-- Ох, Сатай Деленн, вы слишком ему льстите. Кстати, Деленн, как нам сказали, в прошлом Вы были правителем минбарцев, это так?

      -- Одним из правителей, да. Серый совет подобен Сенаторуму. Нельзя сказать, что правит кто-то один.

      -- И почему же Вы покинули Ваш Серый совет?

      -- Рассказывать причины будет долго и, боюсь, для вас не понятно. Но если коротко -- я устала. Пусть кто-то другой теперь держит путеводное сердце.

      -- Позвольте, как Вы сказали, "путеводное сердце"? Весьма красочная метафора, для верховной власти.

      -- Это легенда нашего народа. Прошу прощения.

      -- Легенда? Это интересно. Поведайте нам ее, просим Вас.

      -- Хорошо, но краткую версию. Захотите услышать больше -- напроситесь к нам на Нифан'Дарон -- праздник памяти.

      -- Когда-то минбарцы слишком любили бродить по звездным путям. Словно неразумные дети они заглядывали в самые темные уголки вселенной. И вот однажды, в далеком крае, где свет родной звезды уже не достигал их глаз, случилась беда. Звездные пути, которым они столь безотчетно доверяли, закрылись. Великая грусть охватила народ, ибо не знали они теперь, где их дом. Долго они скитались, бредя от звезды к звезде, находя множество диковин и чудес, но не путь домой и души их тосковали по родным долинам. Наконец, на одном из красивых, но безжизненных миров встретили они странствующего мудреца. Или он их встретил, кто поймет? Взмолились к нему о помощи минбарцы, обещая любые богатства. Тот вынул из груди свое сердце и передал со словами "пока среди вас есть те, кто пожертвует собой ради других, оно будет светить и укажет верный путь". Первый из хранителей взял путеводное сердце в руки и повел народ за собой. Но пока сердце мудреца горело в его руках, его собственное тускнело. Заботы и страсти превращались в пепел, дружба и любовь в обузу. Лишь долг оставался. Поняв, что потерял связь со своим народом, Первый передал сердце другому достойному, а сам ушел во тьму, прочь ото всех. И следующий повел народ, и тоже, в свое время, ушел во тьму. Продолжалось так многие года, пока однажды не нашлось сына, что был готов сгореть душой, и путеводное сердце исчезло.

      -- Так нашли они путь домой или нет? -- нетерпеливо спросил один из слушателей.

      -- Нашли, но не в тот раз. С тех пор и появилась каста жрецов. Что бы среди нас всегда нашелся тот, кто возьмет сердце в руки.

      -- Поэтично. Так значит Вы сгорели душой?

      -- Свою ношу я отдала до того, как она стала невыносимой и нашла новый путь в другом служении.

      -- Дворянка на побегушках у простолюдина. Пф. -- в разговор вмешался молодой брюнет.

      -- Кто черно думает -- и сам таков.

      -- Да как Вы смеете! Я...

      -- Сделали глупый вывод и обиделись на детскую поговорку. Г'Кар несет титул подобный моему по смыслу и равный по положению. Или Вы намеренно пытались меня оскорбить? -- и уставился на него, как на неведомую зверушку в зоопарке. Ах, какая милая обезьянка, давай, попрыгай!

      -- Нет, я...

      -- Слишком устали и Вас ждут неотложные дела. Ведь так? -- здесь я немного хамил. По отношению к Капмунам, естественно, эту мартышку я во внимание вообще не брал. Но и они бестактно себя повели, присылая ко мне столь грубую проверку. Так что равноценный размен ударами.

      -- Конечно, Вы правы. -- окружающие едва услышали голос этого безымянного вельможи. -- Прошу меня простить, вынужден откланяться! -- Резко обернувшись, он поспешил к выходу из зала.

      -- Браво! Браво! -- раздался голос. Гости поспешно расступились и явили трио разодетых вельмож. -- У Вас очень острый язычок, миледи. Радитор Понирос Капмун, к Вашим услугам.

      Глава совета клана, собственной персоной. Я уже собирался ответить, когда нечто зацепило мой взгляд и заставило запнуться. Незаметно для окружающих, у всех троих центральная фибула, знак клана, украшения и элементы одежды складывались в один символ. Это могло быть безумным совпадением и я даже снизил чувствительность защиты, в тщетной надежде, что мне показалось. Увы, символы излучали, нет не так, они смердели магией варпа. Передо мной стояли последователи Тзинча.

(*[1] Аscensium -- возвышение, восхождение

*[2] Золотой двуглавый орел -- основная межзвездная валюта в секторе Меркавар. В просторечии "орел" или "двуглавый". На нижних уровнях улья на три двуглавых можно прожить месяц. Годовой доход клана подобного Капмунам измеряется десятками, а то и сотнями триллионов орлов.

*[3] Орокрис -- город-улей. Столица как планеты, так и субсектора.

*[4] Денн'бок -- минбарский боевой посох. В свернутом состоянии -- 20см цилиндр, в развернутом -- полутораметровый легкий шест. )

Глава 17. Логово зверя. Часть 2.

      Передо мной стояли три представителя силы, которой я боялся больше всего в этой вселенной. Великий Архитектор. Я с содроганием вспоминал тот экстаз творения, что был вызван тонким ароматом его влияния. Как любой наркоман, понимая вред наркотиков, безвольно тянется за новой дозой, так и меня искушало вновь принять это безумие. И даже более, ибо "наслаждения разума несравнимы с примитивными удовольствиями тела". Даже мимолетное прикосновение силы Изменяющего, когда никто специально не обращал на меня взгляд, вызвало страх, перспектива же противостоять его эмиссарам напрямую ужасала меня. Несмотря на всю многогранную защиту от падения на темную сторону, что я создал.

      Но не только это было причиной моей нервозности, как противник тзинчиты тоже крайне опасны. Самые опасные из представителей губительных сил. Кхорниты идут напролом, не признавая полутонов и поворотов; культисты Нургла ленивы; слаанешиты могут быть опасны, ибо, в основном, это представители знати, которая умеет ловко плыть по волнам имперской политики и имеет обширные связи, но они ветрены и легко бросают любую задачу ради новых ощущений. Последователи Повелителя путей лишены этих недостатков. Можно подумать, что их уязвимость -- это возможность запутаться в собственной паутине, но увы, это будет ошибкой. Тзинчит планирует противостояние так, что бы любой исход был учтен в схеме и шел ему на пользу. Или сейчас, или позже, или в другом месте. Или это не его план, а паука на ступеньку выше. Именно поэтому так часто звучит их знаменитое "все как и планировалось".

      Я всерьез задумался о том, что бы взорвать всех кукол на планете и сбежать.

      -- Приветствую! Признаться, не ожидала увидеть Вас воочию, тем более так скоро. -- сказал я главе, копируя его улыбку, -- Мне так настойчиво, хм, утверждали, что Вы ведете дела исключительно через посредников. Да так, что контрагент даже и не знает, с кем имеет дело. Чем обязана столь высокому вниманию?

      -- Не стоит, сатай Деленн. Умный поймет, правда? -- после моих слов Радитор мгновенно изменился, отбросил лощеность и теперь говорил твердым, спокойным голосом, обозначив интонацией меня как равного и разумного собеседника. Он слегка качнул в сторону головой, -- Не откажите в любезности, пройдитесь со мной.

      Вся знать как-то очень резво сжалась и забилась в щели. Мы медленно совершали тур по поместью, не встречая никого на своем пути. Изредка Радитор парой фраз комментировал какую-нибудь картину или реликвию, множество которых было выставлено по всему поместью. Реплики были немного язвительные, шутливые и всегда подчеркивающие те достижения, что стоят за каждым предметом. Радитор старался создать о себе мнение, как о человеке искренне гордящимся своим кланом и радеющим за него. Наконец, мы остановились в небольшой галерее. Рядом соткался слуга с подносом на котором стояли бокалы с водой. Я взял бокал и моментально обнаружил в нем неразличимую человеческим взглядом взвесь. Улыбнулся, полыхнул пси, осветив на мгновение бокал голубым огнем, покачал головой и с видимым наслаждением выпил. Радитор поднял руки и слегка закатил глаза. Слуга исчез так же незаметно, почти мистически, как и появился.