– То есть ты говоришь, что если бы я спала с тобой, то этого не случилось бы? Меня на это не купишь. – Она вскочила на ноги. – Нет, приятель, я отказываюсь взять на себя твою вину! Это у тебя вместо мозгов сплошные гормоны, а не у меня! Так что послушайся совета, доктор: убирайся из моего дома! И держись от меня подальше. Хватит стучаться в мою дверь. Я не желаю слышать твой голос в трубке телефона. И не смей больше мне звонить среди ночи, черт тебя побери, когда боишься даже заговорить!

Он неуклюже встал.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Ах, ты не знаешь? – Ее щеки пылали.

– Я знаю только, что хотел, чтобы все было правильно. Я много думал все эти месяцы с тех пор, как ты выбросила меня из своей жизни, Дина. Я знаю, что ты единственная женщина, которая может сделать меня счастливым.

– Тогда готовься к безрадостной жизни. Я не свободна, и ты меня не интересуешь.

– Есть кто-то еще! – Он шагнул вперед и схватил ее за руки до того, как она успела отпрянуть назад. – Ты говоришь о предательстве, а сама так легко, так беззаботно ушла от меня к кому-то другому!

– Да, есть кто-то еще, Маршалл. Это я. А теперь немедленно убери от меня руки!

– Дай я напомню тебе, что между нами было, – прошептал он, рывком прижав Дину к себе. – Дай я покажу тебе, как это бывает!

Старый ужас вернулся, и Дина задрожала, вырываясь из его рук. Ей не хватало воздуха, она оттолкнула Маршалла и вжалась в спинку стула. Дина почувствовала себя загнанным в угол зверьком, поэтому ей пришлось показать когти.

– Ты знаешь, что может стать интересной темой для моего шоу, Маршалл? Как тебе вот это: уважаемые семейные консультанты, преследующие женщин, с которыми раньше встречались, и совращающие несовершеннолетних девочек? – Она крепко обхватила себя руками, наблюдая, как кровь отхлынула от его лица. – Да, я все про тебя знаю. Ребенок, а, Маршалл? Можешь ли ты представить, как меня это возмущает? Та женщина, которую ты посещал, пока, как предполагалось, у нас развивались близкие отношения, просто ерунда по сравнению с этим. Анджела прислала мне небольшой пакетик перед тем, как уехать в Нью-Йорк.

Его лоб покрылся холодным потом.

– Ты не имеешь права оглашать мою личную жизнь.

– И не собираюсь этого делать. Если ты прекратишь меня преследовать. А если нет… – Она замолчала.

– Я не ожидал от тебя угроз, Дина.

– Что ж, кажется, ты опять ошибся. – Она шагнула к двери и с размаху распахнула ее. – Теперь убирайся.

Потрясенный, он взял свое пальто.

– Ты должна оказать мне любезность и отдать все те бумаги, которые у тебя есть.

– Я ничего тебе не должна. И если ты не выйдешь из моей квартиры через пять секунд, то я заору так, что с этого здания слетит крыша, а все соседи примчатся сюда бегом.

– Ты делаешь ошибку, – проговорил он, выходя из квартиры. – Очень большую ошибку.

– Счастливых каникул, – сказала Дина, потом захлопнула дверь и задвинула засов.

– Прекрасное шоу, Дина. – Марси вытирала глаза, когда Дина вошла обратно в гримерную. – Это было удивительно – собрать вместе семьи солдат, которые там, в Персидском заливе. И еще все эти записи оттуда.

– Спасибо, Марси. – Дина подошла к освещенному зеркалу и сняла сережки. – Ты знаешь, Марси, сегодня Новый год.

– До меня доходили какие-то слухи.

– Пришло время для песенки «Из дома прочь старье, в дом неси все новое». – Проведя рукой по волосам, Дина повернулась перед зеркалом, критически изучая себя в профиль слева, справа, затем анфас. – Марси, дружочек, я чувствую себя как-то сумасбродно.

– Правда? – Марси даже перестала складывать свою косметичку, готовясь к приходу Бобби Маркса. – Как именно сумасбродно? Сумасбродно типа «пойти прошвырнуться и подцепить пару незнакомцев в дешевых барах»?

– Я не говорила, что сошла с ума, я сказала, что чувствую себя сумасбродно. Сколько у тебя есть свободного времени до того, как придет Бобби?

– Около двадцати минут.

– Хорошо, этого должно хватить. – Дина шлепнулась в винтовое кресло и повернулась боком к зеркалу. – Измени меня.

Марси чуть ли не бросилась вперед, потирая руки.

– Ты серьезно?

– Совершенно. Несколько дней назад у меня была отвратительная сцена с бывшим приятелем. Я не знаю, будет ли у меня работа через месяц, продолжится ли моя карьера. Кажется, я влюбилась в человека, который проводит за границей больше времени, чем здесь, и через две недели может начаться война. Сегодня будет Новый год, но я встречу его не с тем человеком, в которого влюбилась, а на многолюдной вечеринке, разговаривая с незнакомцами, потому что разговаривать с незнакомцами – это часть моей работы. Так что я чувствую себя сумасбродно, сумасбродно настолько, чтобы сделать что-нибудь этакое… крутое.

Марси застегнула вокруг Дининой шеи накидку длиной до колен.

– Лучше определи, что для тебя значит «крутое» до того, как я начну.

– Не-а… – Дина глубоко и медленно вздохнула. – И знать не хочу. Удиви меня.

– Обещаю. – Марси схватила баллон с пульверизатором и обрызгала Динины волосы. – Знаешь, я жду этого уже много недель.

– Настал твой час. Сделай из меня другую женщину.

У Дины засосало под ложечкой, когда Марси щелкнула ножницами. И еще. Еще. С сильно бьющимся сердцем она смотрела, как пряди смоляных волос падали у ее ног на покрытый плиткой пол.

– Ты знаешь, что делаешь, точно?

– Доверься мне, – ответила Марси и отрезала еще. – Ты будешь выглядеть великолепно. Исключительно.

– Ага, исключительно? – Дина осторожно пыталась повернуться к зеркалу.

– Не подглядывай. – Марси строго положила руку ей на плечо. – Это все равно что прыжок в бассейн с холодной водой, – объяснила она. – Если прыгнуть туда сразу, то почувствуешь молниеносное потрясение, а потом тебе понравится. – Она поджала губы, орудуя ножницами. – Знаешь, может быть, это даже больше похоже на утрату девственности.

– Черт побери!

Марси подняла голову и улыбнулась постоянному теле-шеф-повару Си-би-си.

– Привет, Бобби. Я сейчас закончу.

– Черт побери! – повторил он и вошел вовнутрь, чтобы посмотреть на Дину. – Что ты делаешь, Ди?

– Я хотела измениться, – ответила она слабым голосом и попыталась поднять руку к волосам. Но Марси оттолкнула ее руку.

– Холодный бассейн, – сурово проговорила она.

– Ну-у, это действительно перемена, все в порядке. – Бобби сделал шаг назад и покачал головой. – Эй, я могу взять себе немного твоих волос? – Он нагнулся и набрал полную пригоршню. – Сделаю себе маленькую подушечку. Черт, да здесь на полдюжины хватило бы!

– О господи, что же я натворила? – Дина крепко зажмурилась.

– Ди, почему ты задерживаешься? Нам еще надо… О боже! – Фрэн замерла в дверях, одна рука у открывшегося от изумления рта, другая прижата к животу.

– Фрэн! – Дина в отчаянии дернулась к ней. – Фрэн, Фрэн, кажется, у меня был нервный срыв. Сегодня Новый год, – лепетала она. – Бобби делает подушечки. Как будто вся моя жизнь промелькнула перед глазами…

– Ты их обрезала, – наконец-то произнесла Фрэн. – Ты в самом деле их обрезала.

– Но они же опять вырастут, правда? – Дина стряхнула прядь волос со своей накидки. – Правда?

– Через пять или десять лет, – радостно предсказал Бобби и приставил несколько состриженных локонов Дины к своему лысому черепу. – Не настолько быстро, чтобы уважить статью, которая, как мне кажется, есть в твоем контракте – запрещающая изменение внешности.

– О боже! – Бледные щеки Дины стали теперь мертвенно-белого цвета. – Я забыла. Я не подумала. Я сошла с ума.

– Не забудь отправить своего адвоката к «Делакорт», – посоветовал Бобби.

– Им понравится, – мрачно сказала Марси. – Подождите одну минуту, дайте ей самой на себя посмотреть. – Марси возилась с ее волосами, укладывала, начесывала. Не удовлетворившись, она добавила несколько мазков геля. Марси трудилась так сосредоточенно, словно гранила бриллиант. – А теперь вдохни побольше воздуха и держись, – посоветовала она, снимая с Дины накидку. – И ничего не говори, пока хорошо себя не рассмотришь.