- А есть люди, которые сразу делают выбор?

- Сколько угодно, вот только частенько они бывают разочарованы своим решением. Вы же приняли оптимальный выбор и мы дарим вам бонус. Только попросите и он найдет вас.

Стол с женщиной исчезли и Пинягин оказался в холле отеля перед табличкой « Ресепшен», написанной русскими буквами. В широко распахнутые окна вливался океанский воздух, щедрое солнце освещало пальмы, кактусы и баобабы. Пинягин потряс головой. Все выглядело так, когда он представлял, слушая рекламу, что «Баунти»-райское наслаждение. Была во всем какая-то неестественность. Выйдя на улицу и приглядевшись, Пинягин утвердился в своих подозрениях; то через панораму кристально чистого океана проглядывала кладбищенская помойка, то розовая клумба начинала смахивать на поросль крапивы с цветками из искусственных роз.

Повинуясь порыву, Иван Васильевич осенил пейзаж крестом и уже заносил трехперстие над собой, но что-то опять подсознательно остановило его.

И первого действия хватило, чтобы чарующие красоты исчезли и проявились заброшенные трущобы сплошняком глинобитного поселения. Прорезались такая запущенность и безнадега, что Пинягин почти уверился в том, что вернулся на Землю. Опять же вывернувшийся из-за угла бомж в грязном спортивном костюме, но в новых незашнурованных армейских ботинках на босу ногу усугубили догадку.

- Что, братан, потерялся? - спросил он низким пропитым голосом.

Потрясенный Иван Васильевич не смог выдавить ни слова через окончательно пересохшее горло.

- Щас, - сказал собеседник участливо, - я тя починю.

С этими словами он поднес к губам Пинягина флакончик с надписью « Троя».

Механик судорожно глотнул, убеждаясь, что чертова тетка его надула и с благодарностью посмотрел на бомжа, чувствуя, как отступает сумеречное состояние.

- Тебе тоже обещали райские сады? - спросил он.

- Не-а. Я сразу сюда без пересадки. Как газ рванул, я и вознесся. Видимо ударная волна сильной оказалась.

- И давно ты здесь?

- Приблизительно месяца четыре. Да кто здесь дни считает?

Какой-никакой, а спирт уже торкнул Пинягина. Он спросил о главном:

- А что и здесь спиртное продают?

- Да ты что? Захочешь выпить - пожелай и все.

- И что можно желать?

- Все!

- А почему тогда разруха кругом? Ведь можно только пожелать и…

- Кому это надо? И так сойдет. До смерти хорошо не жили, и здесь нечего выеживаться.

Эта сентенция еще более укрепила Пинягина в мысли, что он на Земле, мало того - в России.

Это что же? Выходит жизнь у нас – это и есть проживание в чистилище?

- Да ты не боись, - гундел бомж, неверно истолковав замешательство Ивана Васильевича, - ты только пожелай. Только учти - захочешь коньяк - получишь политурку, попросишь виски - дадут стеклоочиститель, так что желай сразу водки - «Троя» выскочит гарантированно.

- А с закусью что?- не удержался Пинягин, решивший отложить решение глобальных проблем как всегда на потом.

- То же самое. Закажешь пиццу - получишь просроченной колбасы с душком, захочешь суши -получишь плесневелых соленых огурцов. Советую рыбные консервы - дадут кильку в томате псковского производства. По вкусу один в один, что и дома - гуляй, душа!

- Народу здесь много? - кивнул на трущобы Пинягин.

- Хватает. Только большинство отсыпается с похмела. На люди выходят редко, совсем одичали.

Да ты не беспокойся. Криминалу тут нет, смысла нет, разве если покуражиться.

- А есть ли возможность убраться отсюда?

- А как же. Правда, таким, как я , установлен испытательный срок в четыреста лет, но что нам эти годы? А вот у тебя, такого чистенького, другие возможности. Небось архангел срок давал?

- Было дело, - признался Пинягин.

- Во-во. С тобой проще - отмантулишь, сколько заказал и плыви дальше. А уж если бонус есть, - бомж присвистнул.

Иван Васильевич на всякий случай решил не признаваться в наличии неведомого бонуса и осторожно спросил:

- Ты сказал, что встречающий - архангел, а мне показалось…

- Ну ты даешь! Вот скажи, кого у нас называют архангелами? Здесь - то же самое. Они тут вместе вертухаями работают и чистые и не очень. Значится, механик..

- Откуда ты знаешь, что я был механиком? - изумился Пинягин.

- Это я слету прикинул; базаришь грамотно, но руки в мозолях, опять же на штанах пятно от масла. Такое только от отработки бывает, ну и …

- Здорово! А ты кем был до того?

- На «буханке» заруливал. Обещали «Транзита», но не судьба.

Он поднял руку ладонью кверху и в ней обнаружился фунфурик с «Троей».

- Идем, я угощаю, свои люди. Валера, - протянул он руку.

- Иван Васильевич, - отрекомендовался Пинягин.

Завернув за угол, новые знакомцы вышли на пыльную улицу без всяких признаков растительности и какого-либо транспорта и тут, оглянувшись назад, Пинягин не обнаружил за собой обычной тени. Валера тут же пояснил:

- Васильевич, ты что, как маленький? Как может душа что-то отбрасывать?

- Но пьянеет же, - возразил Пинягин.

- Тут все по желанию; захочешь - забалдеешь, не захочешь - ни в одном глазу.

- А ты пробовал второй вариант? - живо заинтересовался механик.

- Да ты что? - замахал руками Валера. - А вдруг система даст сбой? Лучше Господа не гневить и так, считай подарок получили – не просыхаем.

- Валера, а из этих есть кто? - механик изобразил очки.

- А, яйцеголовые? Как не быть. Напротив в хибарке живет, книгу пишет, ей-богу не вру. То камешек с крыши бросит и секунды считает, то на звезды таращится.

- И где этот чудак обретается?

- Вон, дверь на одной петле болтается - там он.

- Валера, спасибо. Ты давай к себе, а я хочу с мужиком перетолковать.

- Любопытный значит. Ну, бывай.

Пинягин отвалил ветхую дверь и прошел в сени. Следующая дверь тоже едва держалась в проеме.

- Можно к вам? - механик зашел в просторную комнату, напоминавшую по обстановке примитивную лабораторию.

- Заходите, заходите, - поднял голову от записей невысокого роста мужчина в коричневом отличного пошива костюме. На ногах его красовались щегольские модельные туфли.

Кстати, посмертная одежда и обувь прибывающих сюда не пылилась и не грязнилась. И на этот вопрос Илья Исаевич - новый знакомец Пинягина тоже ответил.

- В это место прямым ходом попадают те, кто погиб от несчастного случая, - подтвердил он догадки Пинягина.

- Лично я человек обстоятельный, торопиться не стал, - продолжал собеседник, - выпросил у референта три года - мне хватит.

- Референта? Вот это ,- Иван Васильевич изобразил на голове рожки – референт?

- Называйте , как хотите. Я полагаю, что для каждого он разный, только суть одна - вызывать у нас доверие. А про рожки? Иван Васильевич, примите, как есть, если хотите - считайте это испытанием или искушением. Ах да, вы же атеист, все забываю.

- Илья Исаевич, со мной почти ясно, но ехал я с бабулей всей такой набожной, так что возникают вопросы.

- Ах, Иван Васильевич, вы такой наивный. Можно иметь полный дом икон и в то же время не иметь даже отдаленного понятия - во что ты собственно веришь. Вот вы лично как представляли рай?

- Э..- растерялся Пинягин, – единственно, в чем я уверен, что там не работают.

- Неплохо! Иными словами - где безделье и халява.

- А вот тут Валера, ну бомжик местный сказал, что ему определили испытательный срок в четыреста лет.

- Дорогой Иван Васильевич, вы опять перепутали полюса. Понимаете - это место для него не КПЗ для отсидки , а натуральный рай. Вот у викингов их Вальхалла - это рай, где беспрерывно идет гульба и всё. Вот Валерий туда и попал.

- Мне кажется, у каждого действа должен быть смысл, особенно сейчас , когда мы находимся в чрезвычайных обстоятельствах.

- Голубчик, разумеется - он есть и, мне кажется, лежит на поверхности. Каждый должен получить то, о чем мечтал.

- Это Валера мечтал о разрухе?

- Это для вас разруха. Вот вы когда обнаружили, что здесь разруха?