Игорь занимался взломом компьютерной продукции. Преступление это или нет? С точки зрения закона, безусловно, да. А вот с точки зрения потребителей, он делал доброе дело, давая потребителям возможность приобретать любые программы, которые они только пожелают, по доступным ценам.

Но не в этом была суть. Главным было то, что хакерство не его путь. Он не может больше заниматься этим делом, а вполне способен проявить свой талант с гораздо большей пользой как для себя самого, так и для других людей.

И все же, почему он завел речь именно о Библии? Разве ничего доброго и справедливого не существует в других религиях? Почему именно христианство? Случайно ли это пришло ему в голову или это было каким-то предопределением, голосом свыше? Или это было лишь потому, что христианство оказалось единственной верой, с которой он был хоть как-то знаком?

Как же, все-таки быть насчет других религий? Например, насчет религии предков его отца, буддизма. Что вообще он знал о буддизме? Только то, что существует карма, то есть, человек страдает за грехи, совершенные им в своей прошлой жизни, а за грехи, совершаемые в этой жизни, придется расплачиваться в жизни следующей. На первый взгляд было вроде все правильно и логично.

Но.

Но как можно исправить свои грехи, если не помнишь своей прошлой жизни? Следовательно, никакой прошлой жизни нет, и не было? А это означает, что не будет жизни и будущей.

Так в чем же истина? Какая религия права, а какая ошибается?

Однако в одном эти, чуждые друг другу религии, солидарны. Обе учат, что человек расплачивается за свои собственные грехи. И в этом не было ничего нелогичного.

Но, что такое грех? Грех - это нарушение заповедей. Христианские заповеди Лебедев знал, а вот с буддийскими не был знаком. Тем не менее, он справедливо полагал, что они должны быть схожими. Христианские заповеди сводятся, в общей сложности, к двум заповедям; возлюби Бога, и возлюби ближнего. А под ближним подразумеваются все люди вообще. Иначе говоря, если ты будешь любить людей, ты никогда не сделаешь им никакого зла.

Это было справедливо.

Вопрос о компьютерных играх, который сегодня поднял он сам, теперь не давал ему покоя. Он неоднократно слышал передачи о том, что игры влияют на подсознание подростков. Особенно его поразил один случай, когда двое любителей компьютерных игр, сражающихся друг с другом в сетевой игре, встретились в реальной жизни, и один убил другого. Только потому, что его противник побеждал его в игре. Это был дикий случай, который поверг Игоря в шок. Неужели же можно убить человека только за то, что ты проиграл ему виртуальный бой? Что это, в чем причина такого поведения? Может быть, что-то содержится в самих играх? Может быть, следовало бы изменить что-то в их содержании, убрать из них насилие? Только, похоже, что разработчиков игр не волнует все это. Они не придают значения тому, во что их игры превращают подрастающее поколение.

И почему никто не думает о том, чтобы направить содержание компьютерных игр в иное русло, в русло добра и миролюбия. Считается, что в игры без насилия никто не будет играть. Так ли это? Кто-нибудь пробовал пойти таким путем? В конце концов, многое зависит от рекламы, как эти игры будут преподнесены.

Почему же никто из разработчиков не проведет подобный эксперимент? Возможно, потому, что логика разработчиков не вмещает все это в своей голове. Но была и еще одна причина, как полагал Игорь. Это было простое незнание религии, и неспособность отличить добро от зла.

В самом деле, как должна выглядеть подобная игра? Какой в ней должен быть сюжет, что должен делать главный герой, как вообще должны развиваться в такой игре события? Это были очень важные вопросы, без ответа на которые невозможно было бы создать такую игру.

Собственно, почему он вбил себе в голову эти игры? Ему-то какое дело? Он не был разработчиком игр, никогда ими не занимался. Игорь удивился сам себе. Ты что же, собрался заняться разработкой игр, спросил он сам себя. И все же мысль об играх не давала ему покоя.

Если бы кто-нибудь взглянул на книжную полку Игоря, то он был бы весьма удивлен. Его книги представляли собой странную смесь, состоящую из философских книг по христианству и буддизму. Лебедев, отдавая дань никогда не виденному им отцу, решил изучить веру его предков. Но, поскольку он жил в христианской стране, чьей традиционной верой на протяжении тысячи лет считалось православие, Игорь хотел изучить и эту веру. Противоречия, из которых состояли обе эти веры, ставили его в тупик. Он так и сяк пытался найти в них общие корни, но так и не сумел. И тогда Игорь решил взять все лучшее, по его мнению, из обеих религий, и объединить их в одну, не понимая при этом, что пытается совместить несовместимое.

Накупив книг на эту тему, Лебедев, в свободное время, занялся их изучением. Когда жизнь начинала ему казаться пустой и бессмысленной, он садился посреди комнаты в позу лотоса, вернее пытался это сделать; его негибкое тело упорно не хотело принимать нужное положение, и пытался предаться самосозерцанию. Он закрывал глаза, и старался отключить свой мозг от всего окружающего. Это сделать оказалось не так просто. Всяческие мысли упорно лезли в голову. Тем не менее, он мог сидеть в такой позе довольно долго, стараясь максимально расслабить все свое тело. Как ни странно, а это помогало. Во всяком случае, Игорь выходил из транса, чувствуя прилив внутренних сил. Достигал ли он таким способом гармонии с природой? Он все же полагал, что нет. Ощущение пустоты в голове ничуть не приближало его ни к Богу, ни к тайнам природы. Однако сил это прибавляло, и Лебедев был рад уже одному этому.

22

Субботним днем Игоря посетила его мать. Ее приход был неожиданным, но желанным.

- Как у тебя идут дела? - спросила Валентина Ивановна, после традиционного обмена приветствиями с сыном.

- Пока ничего, живу помаленьку.

- Ты ведь теперь на работу устроился?

- Да, устроился. - Игорь провел мать в комнату, и принялся перебирать на столе свои бумаги, аккуратно складывая их в стопки.

Валентина Ивановна присела в кресло.

- И как тебе там работается? - спросила она. - Ты, небось, отвык от такой работы. Целый день в офисе, под надзором начальства.

Лебедев улыбнулся.

- Честно говоря, отвык, - признался он. - Дома работать было куда легче. Никто над душой не стоял. Но... - Он развел руками. - Ничего не поделаешь. Кончилась лавочка.

- Жалеешь о тех временах? - сочувственно спросила Валентина Ивановна.

Игорь поморщился.

- Да нет, в общем. Может, оно и к лучшему, что все это прекратилось. В конце концов, я могу вернуться обратно.

- А чем этот офис занимается?

- Каким-то бизнесом. Кто их разберет, меня-то ведь в курсе не держат. Мое дело следить за работой компьютеров.

Он помолчал.

- Только у меня такое чувство, будто я долго не задержусь в этом месте. Какое-то предчувствие у меня. Мне кажется, что я там лишний. Все-таки и возраст у меня гораздо старше возраста всех остальных, да и вообще. Логика у нас разная.

Валентина Ивановна вздохнула.

- И куда же ты пойдешь?

- Не знаю. Я же еще и не уходил. Может, так и останусь дальше там.

- А с Любкой у тебя как? - перевела Валентина Ивановна разговор на другую тему. - Ты ее больше не видел?

- Видел, - Игорь сел на вращающийся стул и, упираясь ногами в пол, медленно вращал корпус из стороны в сторону.

Мать заинтересовалась.

- Когда?

- Да не так давно, на днях.

- И что она?

- Да ничего.

- Она деньги тебе так и не отдала? - Валентина Ивановна с надеждой посмотрела на сына.

- Отдала, - улыбнувшись, сказал тот. - Двести тысяч.

Мать облегченно перевела дыхание.

- Слава тебе, Господи, - сказала она. - Хоть часть отдала.

- Почти половину, - подтвердил Игорь. Он ухватился руками за подлокотники, и подкатил кресло поближе к матери. - Так что с деньгами у меня проблем пока нет. Если экономно тратить, то может хватить на два года.