Пожалуйста, не спрашивай почему.

— Здорово. Университет Джорджии — хороший выбор, и футбол там приличный.

— А ты собираешься и в колледже заниматься спортом? — Кажется, это вполне невинный вопрос, по крайней мере, мне так казалось. Я просто хотела переключить внимание Лэндена с меня на что-нибудь другое. Но его глаза потемнели.

— Надеюсь, если получу стипендию.

Он опускает взгляд, и я чувствую замешательство.

— По футболу или рэгби? — спрашиваю я, надеясь, что не обидела его чем-нибудь.

— Если бы решал только я — то по рэгби. Но если спросить моего отца — по футболу. — Взгляд Лэндена темнеет ещё больше, и я чувствую, что ему больно. Потянувшись через стол, кладу свою руку на его ладонь. Лэнден устремляет взгляд на меня, и его глаза загораются светом.

— Извини, я не хотела допытываться, — произношу я, вглядываясь в него.

Он громко выдыхает, и его ладонь под моей рукой заметно расслабляется.

— Это не так уж всё и важно. Я просто хочу играть в футбол, неважно где, может быть, даже за рубежом. Может быть, я перееду за тобой в Калифорнию. — Лэнден подмигивает мне и затем продолжает: — Но Полковник мечтает о Вест-Пойнте[4]. Его план состоит в том, чтобы я играл в футбол и одновременно изучал военную стратегию. Потому что это необходимо для того, чтобы стать мужчиной.

Голос Лэндена становится глубже и звонче, и я понимаю, что он передразнивает своего отца. Он по-прежнему выглядит напряжённым.

— Есть вещи и похуже, чем отец, который желает тебе только самого лучшего, — мягко говорю я.

Какое-то чувство, которое я не могу распознать, мелькает в глазах Лэндена, но он лишь вскидывает бровь, не говоря ни слова. У нас обоих есть тайны, думаю я про себя. Сблизят ли они нас, или же разведут в разные стороны?

Был обыкновенный, ничем не примечательный день. Прошла уже неделя с нашего свидания, которое, возможно, и не было свиданием вовсе. Сначала обычный ланч, затем — спортивные секции: волейбол, футбол, рэгби. Я беспокоилась только о том, чтобы тренер оценил те голы, которые Лэнден забил на вчерашней тренировке.

Смотреть на его игру — всё равно что наблюдать за ураганом. Он как непреодолимая сила едва сдерживаемой энергии, разрывающая поле. А после — потный, с тяжёлым дыханием, но светящимися глазами, с восхитительной уверенной улыбкой… Находясь в такие моменты рядом с ним, я с трудом могу здраво рассуждать, и после каждой тренировки Лэнден вполне мог бы схватить меня в охапку и увезти на край земли. И самая ужасная правда состоит в том, что я позволила бы ему это сделать. С огромной радостью.

С футболом совсем другая история. Лэнден полностью контролирует себя, ведёт себя жёстко, почти бесчувственно до, во время и после игры. Он хорошо играет, даже забивает несколько прекрасных голов, но при этом выглядит как робот. Однажды я спросила, зачем он продолжает играть в футбол, ведь, очевидно, что ему больше по душе рэгби. Но Лэнден выглядел таким раздражённым, что я пожалела о своём вопросе.

— Я играю в футбол из-за папы, — был ответ, и на этом разговор закончился. Безусловно, что-то происходит между ним и его отцом, но, если Лэнден захочет поговорить со мной об этом, он скажет мне. Секреты — определённо совсем не то, за что я могу винить людей.

Внезапно я слышу своё имя, и это вырывает меня из мыслей об отношениях Лэндена с отцом.

— Что сейчас сказали? — поворачиваюсь я к Лэндену.

— Ты должна будешь помочь сегодня на спортивном поле после школы, — шепчет он в ответ.

— Боже, почему именно я… — начинаю я, но умолкаю, потому что мистер Бакстер начинает поглядывать в мою сторону.

Весь день прошёл в размышлениях, почему именно я должна идти на поле после школы. Я никогда не занималась спортом, не играла в команде и вообще не занималась ничем таким, что требовало бы моего присутствия на спортивной площадке. Единственным возможным объяснением было то, что мы бегали вокруг этого поля.

Лэнден сообщил мне, что после шестого урока ему нужно будет уйти, но он вернётся ко времени начала тренировки и, если я подожду его, подвезёт меня домой.

После окончания занятий я хватаю свои вещи и направляюсь на футбольное поле, где разогревается команда по рэгби. Футболисты тоже делают разминку, но я не знаю, в какой из команд появится Лэнден. Обычно он делал пару передач и затем переходил к рэгби, но сегодня я вижу, что Лэнден просто стоит на поле. Пока я оглядывалась вокруг в поисках того, кому могла бы понадобиться моя помощь в чём бы то ни было, мы встречаемся глазами с Лэнденом, и мои щёки загораются.

Его хитрая маленькая улыбка подсказывает мне, что это он. Это он каким-то образом подговорил того, кто делал сегодня утром объявление. Вся футбольная команда оборачивается, и каждый держит в руках по табличке. Я два раза сбиваюсь, но в конце концов прочитываю надпись.

Лайла Флаэрти, ты пойдёшь со мной на бал? Тебе с дополнительными вишнями?

Лэнден единственный без таблички. Он медленно идёт вдоль надписи, остановившись там, где стою я, краснеющая и замершая.

— А это на случай, если тебе нужен дополнительный стимул, — говорит он, протягивая мне бумажный стакан из «Нашего места».

— Шоколадный? — спрашиваю я.

— С дополнительными вишнями, — добавляет Лэнден, гордо улыбаясь. Но я замечаю неуверенность в его глазах. И как только я принимаю от него коктейль, создаётся впечатление, что ему становится некуда деть руки.

Я делаю большой глоток, и это, клянусь, лучший молочный коктейль в моей жизни. Моё лицо совершенно немеет, а ноги становятся ватными, но я наслаждаюсь этим моментом. Лэнден — исключительно уверенный в себе парень, и я абсолютно уверена, что его эго может потерпеть ещё несколько секунд.

— Лайла? — вопросительно говорит он, склонив голову таким образом, будто собирается поцеловать меня прямо перед всей футбольной командой.

Я больше не могу сдерживать улыбку и медленно киваю, потому что, конечно же, ответ «да». И каждая клеточка моего тела трепещет в панике. Я не смогла бы отказать ему, даже если бы захотела. И ещё потому, что немного влюбилась в Лэндена О’Брайена.

12

Лэнден

Когда я вижу Лайлу в тёмно-фиолетовом платье без бретелек и на умопомрачительных каблуках, у меня пересыхает во рту. И, чёрт возьми, я не хочу идти с этой девушкой на бал. Я вообще не хочу идти с ней туда, где на неё будут глазеть другие парни.

Она плавно спускается по лестнице, и я просто немею от того, как она сейчас отличается от той Лайлы, с которой я познакомился. Сейчас у неё высоко поднят подбородок и гордо расправлены плечи, как будто она знает, что может повелевать мною одним лишь взглядом. Не знаю, куда делась та девушка, которая убирала волосы назад и скрывала свои чувства, но я точно не скучаю по ней. Теперь все вокруг увидят то, что заметил в ней только я. И у меня есть серьёзные опасения, что та внутренняя борьба, что преследовала меня с самого первого дня нашего знакомства, только усилится.

— Ты выглядишь… — я не могу закончить фразу, потому что не существует слов, способных описать мои чувства. Теперь я начинаю понимать, почему старина Шекспир выдумал несколько собственных слов. Её улыбка действует на меня так, что у меня дрожат ноги. И я улыбаюсь как идиот.

— Давайте выйдем на улицу, — предлагает её тетя и выводит нас на улицу, чтобы сделать достаточно фотографий для того, чтобы обклеить ими вместо обоев весь дом. На секунду она отводит Лайлу в сторону, и они, похоже, спорят о чём-то, поэтому я отворачиваюсь. Но ещё до того, как я успеваю задаться вопросом о причине их спора, Лайла неожиданно появляется рядом со мной.

Надеюсь, тётя Лайлы не будет использовать зум, потому что с моими чёрными брюками происходят некоторые неожиданные вещи. И я чувствую себя самым храбрым человеком на свете, когда Лайла прикасается ко мне во время каждой новой фотографии. Помогая ей сесть в автомобиль, я провожу рукой по её обнажённым плечам, по «молнии» платья. И у меня появляется шанс узнать, как далеко распространяется благосклонность Лайлы, когда опускаю руку ниже талии. Должно быть, в прошлой жизни я сделал что-то очень хорошее, потому что она не одёргивает меня. Но когда сажусь в грузовик, замечаю, что её щеки порозовели.