Финн все так же ухмылялся. Дина отпила глоток «Мимозы» и обиженно посмотрела на него.

– Ты специально заводишь меня!

– Мне нравится, когда твои глаза становятся темными и пронзительными. – Он поставил свой бокал и скользнул вперед, накрыв ее тело своим. Волна лениво преодолевала край ванны, выплескиваясь наружу. – И вот здесь у тебя складочка, – он потер большим пальцем между бровями у Дины, – которую я сейчас разглажу.

Свободной рукой он уже разглаживал что-то совершенно другое.

– Некоторые наши знакомые сказали бы, что ты коварный мерзавец, Финн.

– Да, некоторые уже говорили, – он укусил ее за губу. – А некоторые еще скажут. Кстати, о Микки и Минни… – Его руки гладили ее горячую мягкую кожу.

– Мы разве о них говорили?

– Мне интересно, можно ли сравнивать их отношения с нашими. Неопределенные и длительные.

Струи воды пенились вокруг них и между ними. Дина взъерошила рукой его влажные волосы. Было так хорошо лежать рядом с ним и знать, что в любой момент уютное тепло может взорваться обжигающим жаром.

– Я могу сформулировать определение: мы – два человека, которые любят друг друга, наслаждаются друг другом и хотят быть вместе.

– Мы могли бы быть вместе почаще, если бы ты переехала ко мне.

Они уже обсуждали раньше этот вопрос. И были не в состоянии его разрешить. Дина прижалась губами к плечу Финна.

– Мне легче жить в своей квартире, когда ты уезжаешь.

– В последнее время я провожу больше времени здесь, чем в отъездах.

– Знаю. – Ее губы скользнули вверх, к его шее, словно Дина пыталась отвлечь его. – Дай мне какое-то время, чтобы все обдумать.

– Иногда надо доверять своим желаниям, Дина, своему инстинкту. – Его губы встретились с ее, и она почувствовала вкус разочарования и желания. Финн знал, что, если он будет настаивать, Дина согласится, но интуиция подсказывала, что на нее нельзя давить. – Я могу подождать. Только не заставляй меня ждать слишком долго.

– Мы можем попробовать. – Ее кровь пульсировала так же сильно, как пенящаяся вода. – Я перевезу сюда некоторые вещи и буду жить здесь всю следующую неделю.

– Я постараюсь, чтобы тебе было нелегко отсюда уехать.

– Уж ясно, что постараешься. – Она улыбнулась, отбросила его волосы назад, взяла лицо в свои ладони. – Я так влюблена в тебя, Финн. Можешь мне верить. Клянусь, что все слухи про меня и Гуфи – неправда. Мы с ним только друзья.

Он боднул ее головой так, что Дина еще глубже ушла под воду.

– Я не доверяю этому длинноухому сукину сыну!

– Я просто использовала его, чтобы заставить тебя ревновать, хотя в нем есть какое-то простодушное очарование, которое я нахожу странно привлекательным.

– Ах, так ты хочешь очарования? Почему бы мне не… Черт! – Финн отбросил со лба мокрые волосы и потянулся к стоявшему рядом телефону. – Не забудь, о чем мы говорили, – сказал он Дине. – Да, Райли.

Дина размышляла, как бы поинтересней отвлечь его от разговора, как вдруг заметила, что выражение лица Финна изменилось. Расплескивая и проливая воду, он вылез из ванной и бросился к полотенцу.

– Найди Керта, – говорил он, обматывая полотенце вокруг талии и не обращая внимания на лившую с него воду. – И сообщи Бэрлоу Джеймсу. Чтобы вся группа с камерой была на месте еще пять минут тому назад. Я буду там через двадцать. – Он шепотом выругался и сказал довольно грубо: – Если я говорю, что ты можешь, значит, можешь.

– Что случилось? – Дина выключила воду и встала. С нее струями текла вода; она потянулась за полотенцем, уже понимая, что Финн уходит.

– В Гриктауне какой-то бандит захватил заложников. – Быстрым движением руки он включил телевизор, хотя сам уже мчался из ванной за одеждой. – Плохо дело. Трое уже убиты.

Она вздрогнула. Точно так же быстро и резко, как Финн, бросилась к халату. Ей хотелось сказать, что она едет вместе с ним. Но, конечно же, это было невозможно. Несколько сотен человек уже ждали ее появления в бальном зале отеля в Индиане.

«Почему мне вдруг стало так холодно?» – с удивлением подумала Дина, торопливо закутываясь в халат. Финн уже заправлял рубашку в брюки, спокойный, словно человек, идущий в свой офис разбираться с налоговыми декларациями. Он возвращался живым после воздушных налетов и землетрясений. Конечно, не стоило волноваться из-за этой стычки в Гриктауне.

– Будь осторожен.

Он схватил галстук и пиджак.

– Я буду молодцом. – И когда она направилась к шкафу за костюмом для приема, Финн быстро крутанул ее к себе и поцеловал. – Наверняка вернусь раньше тебя.

Финн не думал о будущем. Он был слишком занят настоящим. Благодаря хитрости, уловкам и нахальству ему удалось пробраться на место рядом с лейтенантом Арнольдом Дженнером, ведущим переговоры об освобождении заложников. Дженнер все так же держал в руке мегафон, но сейчас он решил сделать короткий перерыв в призывах к затаившейся добыче.

– Лейтенант, я узнал, что его зовут Джонсон.

– Он откликается на это имя, – мягко ответил Дженнер.

– Он страдал депрессией. Мне удалось узнать, что Джонсон служил в армии и после увольнения в марте прошлого года у него возникло немало проблем. А на прошлой неделе он потерял жену и работу.

– Вы хорошо информированы.

– Мне за это платят. Он пришел сюда, в ресторанчик, ровно в десять утра – то есть примерно три часа назад, – вооруженный «магнумом» сорок четвертого калибра, «бушмастером», карабином и с противогазом. Он сразу застрелил двух официантов и одного посетителя, потом захватил пятерых заложников, среди которых две женщины и двенадцатилетняя девочка, дочь владельца.

– Десять, – слабо произнес Дженнер. – Ребенку десять лет. Мистер Райли, вы хорошо делаете свою работу, и обычно она мне нравится. Но моя работа сейчас – вытащить оттуда этих людей живыми.

Финн огляделся, отметив, где находились снайперы. Они не станут ждать слишком долго.

– Какие у него требования? Вы можете мне это сказать?

Навряд ли это будет иметь какое-нибудь значение, решил Дженнер. Требование было только одно, и он не мог его выполнить.

– Он хочет свою жену, мистер Райли. Она уехала в Чикаго четыре дня назад. Мы пытаемся ее найти, но пока что нам не повезло.

– Я могу передать это в эфир. Если она увидит выпуск, то, может быть, свяжется с полицией. Дайте мне с ним поговорить. Есть надежда, что удастся заключить с ним сделку, если я пообещаю, что все мои люди сейчас займутся ее поисками.

– Вам так отчаянно хочется сделать этот репортаж?

В своей работе Финну слишком часто приходилось слышать оскорбления, чтобы он вообще обращал на них внимание.

– Я всегда на все готов ради репортажа, лейтенант. – Прищурившись, он оценивающе посмотрел на человека рядом с собой. – Но смотрите, ребенку десять лет. Дайте мне попробовать.

Дженнер доверял своей интуиции и уже больше не сомневался в том, что не сможет удержать ситуацию от трагического завершения. Задумавшись на мгновение, он протянул Финну мегафон.

– Не обещайте того, чего не сможете сделать.

– Мистер Джонсон! Элмер! Это Финн Райли. Я репортер.

– Я знаю, кто ты, – послышался голос из ресторана – пронзительный вопль сквозь разбитое стекло. – Или ты думаешь, я идиот?

– Ты был в Персидском заливе, правильно? Я тоже там был.

– Дерьмо! Думаешь, от этого мы с тобой стали братанами?

– Думаю, что любой, кто там был, уже прошел через ад. И еще я думал, что мы могли бы договориться.

– Никаких договоров! Сюда приезжает моя жена, и я их отпускаю. Она не приезжает – мы все отправляемся в ад. В настоящий ад.

– Копы сейчас пытаются ее найти, но я подумал, что мы могли бы развернуть это дело гораздо шире. У меня надежные связи. Я могу рассказать о тебе по национальному телевидению, показать фотографию твоей жены на всех экранах от побережья до побережья. Даже если она сама не смотрит, то кто-нибудь, кто ее знает, обязательно это увидит. Мы дадим номер телефона, специальный номер, куда она сможет позвонить. Ты сможешь поговорить с ней, Элмер.