непроницаемым лицом, ни словом, ни взглядом не выдал отношения к тому, что может начертить сеньор, искусно владеющий копьем и мечом. Я тоже помалкивал, пока быстро не набросал схему. Миртус добросовестно таращил глаза, я водил пальцем по рисунку.

– Видишь, котел?.. В него наливается вода, обыкновенная вода. Не святая и не чародейская. Ее кипятим, пар выходит по этой трубке и толкает вот эту пластину, а она поворачивает вот этот вал…

Он спросил с поклоном:

– А почему пар будет толкать ту пластину?

Я спросил в свою очередь:

– Ты когда-нибудь бывал на кухне?

– Бывал, ваша светлость.

– Неужели не видел, как подпрыгивают крышки кастрюль и даже котлов, когда закипает похлебка?

Он ответил медленно:

– Да, но…

– Что? – переспросил я. – Ага, врубился?.. Если тяжелую чугунную крышку котла подбрасывает, то это сила? Надо только котел покрепче, а то разор-р-р-рвет. Пар – он такой, свободная натура, ему все равно куда, лишь бы на свободу. А мы такие, дадим, но сперва пусть покрутит эти лопасти… Словом, суть ты понял. Понял? Ну, а сработает или нет, увидим, когда все будет готово.

Он взглядом попросил разрешения взять чертеж, хотя, думаю, и так все запомнил. Просто нужна страховка, чтобы когда ничего не получится, указать на чертеж: вот, все сделано, как вы мудро изволили велеть…

– Миртус, – сказал я вдогонку, когда он был уже у двери, – я мог бы прикинуться эдаким гением, чтобы ты меня совсем зауважал… по-настоящему, а не так, как сейчас, но скажу правду: не я придумал эту штуку. Это давно пашет в моем прошлом королевстве! Так что берись, не думая, что я дурак. Я дурак в другом, а в этом не совсем уж круглый… Все получится.

Он впервые за время разговора улыбнулся.

– Спасибо, ваша светлость. Начну прямо сейчас.

Слуга внес на широком подносе золотые кубки, украшенные драгоценными камнями, молча поставил на стол глиняную бутыль с множеством выдавленных печатей. Ему явно хотелось остаться обслуживать сеньоров и заодно послушать их речи, но я отослал его жестом, сам взялся наливать себе и барону.

Сэр Альбрехт пригубил вино, вскинул брови.

– Прекрасно! Тонкий аромат, дивный вкус…

– Знаете, барон, – сказал я с досадой, – вы бы хоть раз сказали правду! А то все у вас прекрасное, дивное, замечательное, редкое, отменное… Я уж и не знаю, когда в самом деле хорошо, а когда брешете, как самый что ни есть шелудивый пес в крестьянском дворе.

Он слегка приподнял бровь, взгляд стал ироническим.

– Дорогой сэр Ричард, я же воспитанный человек благородного сословия! Ну что мне, трудно сказать хозяину приятное? Все равно как любой женщине можно говорить, как молодо выглядит. И как сегодня особенно свежа!.. Все довольны, всем нравится, а значит – я в их глазах милый и замечательный человек!.. Но, вспомните, я вам никогда не комплиментю, когда касается серьезных дел. И сейчас вот напомню неприятное…

– Ну-ну!

Он сказал холодно:

– Вам предложили гроссграфство, однако власть над Армландией должны устанавливать сами. Из той части лордов, что признают вас гроссграфом, некоторые могут выделить в помощь войско, хоть и немного, остальные же останутся с интересом следить, как попытаетесь нагнуть остальных…

– А кто из лордов отказался признать мое гроссграфство?

Он пожал плечами:

– Сразу не скажешь.

– Почему?

– Часть не признает именно вас, а другие – никого. Им вольготно быть крохотными королями в своих владениях.

Я сказал настороженно:

– Но это нехорошо. Я насмотрелся на самоуправства маркиза де Сада, Синей Бороды и его жены Салтычихи… так что не надо про свободы! Лучше уж абсолютизм, чем такие свободы олигархов. Давайте перейдем к тому столу, там пошире. Поглядим на карту.

Он пропустил мимо ушей упоминания о непонятных личностях, вино все же допил, значит, не совсем дерьмовое, а может, это не он осушил кубок, а хорошее воспитание это сделало. Пойми воспитанного человека, эти всегда брешут, из-за чего всегда уютно и приятно находиться в их обществе.

Я раскатал рулон с картой, края прижали кинжалом, чернильницей и тяжелыми золотыми кубками.

– Вот смотрите, – произнес он трезвым голосом, – здесь ваши сторонники. К счастью, их владения граничат одно с другим, они выступают как единое целое. Этот вот край – против вас. А эти лорды, смотрите, просто разбойники. Воспользовались удаленностью от короля Барбароссы, слабостью центральной власти…

Я навис над картой, изучая диспозицию. Среди гор, если присмотреться, можно рассмотреть красивый гордый замок.

– Здесь кто?

– Очень точно, – заметил барон одобрительно. – Поздравляю, вы сразу отыскали самое важное звено в обороне противника. Хотя, конечно, противник – лорды, когда всяк сам за себя, но это замок самого сэра Белоголового.

– Самого, – пробормотал я. – А чем он славен?

– Прежде всего, – ответил барон, – твердыня несокрушима. А еще она, как видите, на вершине горы. Она так и называется – Орлиная. Графа Белоголового одолеть можно только на равнине. Да и то если будет только со своим личным войском.

– Вассалов много?

Он вздохнул.

– И вассалов, а еще больше – родни. Все, как один, отважные рыцари. Сердца кипят доблестью, души жаждут подвигов. Сэр Ричард, начинать нужно не с Орлиной горы и не с Орлиного замка.