- Здесь нельзя... кровь... - Личико Мирабеллы - бледнее лиарских снегов. И профиля Диего. - Здесь - Зло... Оно...

Девочка четко проговаривает слова. Так четко для ее полутора лет! Года и семи месяцев...

Дикий удар из подземелья сотряс капище. Алтарный камень холодным тупым гвоздем вонзился в затылок. Что-то тяжелое обрушилось на Эйду, режущая боль просадила правое плечо! Огненной волной растекается по руке...

Отчаянно борясь с неотвратимо наползающей багровой тьмой, девушка попыталась столкнуть с себя "нечто".

Какое же оно неподъемное! И неподвижное...

- Да что ты вечно в обморок падаешь?! - ее отчаянно трясут, вцепившись в плечо. В здоровое. Но с явной целью оставить синяки. - Змеи, ну тебя и приложили по голове, уроды! Ничего, держись!..

Снизу трясется холодный камень. Сверху трясет неизвестно кто, но очень упорный! А в голове скачет Бездна Вечного Льда и Пламени!

Но хоть исчезла тяжесть.

- Эйда! Да Эйда же! Очнись!

- Мама!..

Мирабелла! Она-то что делает в Бездне?! Карлотта нарушила слово? Она же обещала... И как невинный ребенок оказался среди грешников?!

- Мама!..

Открывай глаза, живо! Даже в Бездне ребенку нужна помощь матери! Раз уж вы обе здесь.

Дрожит готовый обрушиться каменными глыбами потолок.

Черные глаза Диего. Прядь угольных волос прилипла ко лбу.

- Очнулась? Вот и отлично!

Сначала Эйда увидела не дочь, а жреца. Мертвого. Лежит поперек алтаря - почти касается ногами светловолосого парня. Тоже мертвого?! Без сознания?

А вот чернорясник умер точно. С рассеченного затылка кровь даже не течет - бежит. На алтарь, пол, одежду... С затылка и из горла, а оно...

Их самих собирались - так же? И Мирабеллу?!

- Камень откололся от стены! - улыбнулся Диего. Совсем по-мальчишечьи. - А этот придурок рухнул на алтарь. И тебя своей кривой гадостью зацепил. Ну да ничего - царапина, заживет. А я его - камнем. Еле достал - длинный, мерзавец! А потом, пока не очухался - его же ножом по горлу!..

- Кровь... - Мирабелла сидит в углу каменного одра, подогнув под себя ножки и сжавшись в комочек.

Кто разрезал ее веревки - Диего? Освободил девочку, а потом кинулся не только спасать, но еще и приводить в чувство ее бестолковую мать?

- Кровь... Здесь нельзя - кровь!..

- Диего не виноват! - Эйда поскорее притянула к себе дочь.

Пока та не рухнула с алтаря и не порезалась о лежащий тут же нож. Тот самый - побывавший не на бойне, а в честном бою.

Не порезалась и не попала под руку дерущимся. Вдруг кто из жрецов выйдет из боя? Их всё еще - четверо против двоих...

- Диего не виноват - он защищался.

А заодно спасал товарищей по несчастью. С которыми до сегодняшнего дня даже знаком не был.

- Юстиниан! - юный илладиец уже обрезает последние веревки. Но светловолосый парень на алтаре - всё еще без чувств. - Тиан, очнись! Тиан!.. Гады, гады, гады!..

- Его здесь уже нет... - прошептала Эйда.

Откуда ей это известно?

На лице Диего - почти невозможный ужас. Впервые за всё время. И градом катятся слезы.

- Ему было нельзя! Они влили в него эту дрянь, а в нем ни капли той крови. Для него это - яд. Я же говорил!.. Гады!..

Эйду прошиб ледяной пот. А взгляд застыл - выискивая в Мирабелле первые признаки... агонии! Творец милосердный, спаси и помилуй!..

Надо не давать ей спать! Что еще?! Может, не поздно вызвать рвоту?

Теплая рука легла на плечо. Чуть разгоняя холод и мрак приближающейся могилы. Смерти, зацепившей их всех краем ледяного плаща!

- Ей - можно, - устало проговорил Диего. Свободной рукой отпуская тело кого-то очень близкому ему. - Ей всё можно. Она - твоя дочь.

Что он знает?! И насколько может знать - ему же всего тринадцать! Нужен врач, но где его взять в трясущемся подземелье, где двое спасителей насмерть бьются против четверых здоровенных убийц?! Их не обойти, но может, есть другой выход? Вон на той стене так странно отсвечивает факел. Это может быть игра теней. А может - коридор! Да, вот - низкая, полукруглая арка...

- Твоя дочь будет жить, если нас не зарежут и не раздавят, - повторил Диего. Усталым, безнадежным голосом глубокого старика. - Возьми нож, мало ли что...

Липкая от крови короткая рукоять ткнулась в ладонь. А сам илладиец с кошачьей ловкостью соскочил с алтаря и кинулся к дерущимся. Безоружный - если только не успел припрятать еще один клинок. Неизвестно где и когда. Под обычной одеждой орудие мясника не замаскируешь.

Прижимая к груди впервые сегодня увиденную дочь, Эйда не успела ни испугаться, ни вскрикнуть. Мальчишка скользнул к лежащему буквально в двух шагах от общей свалки телу жреца, перехватил его оружие и ринулся на ближайшего живого врага. Сзади. И Эйда - последняя, кто его за это упрекнет!

Жрецу не повезло - нож вошел по рукоять. Блеснуло лезвие шпаги спасителя - светловолосого, как погибший Юстиниан.

Чернорясник осел на пол, пораженный с двух сторон.

А Эйда опомнилась.

Есть выход или нет - самое время проверить! Мирабелла - нелегкий груз. А ее мать никогда не отличалась силой и крепостью мышц. Но позволить девочке и дальше сидеть на алтаре - это уж чересчур!

Теплые ручки обвились вокруг шеи. Какое незнакомое ощущение... Эйда и не мечтала, что доживет до такого! Спасибо, Творец милосердный!..

Здесь действительно выход - чуть ниже роста Эйды. Арка. Впереди - темнота, но здесь полно факелов, можно взять с собой...

- Здесь выход! Еще один! - крикнула товарищам по несчастью Эйда.

И взглянула в лицо дочери. Искаженное ужасом! Хуже, чем у любой пойманной в деревне девицы, бьющейся в лапах ревинтеровского сброда. Или сброда союзников Ревинтера.

- Назад! Туда нельзя! - дрожащий голосок-колокольчик Мирабеллы и ломающийся полубас Диего сотрясли спертый воздух одновременно.

Эйда с дочерью на руках попятилась обратно к алтарю. И инстинктивно обернулась назад.

Из троих жрецов в живых остался лишь один. И теперь отступает, вскидывая вверх руки.

Завороженная, как птица змеей, лиаранка едва не пропустила миг, когда черная тень внезапно вырвалась из окружавшего ее полукольца. К алтарю. К Эйде... и Мирабелле!

Девушка бегом метнулась к стене. Дочку - за спину, нож - вперед. Эйда скорее опять зацепит себя, чем всерьез заденет врага. Но и это - лучше, чем просто позволить убить Мирабеллу!

Три тени сразу метнулись к врагу. Но он, даже не глянув на Эйду - притворяется?! - неожиданно рухнул на алтарь лицом вниз. Зачем?..

- Кровь! - заорал Диего.

- Жертва... - эхом прошелестела Мирабелла.

Эйда осторожно повернула дочку лицом к себе.

Та сейчас явно не видит не только матери - никого. Точнее - видит. То, чего здесь нет. Еще нет.

- Кровь! Там - кровь!..

- Жрец зарезался. Выход свободен, - скомандовала девушка-илладийка.

- Свободен...

Капище с алтарем вдруг поплыло куда-то в сторону, ноги подкосились. На последних силах и осколках сознания Эйда опустила дочь на пол. И, когда родные ножки коснулись серого камня, пробормотала как можно громче:

- Умоляю, вынесите отсюда девочку...

Глава седьмая.

Эвитан, Лютена - окрестности Лютены.

1

На потолке ветвятся трещины. А на головы несчастных низвергается смерть. У нее много слуг. Камней в змеевом подземелье - видимо-невидимо...

- Рунос! Очнись, родной мой!.. Сто змей и одна ведьма, да кто здесь целитель - ты или я?!

На идеальном потолке - никаких трещин. Кроме разве что дурацкой лепнины - полуголых языческих божков. Бодро дуют в трубы и рога. Больная фантазия то ли архитектора, то ли заказчика. Или обоих.

- Рунос!..

Бездонные черные очи, прилипшие ко лбу смоляные кудри... Жанна. Это - опять Жанна, хоть прежде на ее лице Рунос и не видел такой тревоги. Даже когда принцесса причитала о Башне. Откуда сбрасывают тех, кого за Южным Морем считают грешницами.