"Одна из самых красивых пар на празднике, хотя одеты не в стиле эпохи", - подумала Ирина.

Там же прохаживалась тётка Евгения, наряженая комично и с улыбкой на лице, которая показывала, что дама отлично понимала пародийность своего костюма. Платье ослепительного ярко-травяного цвета, с обтянутым лифом и очень длинным шлейфом, который намок, когда она ходила по каменным плитам двора и лужайке, влажным от утренней росы. Вызывающе бесформенная янтарная брошка красовалась у горла, в ушах висели такие же огромные серьги, на руках было надето несколько серебряных украшений. И чтобы окончательно раздавить зрителя впечатлением от зрелища, на голове её возвышалась прическа высокая, качающаяся при ходьбе из стороны в сторону, густо утыканная лентами, блестящими шпильками и яркими перьями. Вся дама так и сверкала поддельными золотом и серебром, множеством колец, серёг, заколок и браслетов.

Зато наряд Ленуськи, хоть и забавно-непривычный, но великолепно шёл ей и выгодно подчеркивал её красоту и пышную фигуру. Парчовое платье густого малинового цвета с огромным турнюром, на котором громоздились пышные оборки с серебряными галунами и букеты бархатных цветов - верх великолепия, созданного как бы руками старосветского портного из глухого медвежьего угла. Высоко взбитые волосы, блестевшие от ирисовой пудры, украшены гирляндой листьев, вырезанных из золотистой фольги. Длинные серые перчатки с причудливыми узорами, а ещё она держала пестрый матерчатый веер с райскими птицами.

Ленуська шла смело, но лицо было замкнутым, а когда увидела Сашеньку рядом с дамой в обручах, её словно ударили в грудь кулаком. Она сжала губы, а глаза стали просто-таки тигриными. Но тут к ней обратился какой-то человек в кафтане, она стала громко разговаривать с ним, заливаясь смехом и то прижимая кончик сложенного веера к щеке, то раскрывая его и пряча лицо почти до глаз. Только зоркий и знающий взгляд мог заметить, что внутри у "тёти Елены" всё бушевало.

Но зоркий взгляд Ирины увидел и кое-что приметное: серьги и браслет из янтаря в красивой золотой оправе. "Из-за которых эта шельма поднимала крик, что они украдены? Ну, пусть только закончится праздник, я ей припомню каждый вопль!"

Сама Ирина была одета подчеркнуто скромно, даже можно сказать, серенько. Суконное светло-серое платье с не слишком пышными оборками и складками. Поверх него короткая зелёная накидка. Фетровая шляпка с маленьким букетиком искусственных цветов, завязанная светло-зелёными лентами не под подбородком, а сзади, и поэтому не слишком устойчиво державшаяся. Высокие, наглухо застегнутые ботинки. Только вязаные чулки в белую и синюю полоску она не стала надевать, потому что пришлось бы возиться с подвязками. Когда-то в Лаславском, которое ещё не было культурно-историческим заповедником "Лаславское", останавливалась инкогнито дочка шведского короля, и в сценарии праздника была её роль, которая и досталась Ирине. Слов у неё не было, и вообще только раз героиня тётки Евгении должна было тихонько кивнуть на "принцессу" и сказать:

- Я открою вам секрет: это дочь того короля, которому помогла микстура нашего кузена. Он подарил кузену табакерку с своим портретом.

И всё.

Замечательная роль, которая позволяла Ирине целый день ничего не делать. Только в два часа она появится на импровизированной сцене, пересечет её мелкими шажками, пока тётка Евгения говорит свои слова.

19

Сначала Ирина не хотела спускаться с второго этажа, а тем более, не собиралась выходить из дома. Но потом ей стало интересно, как будут чувствовать и каким образом станут выглядеть в своих ролях и нарядах родственники, удачно ли сыграет оперного мельника Рощин. А ведь в программе праздника была и охота на медведя, хотя ещё с вечера все уже знали, что медведь будет не настоящий, а на батарейках - реквизит какого-то иллюзиониста из Лесогорска.

Но оказалось, что в маскарадных костюмах были не только обитатели дворца и артисты, но и многие зрители.

- Я насчитал шесть генералов, из них два иностранных, - ответил Рощин, когда Ирина сказала ему об этом.

"Мельник" переоделся в сапоги с высокими голенищами, картуз и длиннополый, из толстого сукна сюртук и был похож на тех купцов, которые в "Ревизоре" приходят жаловаться к городничему. Кстати, на праздник пришёл и городничий, по крайней мере его очень напоминал важного вида артист в мундире и ботфортах. А вот генералы выглядели не очень воинственными, четверо были в очках и с роскошными шевелюрами, им больше пристало бы изображать посланников или консулов.

- Давайте погуляем в парке, - предложил Рощин. - Или вам нравится толпиться возле колонн и на подъездной аллее?

- Погуляем.

Ирина кивнула, и они пошли по дорожке в сторону огорода, который мало кого привлек бы.

- Я вижу, сегодня вы взяли выходной, - продолжал Рощин.

- Что?

- До сих пор к вам было страшно подойти: дым, пар и чад столбом.

- Прямо таки и чад, - Ирина покраснела. - Я вас не видела.

- Меня оттесняли другие. Тётя Евгения, например, и прожорливые близнецы.

- И вы скромно уходили и постились на мельнице.

- Нет, каюсь, я с помощью Серафима или сам ухватывал побольше вашей замечательной готовки, уносил в укромное место, чтобы не отняли, и съедал до крошки.

- То есть, путь к сердцу мужчины лежит через желудок?

- Да-да-да. Поэтому предлагаю бросить этот чопорный тон старинного века и перейти на "ты". Вас зовут Ирина, меня - Алексей. Хорошо?

Ирина искоса посмотрела на него:

- Хорошо, но...

- ...Но ничего хорошего? - рассмеялся Рощин. - Вам не нравлюсь я или мое имя?

- У вас прекрасное имя, и вы не можете не нравится, но...

- А вы хитрюга! Я не могу не нравиться? Кому? Всей этой толпе вокруг дворца?

- А вы не меньший хитрец, и вам придётся этой толпе понравиться, когда будете безмолвно раскрывать рот и пытаться попасть в артикуляцию.

- Ага, мы для этого с Георгием Андреевичем кое-что придумали, никто не догадается, и я не проколюсь.

- Что придумали?

- Это большой секрет, Ирина. Увидите, когда я буду на сцене.

- И вы никак не можете шепнуть мне на ушко...

- Нет-нет-нет, Ирина, я хочу видеть ваше настоящее и полноценное удивление и от души наслаждаться им!

- А настоящее и полноценное удивление остальных вас не волнует?

- Волнует немного, кажется, во мне просыпается артистическое тщеславие. Но я не припоминаю известных артистов в нашем роду, а потому тщеславие это совсем крохотное, совсем маленькое. Как раз для одного человека - для вас.

"Но язык у тебя хорошо подвешен, - подумала Ирина, - можешь выступать не только в роли мельника, но и князя".

<В опере, песню мельника из которой должны разыграть на празднике Рощин и "идальго", есть также роль князя, соблазняющего дочь мельника.>

Но вслух спросила:

- А кто из наших тоже будет выступать, не знаешь?

- Галина станцует русский танец, а тётя Евгения исполнит французский романс.

- Вот это да!

- Завидуешь, Ирина?

- Галиночке - да. Но тётка Евгения...

- А у неё, между прочим, приятный голос. Эх, зря я проговорился! Мог бы целых два раза видеть, как ты светишься от изумления.

- Вроде Ксаверия?

- Кто это - Ксаверий?

Ирина опять искоса взглянула на Алексея:

- Это один знакомый. Удивляет меня больше всех!

20

"Странно, как мужчину всегда раздражает другой мужчина возле женщины. Даже если этот другой - давно уже призрак и светится в темноте", - думала Ирина, наблюдая за Рощиным.

Однако позлившись на Ксаверия, "мельник" дал ей неожиданный совет:

- Надо показать французский дневник тёте Евгении.

- Да она просто выпендривается со своим французским! - от души рассмеялась Ирина. - Уморительная до слёз!