– Знаю, – прервал я, – бронза. Проходили. А это?

– Железо, – ответил он.

– Хорошо, – сказал я, – все куплю, сказало злато, все возьму, сказал булат.

Он чуть подбодрился, но сказал все еще виновато:

– Золотые рудники тоже были… в древности, но золото выбрали. Еще тогда.

– Неважно, – сказал я бодро, – не ты же выбрал? Или ты? С такой картой это легко… Ладно, лишь бы железа хватило. Железом и кровью, как сказал великий Бисмарк, объединим и добьемся, а также получим и нагнем. Это вот что за кочки?

– Деревни, ваша милость. Если присмотритесь, там видны точки. Это дома.

– Здорово, – сказал я пораженно. – Я думал, болота. Все, значит, учтено? Прекрасно, никто от налогов не увернется. А людей отсюда рассмотреть нельзя? Через лупу, например?

Он развел руками, на лице отразилась обида.

– Ваша милость…

– Ладно-ладно, – прервал я, – ты сделал великое дело! Это я так, вдруг да себя отыщу на глобусе? Хотя в этом направлении работать, полагаю, можно. Река изменила русло, и это стало заметно – понятно, силы природы, но лес – органика, почти люди… Если требуется финансирование, скажи. Могу выделить гранты. И еще…

Я указал Альбрехту взглядом на мой меч в ножнах, что в красивой позе отдыхает у изголовья ложа. Барон удивился, но подал мне церемонно, обеими руками, еще и поклонился. Я взялся за рукоять, сверкающее лезвие покинуло ножны легко и с легким музыкальным звоном.

Альбрехт сказал картографисту строго:

– На колени! Быстро!

Тот испуганно опустился, я хлопнул плашмя лезвием по плечу.

– Сом, сын Маиса, – сказал я громко, – властью, данной мне королем и Господом Богом, жалую тебя званием рыцаря за особые заслуги в деле укрепления государства, его священных границ и обороноспособности! Если мы изволим жаловать рыцарским званием молодого дворянина, выказавшего доблесть и отвагу в бою, то ты сделал намного больше, чем разгромил войско противника в одиночку!.. Встаньте, сэр Сом!

Он торопливо вскочил, глаза как блюдца, ошалевший и обалдевший. Я обнял его и, отстранив на вытянутые руки, сказал требовательно:

– Сэр Сом, вам поручается дальнейшая работа и усовершенствование карты. Требуйте необходимые материалы, все вам будет обеспечено, за исключением крови христианских младенцев и человеческих жертв… ну, разве что мигрантов каких неучтенных… В смысле, иностранцев из числа военнопленных. Вам по рангу положены помощники, допуск в важнейшие библиотеки, служанки для естественных нужд и баннер. Главное, конечно, баннер, не так ли?

Сом, сын Маиса, а теперь уже сэр Сом, растерянно хлопал глазами, но нашел в себе силы развести руками:

– Ваша милость…

– Сэр Ричард, – напомнил я. – Отныне не «ваша милость», а «сэр Ричард»!

Он пролепетал совсем смущенно:

– Сэр Ричард, я бы лучше доступ в библиотеки…

Альбрехт хохотнул, поинтересовался:

– А почему не служанки?

Сэр Маис вздохнул.

– Да служанки для этого полезного и нужного дела годятся и чужие, а вот допуск в библиотеки…

– Хорошо, – сообщил я бодро, – будет тебе допуск во все библиотеки! Будет. Как только сами библиотеки заведем. Полный допуск обеспечим. С причитающимися льготами. Пока дело за мелочью – библиотек еще нет… Кстати, а что у тебя вот здесь за муть? Не то деревня, не то рудники, а еще и вроде болото…

Он прямо посмотрел мне в глаза, я уловил затаенную усмешку.

– Когда ваша… когда сэр Ричард изволит восхотеть посмотреть своим пфальцграфьим оком на мелкие детали, он, может быть, изволит очистить больше места на столе.

Я фыркнул.

– И что? Твоя карта растягивается, что ли?

– Да, – ответил он с такой гордостью, что хоть сейчас в бароны. – Это же шагрень!

– Гм, – сказал я озадаченно, – я слышал, шагреневая кожа умеет только сокращаться.

– Кто вам такое сказал?

– Барон Оноре… гм… де Бальзак!

– Он не все знал, – заверил сэр Сом.

– Да, – согласился я, – он больше специалист по бабам. Наверное, потому, что вообще-то Бальса.

Альбрехт смотрел озадаченно то на одного, то на другого, а мы, знатоки по колдовским кожам, быстро освободили вторую половинку стола, переложив все на кресла. Сам взялся за один край, я за другой. Ухватив покрепче углы, потянули, кожа начала потрескивать, Сом успокаивающе заверил, что залежалась просто, долго не растягивали, все хорошо…

Растянув шагреневую кожу на весь стол, снова закрепили углы, Альбрехт первым рассмотрел карту, охнул, восхищенно выругался. Помимо укрупнившихся деталей, появилось великое множество мелких. Теперь и я видел, что в том непонятном месте обычная деревня расположилась на болоте и прямо оттуда добывает железную руду, болотная считается самой лучшей. И что рядом еще два болота поменьше, но глубоких, дорогу сверху не проложишь, лучше всего вон там прямо через небольшой лесок…

Я присвистнул.

– Да-а, карта твоя… чудо. А еще растянуть можно?

Он кивнул.

– Да. Но если порвется, то такой и останется. Огромной.

Я подумал, кивнул Альбрехту.

– Любезный барон, возьмитесь за тот край, а вы, сэр Сом, за другой. Я с этой стороны, надо же оправдывать прозвище длиннорукого… Потянули, потянули… еще… еще… стоп, хватит!

Карта заняла полкомнаты. Я крикнул стражей, вбежали трое, я поручил им держать края и опустил пониже, к самому полу, а сам пошел по периметру, восторгаясь и хлопая руками. В той деревне, что на болоте, видны не только дома, и мелкие плавильные печи, но и кузницы, сараи, загон для скота…

Барон тоже ахал, сэр Сом сиял, а стражи тупо таращились и явно пытались перекреститься хотя бы ногами. Наконец, я велел с сожалением:

– Ладно, отпускай!

Карта стремительно свернулась в рулон, что моментально уменьшился до размеров туго свернутой брошюры. Сэр Сом подхватил и подал в одно движение, я поблагодарил кивком.

– Спасибо! Это не просто карта, благодаря которой я смогу расставить войска. С этой карты начнем планировать удвоение ВВП и большой скачок в экономике! Догнать и перегнать прочие развитые по неразвитости страны. Все свободны… а вы, сэр Альбрехт, задержитесь.

Когда стражи и сэр Сом вышли, барон Альбрехт сказал с сомнением:

– Сэр Ричард, а стоило ли все-таки простолюдина в рыцари… не за рыцарское дело? Одно дело – подвиг, другое дело… гм…

Я сказал строго:

– Сэр Альбрехт, этот человек принес большую пользу. Давайте не кривить душой: сколько рыцарей, получивши высокое звание, только пьянствуют и таскают девок в постель?.. Какая от них польза в невоенное время? А это как раз воинский специалист. Труд всей его жизни представил! Вот теперь баб и пьянки заслужил, верно? Так ему не баб, а библиотеки подавай! Еще трудиться желает. Мы по его картам всю страну обустроим и перестроим. И все границы на замок. И выйдем на ту сторону Хребта.

Он насторожился, я видел, как напряглось лицо, а глаза вспыхнули.

– Это… в каком смысле?

Я понизил голос.

– Запомните, я вам ничего не говорил! Но благодаря этой карте я уже понял, как копыта наших коней оставят следы на мокром песке Великого Океана.

Его лицо напряглось, а глаза сузились. После долгой паузы он произнес холодноватым тоном:

– Сэр Ричард, вы теряете голову от успехов. Именно в таком состоянии и ломают шею.

Я подумал, кивнул.

– Вы правы. Оставим эту тему. Прошу вас, сэр Альбрехт, пригласите вечером самых доверенных рыцарей на военный совет. Посмотрим карту еще, выявим опасные места. Как внутри, так и на границах. Пора подумать, что нужно успеть до весны. Опасаюсь, что наши противники не станут спать всю зиму.

Весь день отовсюду доносится стук молотков и молотов. По замку шныряют, торопливо кланясь при встрече, каменщики, плотники и столяры. Я велел заделать все дыры и щели, пусть это выглядит немужественно, но почему-то вот попала вожжа под хвост с идеей зиму провести в не продуваемых насквозь помещениях.

Когда тщательно заделали верхние покои и пришли за расчетом, я отправил так же тщательно заделать все и внизу, чтоб ни малейшего сквозняка в помещениях для людских. Сэр Растер удивился такой заботе, только Альбрехт понимающе кивнул. Когда челядь простужена и болеет, то и обед не готов, и дров для очага никто не внесет, и вообще все быстро зарастает паутиной. Но рыцари по своему высокомерию не замечают такой явной связи.