Расхаживая по комнате, она то вздыхала о симпатичном сыщике, то начинала опять мысленно повторять: "Да что же я там такое видела? Что-то очень-очень простое..." и кидалась к ноутбуку. Наконец решила, что утро вечера мудренее и легла спать, с улыбкой обнимая подушку.
И ничуть не испугалась, когда её разбудили стук и шаги. Наоборот она спрыгнула с постели и крепко схватила светящегося посетителя за бакенбарду. Тот охнул, отшатнулся... и клок волос остался в руке Ирины.
- Ага-а-а, - торжествующе сказала она, удерживая "призрака" теперь за шиворот. - Попался? А ну, пошли к тёте Жанне!
- Не нужно, умоляю вас, - он рванулся, но воротник держался крепко и только затрещал. - Если вы меня выдадите - я утоплюсь. Вот в том пруду, что за окном утоплюсь!
- Подожди топиться, ты кто такой?
- Петр Котиков.
- Что ты врёшь, я знаю Петра Несторовича Котикова!
- Да, это мой родной дядя. Он Петр Несторович Котиков, а я Петр Васильевич Котиков.
- Тогда почему ты не приходишь, как твой дядя и другие люди, в дверь, а шастаешь по ночам в комнатах и пугаешь женщин?
- Потому что я её люблю больше жизни, но эта ужасная женщина никого к ней не подпускает!
Ирина кивнула.
- Значит, ты придумал такой способ увидеть Алису? И поэтому светишься как собака Баскервилей. Кстати, а как ты светишься?
Он слабо махнул рукой:
- Неоновая гирлянда.
И что-то нажал в кармане рубашки. Призрачное сияние погасло, а Ирина включила настольную лампу. На неё смотрел молодой мужчина лет двадцати пяти, рыжеволосый, голубоглазый и очень растерянный.
- Алиса говорила, что на руках у тебя была кровь.
- Я... я намазал их красной тушью.
- Идиот, ты же её напугал!
- Знаю, больше я их не намазывал.
- Но она запомнила, и ей всё время это казалось.
- Я хотел ей объяснить, но она пугалась.
С одной бакенбардой и без "подсветки" Котиков-младший совсем не походил на несчастного Ксаверия и выглядел очень забавно. Но Ирина пересилила смех и строго сказала:
- Так вот, мне это надоело. Если ты, Петя, завтра же утром не придёшь сюда с букетом цветов и коробкой конфет, если ты завтра же не скажешь Алисе, что любишь её больше жизни - даже в присутствии Доротеи, - я немедленно подниму шум, и все, в том числе и Алиса, застанут тебя в моей комнате, а меня в одной ночной рубашке!
Петя решительно содрал со щёки вторую бакенбарду и швырнул её на пол:
- Я приду! Я принёсу и скажу! А Доротея... что мне Доротея, я её не боюсь!
- Молодец! Ну, а теперь иди домой, я очень хочу спать. Ты как сюда забираешься, через окно?
- Нет, в этой комнате, вот тут, отодвигается панель с полками и открывается ход к лестнице.
- Подземный ход?
- Да, нет, не очень. Лестница ведет к чёрному ходу. До свидания, я пошёл...
- До свидания. Смотри, чтобы завтра был в полдень, как штык. И цветы с конфетами не забудь, если что, у дяди денег займи.
- Я буду, я обязательно буду. Большое вам спасибо!
И он исчез.
- Спасибо, спасибо, - улыбаясь пробормотала Ирина. - Ромео, подземный, понимаешь. Придумал понима...
Она вдруг замерла на месте, хлопнула себя по лбу и схватила телефон.
- Ира? - после многочисленных сигналов наконец ответил Алексей. - Я очень рад, что ты звонишь...
- Но хочешь узнать, какого чёрта я это делаю в два часа ночи. Так вот, дорогой сыщик, я придумала, я нашла решение!
- Что ты нашла?
- Проснись, прошу тебя, и послушай. Не нужны свидетели, не нужны улики. Покупатель сам откажется от "Лаславского"!
10
Ещё через неделю, пережив патетическое признание Петра Котикова в любви Алисе на глазах потрясенных родственников, знакомых и персонала "Лаславского", а также бурю с уходом накрахмаленной Доротеи, Ирина прохаживалась по подъездной аллее вокруг теодолита, держа под мышкой толстую амбарную книгу и рассеянно постукивая по асфальту рейкой.
- Вот и я.
Пару десятков секунд она смотрела на мужчину в рабочей робе, кепочке и с бородкой, который вразвалку шагал к ней.
- Алексей?
Не веря глазам, обошла его вокруг и восхищенно покачала головой:
- Хорош! Даже не верится, что это ты.
- Изменение внешнего вида в нашем деле - азы.
- Как и профессия механика?
- А что, тоже полезная вещь, починил же я вашу мельницу, можете включить её в экспозицию: булочки и торты в кафе "Дом мельника". Ладно, о булочках после. ОН сейчас приедет. Нет, уже едет, слышишь? Приготовились!
Через пару минут послышался не только шум мотора, но и раздались нетерпеливые сигналы. Но работники теодолита и нивелирной рейки не обращали на них никакого внимания. Тогда из большой иномарки цвета мокрого асфальта выскочил водитель, подошел к живой преграде и сказал:
- Вы вот что, отойдите с дороги, а потом дальше тут ковыряться будете.
Дама в тёмных очках и с толстой амбарной книгой оторвалась от своих записей, покачала головой, а потом строго спросила:
- Митрич, ты почему ленту не повесил? Я что ли за аварию должна потом отвечать?
- Лиза Сергеевна, забыл я, уж простите. Сейчас, сию минутку.
Работяга в робе мигом прицепил к толстой липе конец полосатой ленты и потянул её через аллею.
- Где тут авария, вы что, перегрелись? - удивился водитель.
- Нет аварии сейчас, так будет авария через минуту! - пронзительно, в страстном стиле великой артистки Сары Бернар воскликнула дама в очках. - Вы проедете и провалитесь в бездну, а нам отвечать в суде! Если провалитесь, то трудно вас будет оттуда достать! Там такие пустоты подземные, там такие резервуары подземных вод!
Как видно её монолог впечатлил и пассажира иномарки, который вальяжно подошёл к ним, но с некоторой тревогой спросил:
- О каких пустотах и резервуарах вы говорите? Где они?
- Тут! Тут карст! Вы знаете, что такое карст?! Это смертельная опасность! Дом, город, человек, два человека стоят сто лет, двести лет, а потом в одну секунду - р-р-раз! - и огромная дыра. С зелёной водой!
Дама достигла таких высот вокала и так трагически ткнула пальцем вниз, в сторону асфальта, что водитель и пассажир невольно посмотрели себе под ноги и попятились, как будто ужасный карст вот-вот должен был поглотить их.
- Карст? - всё же с недоверием переспросил вальяжный пассажир. - Что-то я...
- Здравствуйте.
Пассажир с водителем вздрогнули и обернулись, а труженики нивелира и рейки заметно изменились в лицах и начали нервно переглядываться.
"Тётя Жанна, ну что ж ты, - с отчаянием подумала Ирина, - что ж ты так не к месту".
Тем временем тётя Жанна внимательно осмотрела ленту поперёк дороги, рейку, с любопытством заглянула в зрительную трубку теодолита и одобрительно кивнула. Затем, обращаясь в основном к работяге в робе, воскликнула:
- Наконец-то! А то я уже три заявления написала и думала писать четвертое. Это же ужас что такое...
Теперь заметно изменился в лице пассажир иномарки.
- Поехали отсюда, - буркнул он водителю и пошел к машине, свирепо бормоча:
- Так вот они как... Так вот почему... А я то, дурак, купился... Ну погодите... Ну я вам...
Когда машина исчезла за поворотом аллеи, тётя Жанна сказала:
- Ты помогай ему, Ирочка, ангел мой, помогай. Я столько жаловалась из-за разбитого асфальта на аллеях и дорожках. Ну, наконец-то, прислали человека.
И мило улыбнувшись работяге в робе, она деловито заспешила к входу во дворец.
