Узел, который строил полковник, – номер три, это значит, что есть еще минимум два. Наверняка их больше. В разной степени завершения, не все готовы противостоять биологической атаке, но что-то же есть… Но ни в одном из них наверняка нет места для семьи полковника. Есть куда более важные люди, более ценные. И это нужно было понять давно. И плюнуть на все: на карьеру, выслугу, перспективы и уйти. Увезти семью куда-нибудь далеко. За полярный круг, к черту на кулички, куда никто не будет прилетать-приходить-приезжать и не сможет притащить заразу. Если бы он знал… Если бы знал, если бы отдавал себе отчет в том, что все это строится не для него и его родных, а…

Почему сын генерала не может стать маршалом? Потому что у маршала тоже есть сын. Старая, но точная шутка. Почему семья полковника Иванченко не может спастись? Потому что… Понятно тебе, полковник? Понятно? Ты построил Узел-3? Спасибо. Ты свободен. Соберешь своих людей и поведешь их отсюда подальше, так, чтобы не смогли они, сообразив, осознав свою судьбу, попытаться все-таки укрыться в комплексе. Расшвырять едущих сюда чинуш, занять вагоны в этом поезде, едущем к жизни.

Узел-3. Система долговременной биологической безопасности. Полковник знал, что это такое, и понимал, что только его бункер может дать шанс выжить в случае серьезной угрозы.

Каждый узел состоял из трех компонентов: собственно бункера на три с половиной тысячи человек, лаборатории, размещенной в двух с половиной километрах от него, тоже автономной и оборудованной как для исследовательских работ, так и для производства биоматериалов в больших объемах, и плюс опорная база длительного хранения. Охрану и внешнюю оборону Узла осуществляла отдельная бригада специального назначения. Планировалось построить бункера для солдат бригады или хотя бы для дежурного батальона на базе, но пока для них были готовы только противорадиационные укрытия и бомбоубежища.

– Я не тороплю вас с решением, – сказал тогда, несколько часов назад профессор, заканчивая разговор и протянув руку на прощание. – Вы еще можете все обдумать. Выбрать.

– Вам-то что? – спросил полковник зло. – Вам-то с этого какая выгода?

– Выгода? – задумался на мгновение профессор. – Есть у меня выгода. Причем – прямая. У меня в лаборатории пятьдесят человек. Очень неплохие ученые, Настолько неплохие, что у них есть шанс потягаться с заразой, если она сюда доберется. Мужчины, женщины… Пятьдесят человек. И у меня в лаборатории есть возможность разместить еще две, две с половиной сотни людей на… на полгода, скажем. И мне уже прислали распоряжение… Принять триста человек по отдельному списку, а всем, кто сейчас находится в лаборатории, приготовиться к эвакуации и передислокации в другое место. Список мне уже прислали, время прибытия новых людей – двадцать четыре часа.

– И вас нет в этом списке? – криво усмехнулся полковник.

– Почему? Я как раз есть. Нет моей семьи. И кроме этого, я намерен еще побороться с эпидемией, а если моих людей увезут, то шансов не будет никаких.

– И при чем здесь я? – поинтересовался полковник, не выпуская ладони профессора из своей руки.

– Все очень просто. Попасть к лаборатории можно только мимо вашего бункера. У нас общая автоматическая система обороны. Минные поля и все прочее… И не смотрите на меня волком – у меня доступ высшего уровня, как и у вас. Если вы перекрываете въезд, то и ко мне никто не проедет…

– И вам даже отвечать не придется, если что, – перебил полковник. – Вся вина на мне?

– При чем здесь это? – пожал плечами профессор и высвободил наконец руку. – Вот это как раз чушь и ерунда.

– А что не чушь?

– А не чушь то, что члены семей моих сотрудников уже приглашены и через несколько часов соберутся в небольшом поселке неподалеку от вашего военного городка. Я хочу, чтобы вы забрали их, когда будете вывозить сюда своих. Да?

– И это все?

– И чтобы вы перевели в лабораторию несколько своих техников. Можно даже с семьями. Электрика, механиков, сантехников.

– А ваша охрана? Вы сможете договориться с безопасниками? – спросил полковник, прищурившись.

– Моя охрана – моя забота. – Профессор дернул щекой. – Так вы пришлете мне техников?

– Вы все-таки планируете жить в бункере долго… – протянул полковник, вглядываясь в лицо профессора.

– Полгода – минимум, – ответил профессор. – Но вы не торопитесь с ответом. Время пока еще есть. И опять же… А вдруг вы и ваша семья окажется в том списке? Тогда не нужно будет и мятеж поднимать… Если вы захотите продолжить наш разговор – позвоните мне. Вдруг вам все-таки повезет?

Но семьи в списке не оказалось. Капитан Ермаков, принявший приказ, передавать его генерал-майору не стал – полковник Иванченко уже успел переговорить с ним, объяснил перспективы. Капитан общей идеей проникся не сразу, пришлось объяснить пару раз, уговорить, чтобы не бежал к особисту Петрову с докладом сразу, дождался того самого приказа, о котором предупреждал профессор. Сам чтобы проверил его содержание, а потом уж…

– Я с вами, Сергей Иванович, – сказал хриплым шепотом капитан и протянул полковнику тот самый список.

И сказал он это так, что сразу стало понятно – он и без полковника начнет действовать. Но с полковником шансов на удачное завершение больше.

– Я поговорил с людьми на Узле, – прошептал капитан Ермаков, пока полковник пробегал глазами расшифрованный приказ. – Все… Все ждут ваших указаний…

– Какие, к хренам собачьим, указания? – пробормотал упавшим голосом полковник. – Не дергайтесь тут, и ни с кем больше не говори. Ясно?

– Ясно.

– Я тут выйду поболтаю кое с кем, а потом… Я ненадолго.

Он позвонил профессору, тот предложил встретиться на старом месте, а когда полковник пришел, спокойно… почти спокойно… сказал:

– Хорошая погода. Грибы, наверное, уже пошли. Вот так бросить все и с лукошком… Вы любите – с лукошком, половник?

А потом, изложив свои последние резоны, профессор Протасов молча ждал решения полковника Иванченко. Как будто тот мог сказать что-нибудь другое, кроме…

– Хорошо, – хрипло произнес полковник, выдохнул, вытолкнул из легких это проклятое колючее и горькое слово. – Хорошо…

И сразу стало легче, ушла неопределенность. Задача поставлена, цель определена.

– Вот и славно. – Профессор протянул руку. – Значит, вы приступаете прямо сейчас? Вам же еще семьи вывозить?

– Я знаю, – кивнул полковник.

– Надеюсь, вы не станете все вопросы решать по мобильникам? – уточнил профессор. – Лучше потратить чуть больше времени на сборы, чем привлечь…

– Я все это прекрасно понимаю, – отрезал полковник. – Техников я вам пришлю. С семьями, как договаривались.

– Конечно. С семьями. Конечно. – Профессор выдержал взгляд полковника. – Я же понимаю, что в противном случае…

– Я приму меры, господин Протасов, если что. В том самом противном случае. Если у меня все получится…

– Когда, когда у вас все получится, – торопливо поправил профессор.

– Если… – упрямо повторил полковник. – Если у меня все получится и я смогу взять под контроль объект, то свяжусь с вами через узел связи в бункере. На связи не будет постороннего человека? У вас ведь охраны там полтора десятка…

– Я же сказал: моя охрана – мое дело, – жестко ответил профессор. – Смело звоните на центральный пульт. Сколько вам нужно времени на… на работу с личным составом?

– Как только, так сразу, – бросил через плечо полковник и быстрым шагом пошел к объекту.

Не хватало еще услышать какое-нибудь «Удачи!» или еще что-то подобное. Все, теперь только по прямой, как бронебойный снаряд, сквозь преграды и препятствия.

Работа с личным составом, проговорил мысленно полковник. Как он слова подбирает, этот профессор. Его охрана – его проблема. Уговорил? Или?.. У них в лаборатории наверняка много всякой пакости, которая не то что полтора десятка охранников на тот свет отправит, а…

Чертовы ученые! Полковник рубанул подобранной палкой по кусту орешника. Полетели клочья листьев, мелкие ветки. Ведь зараза, которая сейчас уничтожает человечество, тоже ведь не сама собой появилась. Наверняка кто-то ее изготовил, сварил, вырастил, склеил из генов и молекул… А теперь этот сволочной профессор ведет себя так, будто ему все вокруг должны…