Берр криво улыбнулся.

— Все правильно.

— Превосходный план, лорд-маршал, если мне позволено высказаться! — Поулдер радостно потянул себя за усы. — Можете не сомневаться, моя кавалерия на кусочки их порубит! На мелкие кусочки!

— Боюсь, у вас не будет кавалерии, генерал, — бесстрастно сказал Вест. — Лес там густой, и лошади вам не помогут. Наоборот, они могут выдать ваше присутствие. На такой риск мы пойти не можем.

— Но… моя кавалерия… — пробормотал Поулдер, охваченный смятением. — Это мои лучшие подразделения!

— Они останутся здесь, сэр, — спокойно продолжал Вест, — в ставке маршала Берра и под его непосредственным контролем, в качестве резерва. Они будут задействованы при необходимости.

Теперь настала его очередь принять на себя гнев Поулдера. Он сделал это с каменным лицом, в то время как физиономии штабистов Кроя прорезали широкие, но безрадостные улыбки.

— Я не думаю… — зашипел Поулдер, однако Берр прервал его:

— Таково мое решение. И последнее, что вы все должны помнить. Нам донесли, что у Бетода пополнение. Какие-то дикари, варвары из-за северных гор. Смотрите во все глаза и хорошенько прикрывайте фланги. Вы получите от меня известие завтра, когда придет время выступать — скорее всего, до рассвета. Это все.

— Можем ли мы полагаться на то, что они выполнят все приказания? — тихо проговорил Вест, пока две мрачные группы офицеров гуськом выходили из шатра.

— А у нас есть выбор? — Маршал сморщился, упал в кресло и положил обе руки на живот, хмуро разглядывая огромную карту. — Я бы не стал слишком волноваться. У Кроя нет других вариантов, кроме как пересечь долину и вступить в бой.

— А как насчет Поулдера? С него станется — найдет себе какое-нибудь оправдание и пересидит в лесу.

Лорд-маршал широко улыбнулся и покачал головой.

— И оставит сражение для Кроя? А если тот побьет северян своими силами и заберет себе всю славу? Нет, Поулдер никогда не пойдет на такой риск! Этот план не оставляет им другого выбора, кроме как сотрудничать. — Он замолчал, глядя вверх на Веста. — Вам стоило бы проявить к этой парочке чуть больше уважения.

— Вы думаете, они его заслуживают, сэр?

— Конечно же, нет. Но если, предположим на мгновение, мы завтра проиграем битву, один из них, скорее всего, займет мое место. И где тогда окажетесь вы?

Вест усмехнулся.

— Со мной будет кончено, сэр. Но если я буду с ними вежлив, это ничего не изменит. Они ненавидят меня за то, что я есть, а не за то, что я говорю. С тем же успехом я могу говорить все, что мне нравится, пока у меня есть возможность.

— Да, пожалуй, это верно. Они чертовски раздражают, но их глупость хотя бы предсказуема. Бетод — вот кто меня беспокоит. Сделает ли он то, чего мы от него хотим? — Берр рыгнул, сглотнул и снова рыгнул. — Черт бы побрал этот чертов желудок!

Тридуба с Ищейкой развалились на скамье перед входом в палатку — странная парочка посреди накрахмаленной толпы офицеров и стражников.

— Похоже, пахнет боем, — сказал Тридуба, завидев приближающегося Веста.

— Ты прав. — Вест указал на черные мундиры штабистов Кроя. — Половина армии завтра утром двинется по долине, они попытаются завлечь Бетода в сражение. — Затем указал на малиновую свиту Поулдера. — Вторая половина пойдет поверху, через лес, и попробует застать его врасплох прежде, чем он успеет отойти.

Тридуба кивнул.

— Вроде бы неплохой план.

— Простой и красивый, — подтвердил Ищейка.

Вест вздрогнул. Он с трудом заставлял себя смотреть на этого человека.

— У нас не было бы этого плана, если бы вы не доставили нам информацию, — выговорил он сквозь зубы. — Вы уверены, что она достоверна?

— Насколько вообще может быть достоверной, — ответил Тридуба.

Ищейка ухмыльнулся.

— Этот Трясучка нормальный парень. И судя по всему, что мне удалось разведать, он говорит правду. Конечно, гарантий нет.

— Конечно. Вы заслужили отдых.

— Отказываться не станем.

— Я договорился, чтобы вас разместили на краю левого фланга, позади дивизии генерала Поулдера, в лесу на хребте. Там вы будете в стороне от сражения. Не удивлюсь, если завтра там будет самое безопасное место. Окопайтесь, разведите костер, и если все пойдет хорошо, в следующий раз мы соберемся над трупом Бетода.

Вест протянул руку. Тридуба пожал ее, широко улыбаясь.

— Вот теперь ты говоришь по-нашему, Свирепый! Береги себя.

Они с Ищейкой не спеша побрели вверх по склону, направляясь к опушке леса.

— Полковник Вест!

Он понял, кто это, еще до того, как обернулся. В лагере было не так уж много женщин, желающих поговорить с ним. Катиль стояла под летящим и тающим снегом, кутаясь в чужую шинель. Она казалась немного настороженной и смущенной, но ее вид все равно вызвал у Веста внезапный прилив гнева и замешательства.

Он знал, что несправедлив к ней. Он не имел на нее никаких прав. Он был несправедлив, но это ничего не меняло. Вест не мог забыть, как увидел лицо Ищейки и услышал ее всхлипы: ахах… ах… Такая ужасная неожиданность. Такое ужасное разочарование.

— Тебе лучше пойти с ними, — проговорил Вест с ледяным бесстрастием, усилием воли заставляя себя сказать хоть что-нибудь. — Там самое безопасное место.

Он отвернулся, но Катиль остановила его.

— Это ведь были вы? Там, у палатки… той ночью?

— Да, боюсь, что так. Я просто хотел проверить, не нужно ли тебе что-нибудь, — солгал он. — Я даже представить не мог… с кем ты там.

— Я не хотела ничем вас…

— Ищейка! — выговорил он, и его лицо исказилось от недоумения. — Ищейка? Почему он?

«Почему он, а не я?» — вот что он хотел сказать, но сумел вовремя остановиться.

— Я знаю… вы, наверное, думаете…

— Ты не обязана ничего мне объяснять! — прошипел он, хотя сам только что просил ее объяснить. — Кому какое дело до того, что я думаю? — Он выплюнул эти слова с большей злобой, чем намеревался, однако потеря самоконтроля лишь усилила его гнев. — Мне наплевать, с кем ты трахаешься!

Она вздрогнула и опустила глаза.

— Я не хотела… ну, в общем… Я знаю, я многим вам обязана. Просто… просто вы для меня слишком суровы. Вот и все.

Она повернулась и побрела вверх по холму вслед за северянами. Вест провожал ее взглядом, едва способный поверить тому, что услышал. Она была рада спать с вонючим дикарем, а он был для нее слишком суров? Это было так несправедливо, что он чуть не задохнулся от ярости.

Полковник Глокта ворвался в столовую в ужасной спешке, упрямо сражаясь с пряжкой на перевязи своей шпаги.

— Проклятье! — кипятился он. Пальцы не слушались. Он никак не мог застегнуть эту чертову штуку. — Проклятье, проклятье!

— Может быть, вам нужна помощь? — спросила Шикель, затиснутая между столом и стенкой.

Ее плечи были покрыты черными ожогами, отверстые раны зияли — бескровные, как мясо в лавке мясника.

— Нет, мне не нужна твоя помощь, черт возьми! — взвизгнул он, швыряя перевязь на пол. — Мне нужно, чтобы кто-то объяснил мне, что за чертовщина здесь творится! Позор! Я не потерплю, чтобы солдаты моего полка расхаживали голышом! Да еще с такими отвратительными ранами! Где твой мундир, девчонка?

— Я думала, вас больше беспокоит пророк.

— Не говори мне о нем! — рявкнул Глокта, ужом втискиваясь на скамью напротив нее. — Что насчет Байяза? Насчет первого из магов? Кто он такой? Чего ему на самом деле нужно, старому ублюдку?

Шикель улыбнулась милой улыбкой.

— Ах, это! Я думала, об этом все знают. Ответ в том…

— Ну! — выговорил полковник, и в горле у него пересохло от возбуждения, как у школьника. — В чем ответ?

Она засмеялась и похлопала по скамье рядом с собой: бух-бух-бух.

— Ответ в том…

«Ответ в том…»

Бух-бух-бух.

Глаза Глокты распахнулись. Снаружи было еще почти темно. Лишь слабый свет просачивался через занавески.