Все сомнения исчезли, все барьеры между ними просто перестали существовать.

А потом вальс вдруг закончился, и он с тех пор почти не разговаривал с ней.

Вчера все гости Линдсей-Холла веселились до упаду, но герцог Бьюкасл заперся у себя в библиотеке, и только Берти, Бэзилу, Гектору и лорду Уэстону разрешено было лицезреть его персону.

И вот настало время уезжать. Две кареты Берти уже стояли у крыльца. Дети с няней уселись во вторую карету. Мелани и Берти сейчас, наверное, стояли внизу и недоумевали, куда это она подевалась.

Кристина сделала глубокий вдох и, выйдя из комнаты, пошла, не оборачиваясь и приклеив на лицо улыбку.

Внизу в холле собралась целая толпа народу.

— Наконец-то, Кристина! — воскликнула Мелани.

Далее последовали многочисленные рукопожатия и объятия. Они уезжали первыми, остальные гости собирались ехать в тот же день, но попозже. Гермиона не скрывала слез, и Кристина тоже чуть было не расплакалась.

— Миссис Деррик, — раздался холодный голос герцога, — позвольте мне подержать над вами зонт, чтобы вы не промокли.

Ее глаза засверкали.

— Благодарю вас.

Когда они вышли из главных дверей, Кристина слегка наклонила голову, и тут же над ней раскрылся большой черный зонт.

Она хотела ускорить шаг, но герцог крепко сжал ее руку; тогда она обернулась и одарила его улыбкой.

— Из-за дождя я перестала быть вежливой, — проговорила Кристина, — и не поблагодарила вас за гостеприимство, ваша светлость. Так вот, я замечательно провела время.

— Но вашей матери здесь нет, миссис Деррик, — заметил герцог, — как нет ваших сестер и зятя. Я хочу задать вам один вопрос, но долг требует, чтобы сначала я задал его хотя бы вашей матери. Прошлым летом я этого не сделал. Могу я с ней встретиться? И можно ли будет потом задать тот же вопрос вам? Если вам этого не хочется, я не стану беспокоить ни вас, ни вашу матушку.

Огромный зонт создавал атмосферу уединенности. Кристина слышала, как дождь барабанил по черному куполу у нее над головой. Она посмотрела в его глаза, и вся тоска вмиг испарилась, уступив место незамутненному счастью.

— О, разумеется, — прерывающимся голосом проговорила она, — разумеется, вы можете нанести визит моей матери. Этим вы окажете ей большую честь. И вы также можете встретиться со мной. Мне будет…

— Ну же, Кристина, — мягко подбодрил ее герцог.

— …приятно, — выдохнула она и стремглав влетела в карету, не дожидаясь, пока он ей поможет.

И тут глаза ее заволокли глупые непрошеные слезы; ей стоило больших усилий не дать им пролиться.

Дверца захлопнулась, и когда карета, покачнувшись, тронулась с места, Мелани потрепала подругу по руке.

— Мне так жаль, Кристина, — проговорила она, — я ждала, что во время бала будет сделано важное объявление. Все этого ждали. Но это не важно. Герцог — надменный, холодный и неприятный человек, разве не так? Мы найдем тебе кого-нибудь другого, тем более что это не составит труда. Тебе же прекрасно известно, как ты действуешь на мужчин…

На балу не было объявлено об их помолвке только потому, что там не было ни ее матери, ни Элеоноры, ни Хейзл с Чарлзом. И Вулфрик в отличие от прошлого года счел, что было бы невежливо принять такое важное решение, не посоветовавшись предварительно с ними.

Кристина вдруг подумала, что не просто влюблена. Совсем не влюблена.

Она любила!

Вулфрик сразу догадался, что Кристина Деррик не предупредила свою семью о его возможном визите. Сидя в гостиной коттеджа «Гиацинт» и ведя беседу с этими людьми, он чувствовал, как они напуганы. Во всяком случае, о миссис Томпсон и миссис Лофтер это можно было сказать с большой долей уверенности — последняя вошла в гостиную почти сразу вслед за герцогом и, увидев его, была настолько поражена, что с удовольствием ретировалась бы, будь у нее такая возможность. Мисс Томпсон смотрела на него поверх очков, которые не стала снимать, даже несмотря на то, что тут же закрыла книгу, которую читала до его прихода.

Прошло восемь дней с тех пор, как Кристина покинула Линдсей-Холл вместе с четой Ринейбл. И, разумеется, именно в тот день, когда он приехал, ее не оказалось дома, хотя с минуты на минуту ее ждали на чай, и миссис Томпсон то и дело нервно поглядывала в окно, словно могла таким образом ускорить возвращение младшей дочери.

Это даже хорошо, что ее нет, решил Вулфрик. Пора было от обмена любезностями переходить к делу.

— Мне хотелось бы обсудить с вами один вопрос, мадам, — сказал он, обращаясь к миссис Томпсон, — прежде чем я задам его вашей дочери. Присутствие остальных ваших дочерей при этом разговоре весьма желательно. Я хотел бы знать, не возражаете ли вы против того, чтобы я сделал миссис Деррик предложение стать герцогиней Бьюкасл?

Миссис Лофтер прижала ладони к щекам. Миссис Томпсон потрясенно уставилась на него. После короткой паузы она все же собралась с силами и ответила.

— А Кристина ожидает вашего приезда, ваша светлость? — осведомилась она.

— Думаю, да.

— В таком случае мы, конечно, возражать не станем. Это большая честь для нас, ваша светлость. И не потому, что Кристина получит титул герцогини Бьюкасл, а потому что она снова будет счастлива. С вашей стороны было в высшей степени вежливо узнать наше мнение, ваша светлость. Мне кажется, вы не обязаны так утруждаться, учитывая ваше общественное положение и то, что Кристина вольна сама принимать решения в силу своего возраста. Как жаль, что ее отец не дожил до этого дня!

В этот момент снаружи послышались голоса.

— Простите, что опоздала к чаю, миссис Скиннер, — оживленно проговорила Кристина Деррик. — Я читала мистеру Поттсу, и он, бедняга, как всегда, заснул, прежде чем я дошла до третьего абзаца. Но стоило мне только подняться со стула, как он проснулся и еще полчаса развлекал меня рассказами о своей жизни. Жаль, что мне не дают по шиллингу каждый раз, когда мне приходится выслушивать эти байки. Зато ему очень нравится, когда я в нужных местах громко охаю!

Смеясь при воспоминании о событиях минувшего дня, Кристина распахнула дверь и легкой походкой вошла в гостиную. В бело-зеленом полосатом платье из поплина, которое Вулфрик помнил еще с прошлого года, и в старой соломенной шляпке с обвисшими полями она выглядела не менее великолепно, чем на балах в Лондоне и Линдсей-Холле.

— О, — воскликнула Кристина, и улыбка замерла у нее на губах.

Вулфрик поднялся со стула и поклонился Кристи.

— Миссис Деррик, — поздоровался он.

— Ваша светлость. — Кристина сделала реверанс.

Миссис Томпсон тоже поднялась.

— Его светлость желает поговорить с тобой наедине, Кристина, — сказала она. — Пойдемте, Элеонора, и ты, Хейзл; мы выпьем чаю в другой комнате.

— Я бы предпочел проводить миссис Деррик в сад, — возразил Вулфрик. Именно там в прошлом году он совершил грубую ошибку, и ему казалось справедливым там же попытаться ее исправить.

Не прошло и нескольких минут, как они вышли из дома, поднялись по широким каменным ступенькам и, миновав увитую цветами арку, оказались в уединенном садике квадратной формы, который герцог часто видел в ночных кошмарах с тех пор, как был здесь в последний раз.

— Миссис Скиннер могла бы предупредить меня, что вы здесь, — сказала Кристина, — чтобы я успела привести себя в порядок.

— Во-первых, мне кажется, что вы просто не дали своей домоправительнице слова сказать, — заметил герцог, — а во-вторых, вы и так очаровательны.

— О! — воскликнула Кристина.

— Безусловно это так, но… Но я никогда не смогу стать мужчиной вашей мечты.

— Нет, сможете, — перебила его Кристина. — Более того, вы им уже стали. Не помню, какие именно качества я перечислила вам в прошлом году, но это не имеет значения. В вас есть все, что я мечтала видеть в мужчине, и даже намного больше.

Герцог сцепил руки за спиной и с облегчением вздохнул: теперь отпала необходимость произносить речь, которую он столь тщательно подготовил.

— Значит, вы выйдете за меня? — спросил он.