Раз.
Вчера вечером за ужином Октавиана не было. Сегодня за завтраком он объявился. Когда прибыл? Ночью? Элгэ поежилась - холод уже ушедшей лютенской зимы мигом забрался под легкое бархатное платье. И от души прогулялся по открытой спине...
Минувшей ночью произошло что угодно, но не радостная встреча вернувшегося из гостей сына.
Тогда - утром? Но Элгэ после такого прислушивалась особенно чутко. Ни стука копыт, ни лошадиного ржания. Даже собаки не лаяли. Никто сегодня не въезжал в ворота особняка. Не черным же ходом... От кого скрываться-то?
Два.
Девушка налила полный бокал белого илладийского, подмигнула воителям на фреске и с вазочкой фруктов уселась в кресло. Напротив невольных свидетелей пьянки. Вынужденных волею художника (не самого плохого, кстати!) вечно драться друг с другом. Вдруг бы они вместо этого тоже выпить предпочли?
Ваше здоровье, господа! Вам промочить горло не суждено и через века.
Итак, какова вероятность, что рыцарь предал даму?
И не стыдно так думать? Не стыдно.
Мала эта вероятность - даже исходя из доводов рассудка. Решил бы перейти на сторону отца - не подал бы кузине знак за завтраком. Хотел втереться в доверие? Тогда разумнее искать встречи, а не сидеть, запершись в комнате - мимо которой Элгэ проходила с кузиной Эмилией не раз и даже не два. Громко обсуждая мужиков и тряпки... галантных кавалеров и столичную моду.
Запершись в комнате...
Три.
Кстати, камердинера возле двери не наблюдалось. И "случайно стоящих" слуг - тоже. Элгэ сей факт, еще возвращаясь из библиотеки, отметила. Но это еще не значит, что слуг и камердинера нет внутри.
Нет, на заговор против лично некой илладийки ситуация не тянет. Дядя, он же свекор, - все-таки мидантиец или как? А раз заговора нет - какой смысл Октавиану идти черным ходом?
Потому что никак иначе он в особняк войти не мог. Разве что через крышу.
Четыре.
Что дело - дрянь, уже понятно. Осталось лишь определить, дрянь каких масштабов...
3
Последние ярко-багряные лучи заходящего солнца скользят по лагерю банджарон, по пестрому разноцветью палаток. Выхватывают центр табора... два полукруга воинственно орущих мужчин и женщин. И двоих дураков, собравшихся драться.
Чем этот день отличается от предыдущих, Анри так и не понял. У банджарон - свои верования. Но еще немного - и Тенмар по примеру товарищей решил бы, что баро просто столь изящным способом уклоняется от поединка. Даром не нужного ни одному из противников.
Дескать, драться будем, конечно. Всенепременно. Когда? Когда время придет. Может, лет через сорок. Ничего, нам спешить некуда.
А оказалось - есть куда.
Ну, зачем здесь мужчины - понятно. Глядишь, чего нового увидят и запомнят. Пригодится как-нибудь - в собственных драках. А вот для чего на мужской бой явилась целая армия банджаронских... дам? Выразить одобрение баро и презрение не оценившей его внимания полукровке? Или просто полюбоваться на двух полуголых мужиков? Благо - есть официальный повод. Мужья будут не в обиде...
Еще вслух засмейся, Тенмар!
Баро - ненамного старше Анри, крепок, силен, поджар. Справиться-то с ним можно, но вот с идеей "не лишить табор вождя" как бы не пришлось расстаться.
Дамское полукольцо расступилось, пропуская Эсту. И вновь сомкнулось за ее спиной. Если умрет Анри - значит, отступница виновна и должна покинуть табор. А в случае смерти баро ее просто изгонят. Что уже произошло, и далеко не сегодня.
- Перед лицом древних богов, я, Анри из рода Тенмаров, называю тебя, Звезда из табора Рамиро, своей сестрой. И объявляю, что готов драться за тебя, как требуют обычаи наших предков.
В древних богов банджарон он верит не больше, чем в кровожадную Виргу, но какая разница, во имя кого отспорить жизнь Эсты? Хоть Темного со всеми змеями!
Первые движения вечного, как мир, воинского танца - лишь разведка. Чьи когти и клыки острее, лапы мощнее, а хватка - безжалостнее.
Вечного, как мир. Старше самых древних людей и богов. Ибо придумали его не они.
Ты силен и ловок... нет, не враг - противник. Более чем достойный. Даже если сражаешься за то, чего Анри никогда не понять. И ты тоже не хочешь убивать. Значит - и не будешь.
Кор не простит своего отсутствия здесь и сейчас. И украденного боя. Ни баро, ни прочим банджарон, ни Анри, ни себе. Многие на его месте поступили бы так же. А Анри не простил бы себе гибели Конрада - в неравном поединке.
Вечный, как мир, танец. Камень-кинжал-бумага, птица-змея-кошка.
Ты так и не придумал другого плана, Тенмар. Значит - используй первоначальный.
Солнце садится.
И сейчас ты проиграешь, баро. Так, что никто не придерется и ни в чём не упрекнет. Кроме самых уж оголтелых, но с ними ты потом справишься сам.
И откуда бы ни пришло сейчас это знание - оно поможет.
Глава седьмая.
Эвитан, Лютена - окрестности Лютены.
1
Элгэ прождала мужа даже не до полуночи - почти до часу ночи. Прежде чем поняла, что сегодня он не придет вовсе.
Ночка намечается интересная - муж не явился, поклонник лезть в окно тоже не спешит. Ладно хоть вчерашняя жуть не возвращается. Но даже заявись она - Элгэ дважды по одному поводу дрожать не намерена. Огонь факела и чистая сталь - первейшее оружие против нечисти. И говорят об этом не только священники, но и деревенские бабки-ведьмы.
Огонь и сталь. Это не считая святой воды, но ее здесь нет. Еще, говорят, в таком деле хорош солнечный диск, но он пусть на шее и остается. Защищает владелицу.
А если Священные Свитки ошибаются - значит, не поможет ничто. Но страх еще точно никому не служил защитой!
Нечисть не появилась, липкая жуть не возвращается... а вот тревога - растет! И самое паршивое - неизвестно, за кого. Просто всё сильнее и сильнее.
"Если поймешь, что я - уже не я..."
А ну, прекрати - нашла опять, о чём думать! Паникерша бестолковая!
Бойцы на стене то ли усмехаются, то ли зло скалятся. В до блеска начищенном золотом подсвечнике колеблются свечи. С чего бы - Элгэ же не вставала... Кому тут нечисти не хватало, а?
Девушка поспешно подхватила подсвечник - едва от волнения не выронила. Ледяной пот прошиб всё тело - при мысли о едва не пронзившей комнату тьме. А вместе с мраком вернутся...
Проклятье! Темный и все змеи... (Заткнись - нашла, кого поминать!) Чуть дрогнул огонек - и Элгэ Илладэн в мгновение ока превратилась в перепуганную, истеричную бабу!
Делай что-нибудь, дура! Время утекает сквозь пальцы струйками илладийского песка...
Папа смеется на середине реки, мама грозит ему кулачком. Алекса в венке из белых лилий, Диего удирает от развоевавшихся сестер. Набежавшая волна рушит песчаную башенку...
Из горла рвутся сдавленные всхлипы. А слезы набегают на глаза, скатываются по щекам...
Элгэ не плакала, когда услышала о смерти Алексиса. А здесь, на севере...
Два часа ночи.
Октавиан не придет - как и его брат. Хотя можно, конечно, прождать до утра. А потом сказать, что всё равно ничего не могла сделать.
Давай, теряй еще одну ночь! Почему - еще? Что такого случилось в прошлую?
Тебе напомнить?
Дверь заперта снаружи... ну и заперта. Зато окно - свободно.
Если кавалер не лезет к даме - даме придется лезть к кавалеру.
Кинжал - с собой, а вот факел при всем желании не возьмешь. И внимание привлечет, и... нужно быть акробаткой из Ганги, чтобы скакать с ним по карнизам. Элгэ так не умеет, а экспериментировать - некогда. Нет времени на сломанные руки-ноги.
Ночь за окном угрожающе щерится почти непроглядной тьмой. В паре шагов ничего не видать. Сумрачный сад - зловещ, как замок мэндского графа-вампира.
Луна, где ты? А, вот - бледный, тусклый круг сквозь облака. Хищный проблеск - от него еще жутче. В той легенде погасло не только солнце, но и луна...
