– Выключи! – наконец рявкнула она, встала и подошла к бару. Вместо своей обычной минеральной воды потянулась к открытой бутылке шампанского, плеснула себе в высокий бокал. – Это все ерунда, – проговорила Анджела, обращаясь сама к себе. – Заурядное шоу, минимальная демографическая направленность.

– Филиалы прислали положительные отклики. – Стоя к ней спиной, Лью достал кассету из видеомагнитофона.

– Десяток станций на пыльном Среднем Западе? – Она быстро и жадно выпила, сжала губы. – Ты думаешь, меня это волнует? Ты думаешь, у нее прошло бы это в Нью-Йорке? Важно только то, что происходит здесь! Ты знаешь, каким был мой рейтинг на прошлой неделе?

– Да. – Лью отложил кассету в сторону и подыграл ей: – Тебе не о чем беспокоиться, Анджела. Ты самая лучшая, и все это знают.

– Правильно, черт побери! Я – самая лучшая. А когда во время ноябрьских конкурсов в лучшее эфирное время пойдут мои специальные выпуски, вот тогда все увидят, чего я заслуживаю. – Скривившись, она осушила бокал. У шампанского больше не было праздничного вкуса, но от него растаяли все маленькие колючие льдинки страха. – Оставь мне пленку, Лью. – Анджела вернулась к столу, села, улыбнулась. – И попроси мою секретаршу, пусть зайдет. У меня есть для нее работа.

Оставшись одна, Анджела повернулась в кресле, чтобы посмотреть в окно на свой новый дом. Нью-Йорк сделает из меня не просто звезду, размышляла она. Он сделает из меня императрицу.

– Да, мисс Перкинс?

– Кесси… черт побери, Лорейн. – Анджела пристально вгляделась в свою новую секретаршу. Она ненавидела нанимать новых служащих, запоминать их имена и лица. Все всегда требовали от нее слишком многого. – Позвони Бикеру. Если его нет, оставь сообщение. Я хочу, чтобы он перезвонил как можно скорее.

– Хорошо, мэм.

– Это все. – Анджела бросила взгляд на шампанское, потом покачала головой. Нет-нет, она не попадется в эту ловушку. Она не такая, как ее мать. Ей не нужна выпивка, чтобы дотянуть до конца дня. И никогда не была нужна. Что ей надо – так это действовать. Очень скоро она подожжет фитиль под Бикером и заставит его копать, копать глубоко и усердно. А когда он найдет достаточно грязи про Дину Рейнольдс, то к делу приступит Анджела.

Финн изо всех сил старался не щуриться перед камерой, а над ним палило беспощадное солнце. Он был одет в однотонную оливкового цвета футболку, брюки хаки и выцветшую плетеную шляпу.

– В этом враждебном мире нередки песчаные бури, безжалостная жара и миражи. Именно сюда и прибыли вооруженные силы Соединенных Штатов. На родине сейчас парады и пикники в честь Дня ветерана, а солдаты «Щита пустыни» работают и ждут.

Для Си-би-си, это был Финн Райли из Саудовской Аравии.

Как только красный огонек погас, Финн вытащил солнечные очки из петли на поясе и быстро надел. За ним стоял «Игл Ф-15С», вокруг суетились утомленные пустыней люди.

– Неплохо было бы сейчас перекусить картофельным салатом и послушать духовую музыку. А? Что скажешь, Керт?

Его оператор, чья эбонитовая кожа блестела от пота и солнечных лучей, как полированный мрамор, закатил глаза кверху.

– Хочу домашнего лимонада моей мамы. Целый галлон.

– Или холодного пива.

– Или персикового мороженого и поцелуй взасос от Уитни Хьюстон.

– Стоп! Ты меня убиваешь. – Финн сделал большой глоток из бутылки с водой. Она была слишком теплой и с металлическим привкусом, но промыла его горло от песка. – Пошли посмотрим, что они разрешат нам снять, и попробуем взять у кого-нибудь интервью.

– На многое можем не рассчитывать, – буркнул Керт.

– Снимем то, что дадут.

Несколько часов спустя, наслаждаясь относительными удобствами саудовского отеля, Финн разделся догола и отправился под душ. Вода смыла с него несколько слоев песка, пыли и пота – последствия двух суток, проведенных в пустыне. Утешившись апельсиновым соком, он вытянулся на кровати, полностью обнаженный, расслабившийся и измученный. Закрыв глаза, протянул руку за телефоном и приступил к сложному и часто тщетному процессу – набору номера в Штатах.

Телефонный звонок вырвал Дину из глубокого сна. Ее первой путаной мыслью было, что кто-то опять неправильно набрал номер; может, тот же самый идиот, который вечером выдернул ее из успокаивающей ванны – он просто повесил трубку и даже не извинился. Уже разозлившись, она схватила трубку.

– Рейнольдс.

– Сколько же сейчас? У вас пять тридцать утра. – Глаза Финна были все так же закрыты, он улыбнулся, услышав ее хрипловатый голос. – Извини.

– Финн? – Стряхивая сон, Дина села на постели и включила лампу. – Где ты?

– Наслаждаюсь гостеприимством наших саудовских хозяев. Ты вчера ела арбуз?

– Что-что?

– Арбуз. Здесь чертовски сильное солнце, особенно в десять утра. Примерно тогда мне и начал мерещиться арбуз. Вначале Керт меня донимал, а потом мазохизмом занялась вся наша группа. Снежные конусы, мятный напиток, холодный жареный цыпленок.

– Финн, – медленно произнесла Дина, – с тобой все в порядке?

– Просто устал. – Он потер лицо, чтобы собраться с мыслями. – Несколько дней мы провели в пустыне. Еда ни к черту не годится, жара жуткая и еще эти блядские мухи… Я не хочу даже вспоминать о мухах. Я не спал почти тридцать часов, Канзас. Я немного не в себе.

– Тебе надо поспать.

– Поговори со мной.

– Я видела некоторые из твоих репортажей, – начала она. – Про заложников, которых Хусейн называет «гостями», был просто потрясающим. И еще про воздушную базу в Саудовской Аравии.

– Нет, расскажи мне, чем ты занимаешься.

– Сегодня у нас было шоу про одержимых покупателей. Один из гостей не спит по ночам и смотрит канал для покупателей, заказывая все, что появляется на экране. Его жена в конце концов отказалась от кабельного телевидения, когда он купил двенадцать электронных ошейников против блох. У них нет собаки.

Финн рассмеялся, на что она и надеялась.

– Я получил твою пленку. Вначале ей пришлось меня поискать, так что вышло не очень быстро. Мы смотрели ее вместе с группой. Ты хорошо выглядишь.

– Я хорошо себя чувствую. Нас теперь будут транслировать еще несколько станций в Индиане. Во второй половине дня. Против нас пойдет жуткая «мыльная опера», но кто знает?

– А теперь скажи, что ты скучаешь по мне.

Дина ответила не сразу и вдруг заметила, что автоматически наматывает на руку телефонный провод.

– Кажется, да. Сейчас и вообще.

– Как насчет сейчас?

– Да.

– Когда вернусь домой, хочу, чтобы ты поехала со мной в мою хижину.

– Финн…

– Хочу научить тебя ловить рыбу.

– Да? – Губы Дины сами растянулись в улыбку. – Правда?

– Не думаю, что мне следует серьезно относиться к женщине, которая не умеет отличить один конец удочки от другого. Запомни это. Я позвоню.

– Хорошо. Финн?

– М-мм?

Она поняла, что он уже почти спал.

– Я… э-э, пришлю тебе еще одну пленку.

– Угу. Пока.

Ему все же удалось бросить трубку на рычажок перед тем, как захрапеть.

…В конце ноября ООН проголосовала за использование военной силы для изгнания Ирака из Кувейта и назначила крайний срок вывода войск для Саддама – пятнадцатое января.

Здесь же, дома, повсюду были желтые ленты – и на кончиках антенн автомобилей, и на перилах балконов. Они сплетались с ветками остролиста и плющом – Америка готовилась к Рождеству и к войне.

– Эта передача не только покажет, что новенького у нас есть для детей на Рождество, но и насколько эти новые игрушки безопасны. – Дина подняла глаза от своих заметок и, прищурившись, посмотрела на Фрэн. – Тебе лучше пойти домой и лечь, подняв ноги повыше. Тебе осталось меньше двух месяцев до родов.