Когда я отпирал двери своей конторы, на столе зазвонил телефон. Я распахнул дверь ударом ноги и взял трубку, но телефон уже перестал звонить.

Это меня не взволновало. Никто не интересовался мной неделями. Должно быть, ошиблись номером. Я быстро опустошил ящики стола и сунул в карман револьвер, бросил пустую бутылку из-под виски в корзину, запер ящики и присел в кресло. Мне было жаль покидать эту контору. Квартира Кейзи была хорошо обставлена, но это было не мое жилище, и в этом заключалась огромная разница. Вздохнув, я собрался уходить, когда телефон зазвонил снова. Некоторое время я колебался, не зная, как поступить, но потом все же снял трубку.

– Это мистер Джексон? – спросил приятный женский голос.

Я чуть помедлил, прежде чем утвердительно ответить на ее вопрос. Вот уже несколько месяцев никто не называл меня по телефону мистером. Это меня приятно взволновало.

– Что вам угодно?

– Вы можете не отходить от аппарата? – у нее был удивительно красивый, музыкальный голос. – С вами желает поговорить мистер Бретт.

Я крепче сжал трубку.

– Мистер… кто?

– Мистер Линдсней Бретт, – послышался щелчок, затем она сказала: – Говорите, мистер Бретт, мистер Джексон у телефона.

Чистый приятный голос сказал:

– Джексон?

Это было уже привычно. Последние месяцы выражение «Джексон» применяли полицейские, особенно обозленный Редферн.

– Мистер Джексон, – ответил я.

– Я хочу поговорить с вами, Джексон. Приезжайте ко мне на Океан-авеню. Я буду ждать вас в течение часа.

Я взглянул на стену. Там висел рекламный плакат, изображающий девушку в купальном костюме с револьвером в руке. Она улыбалась, и я подмигнул ей, только она не ответила.

– Я не приеду, мистер Бретт, – обрадовал я его.

– Что? Что такое? – Его крики могли напугать секретаря или людей, на него работающих, но только не меня. Я не был ни тем, ни другим, и мне нечего было его бояться.

– Не ждите меня, – я старался быть вежливым. – Я не приеду.

Установилось молчание, и можно было почувствовать, как трубка постепенно леденеет, или это было только мое воображение.

– Я хочу с вами поговорить, – в его голосе прозвучали нотки, заставившие меня насторожиться. Что же делать? Пожалуй, лучше все же с ним встретиться. Так я узнаю его карты, или он вдруг подскажет что-либо насчет пудреницы.

– Если это так важно для вас, то не лучше ли приехать ко мне? – предложил я. – Через час я покидаю Сан-Луи-бич, и вряд ли вернусь когда-либо сюда в обозримом будущем.

– Не уезжайте, пока я к вам не приеду, – в его голосе на сей раз прозвучали человеческие нотки.

– Через час я уеду, – предупредил я и повесил трубку.

Я спустился вниз, вышел на улицу, расплатился с рыцарем, сторожившим мою машину, и отвел ее в соседний гараж. После этого снова вскарабкался на шестой этаж. Я еще только переводил дыхание после подъема, когда услышал шаги. Чтобы добраться до этой дыры с Океан-авеню, нудно было дьявольски поторопиться. Я ждал, что Бретт войдет в мою контору, задыхаясь от сердцебиения, но ничего подобного не произошло. Он выглядел так, словно много времени отдавал занятиям спортом, так что подъем на шестой этаж был для него пустяком. Он мог взобраться пешком на Монблан, и у него оставалось бы еще достаточно дыхания, чтобы просвистеть веселую песенку. Он не постучал и отнесся с пренебрежением к другим знакам вежливости. Он обрушился на меня, как ураган. Он, должно быть, был не менее шести футов двух дюймов ростом и состоял, казалось, сплошь из одних мускулов. На вид ему можно было дать лет тридцать или около того. Очевидно, рекламных миллионеров рисовали с него. Я понял, почему за ним так бегают женщины. В нем чувствовалось превосходство, и вы вряд ли захотели бы с ним ссориться. У него был острый, проницательный и живой взгляд. Создавалось впечатление, что его не так-то легко обвести вокруг пальца.

– Это вы Флойд Джексон? – рявкнул он, бросив шляпу на стол.

– Думаю, да, – ответил я. – Мистер Бретт, как я полагаю?

Он не счел нужным ответить и обвел взглядом контору, одарив каждую деталь обстановки пренебрежительной улыбкой.

– Вчера вечером вы взорвали мой сейф, убив при этом двух охранников, – продолжал он, сверкнув глазами.

– Я? – вытащив сигарету, я закурил. – И для чего это мне было нужно, интересно знать? Вы меня удивляете. В противовес этому я обвиняю вас в том, что на прошлой неделе вы лишили девственности мою покойную бабушку. Есть ли у вас алиби?

Бретт придвинул кресло к столу и уселся в него.

– Не воображайте, что ваше алиби безупречно. Я все знаю об О'Ридене. Это негодяй. Вы не играли в покер прошлой ночью, а были у меня.

Он говорил так убедительно, что даже я склонен был ему поверить.

– Редферн, кажется, другого мнения, – заметил я. Чувствовалось, что у него возникло желание поспорить. Он вынул сигару, откусил кончик и, закурив, пустил струю дыма в мою сторону.

– Меня не интересует, что думает этот чертов Редферн. И мне наплевать на начальника полиции. Я хочу получить назад кинжал. Поэтому я и приехал сюда.

Вот зачем ты здесь! Я сразу навострил уши.

– О каком кинжале идет речь, мистер Бретт?

– Ладно, Джексон, не разыгрывайте здесь передо мной идиота. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы украли из моего сейфа кинжал работы Челлини, и вы должны его вернуть. Это деловое предложение. Полиция ничего не будет знать.

Дрожь пробежала у меня по спине, и я с трудом сдержал волнение. Я понимал, что нужно действовать крайне осторожно. Я мог вытащить и самый несчастливый билет и самый выигрышный. Все зависит от того, как я сыграю своими картами.

– А почему бы полиции не узнать об этом? – осторожно спросил я.

– Потому, что она ничего не может, а я могу все. Мне наплевать на охранников, мне наплевать, сядете вы в тюрьму или нет. Единственное, что меня интересует, так это получить обратно мой кинжал, и я его получу. И не пытайтесь меня надуть. Вот мое предложение: вы приносите мне кинжал сегодня и я плачу вам двадцать шесть тысяч долларов. Если же вы не принесете его до десяти вечера, я сделаю нечто такое, чему вы сильно удивитесь.

– Что же это такое, мистер Бретт?

– Я сломаю О'Ридена, – ответил он холодно. – На это потребуется немного времени и денег. И когда это произойдет, посмотрим, сколько будет стоить ваше алиби. Я отправлю вас на электрический стул, даже если для этого придется подкупить судью и все жюри присяжных. – Он наклонился вперед и ударил по столу ладонью. – Вы увидите, что не так просто играть со мной. У меня большая власть. Мне нужен кинжал, Джексон!

– О каком кинжале идет речь? – тихо спросил я.

Он долго смотрел на меня, и я уже подумал, что последует новый взрыв ярости, но на этот раз все обошлось, хотя ситуация была взрывоопасной.

– О кинжале Челлини, – сказал он голосом, которым можно было колоть орехи. – Если они еще не рассказали вам его историю, то сейчас вы ее узнаете. Челлини было поручено изготовить два кинжала для кардинала Джакобаччи. Один из них до сих пор хранится в галерее Уфицци, другой же исчез на века. Без сомнения, он был украден. Несколько месяцев назад он был выставлен на одном из аукционов, и я приобрел его. Это очень редкая и дорогая вещь. Я официально сообщил о своем приобретении и разослал описание кинжала во все музеи и крупным коллекционерам, чтобы никто не смог продать его без моего ведома. Вы можете попытаться продать хотя бы «Мону Лизу» какому-нибудь коллекционеру, но из этого ничего не выйдет. Я даже не могу предположить, кто втравил вас в это дело, хотя у меня и нет пока неопровержимых доказательств. Есть один бесчестный коллекционер, который может купить эту вещь, невзирая на риск. Коллекционеры – странные люди, Джексон. Если вещь достаточно редкая, они жаждут заполучить ее любой ценой. Даже если потом ее придется хранить за семью замками и никому не показывать. Я уверен в одном – именно вы украли кинжал и заплатил вам этот коллекционер. Вы побывали утром возле моего дома, да и к тому же ваш счет в банке, где еще совсем недавно ничего не было, значительно возрос.