Разбираясь в новоприбывших, снова чуть не потерял челюсть. Среди бывших пленных, оказались два поляка. Но не это меня удивило, а их имена. Одного звали Ян Кос, а второго Густав Елень. Вот ей-богу, если вскорости в отряде появится еще поляк и грузин, придется им собаку выделять, и танк изобретать. Эх, ядерна мышь, чего только на свете не бывает!

   И еще, фортуна благосклонно повернулась, к троим французам, попавшимся нам на обратном пути. Везли они пакет, какой то, и оказались самыми благоразумными, встречавшимися мне за последний месяц. То есть, увидев нас, они как миленькие задрали лапки кверху, и аккуратненько сдались. "Три-Же", так их попозже стали называть в отряде, с моей легкой руки. Жан, Жак и Жером Дантоны. Забегая вперед, скажу, что они остались в отряде, и не стали возвращаться во Францию после войны. А в Кабановке, появилась стеклодувная мастерская...

   Постепенно, приблизился ноябрь. Через вездесущих соплеменников Абрама, мне стало известно о том, что Наполеон вроде как собрался сматывать удочки. Нет, ясен пень, никто об этом впрямую не говорил, но люди умеющие делать выводы, конечно же их делали. Да и о чем было говорить? Москва, как город разорена. Оставаться в ней зимовать? Без снабжения, с постоянной угрозой нападения? Глупости, какие то! Да и армия наша, во многом превосходила французскую. Во всяком случае, в артиллерии и кавалерии точно. Да и снабжение русской армии было лучше. Корецкий, побывав в городе, рассказал что те крохи продовольствия, которые удалось собрать тыловикам, просто напросто разграбили. В принципе, французская армия разваливалась на глазах. Хотя... Мне вот, лично, показалась она не такой уж и крутой. В смысле дисциплины. И обозы, которые мы отбивали, и охрана пленных, все было как то спустя рукава. Не знаю что сыграло свою роль, но факт остается фактом, лягушатники будут драпать. И скорее всего, (так считали кадровики в нашем отряде), двигаться они будут так же как и пришли. Через Смоленск.

   В связи с этим, Воронков организовал совещание соседних партизанских отрядов, как он выразился, для согласования действий. А что? Мы тоже не лаптем щи хлебаем! Конечно, на Смоленск напасть мы не сможем, слишком уж там народу много, просто массой задавят. Но вот налетать на отдельные части, да еще синхронизировано, вот это милое дело...

   А когда стали съезжаться командиры отрядов, я точно удостоверился что этот мир,- параллельный. Таких знаменитостей, как Денис Давыдов, Сеславин, Василиса Кожина, известных в моем бывшем мире почти что каждому, здесь не было и в помине. Зато, был гусарский полковник Денис Демидов, был майор Всеславин, и была гроза всех лягушатников, Василина Кошкина. Причем, гусар Демидов, жутко был похож на портрет Давыдова, не раз виденный мной в книгах. Причем он же, писал прекрасные стихи. Так что незначительные, в буковку в фамилии, но отличия все же были. Про остальных ничего не скажу, потому как в своем времени кроме фамилий ничего о них не знал. Вот тут, я и задумался,- так ведь тогда Воронков и есть аналог того Воронцова, из моего мира? Да уж, неслабо я скажу живем... Как говорил незабвенный Глеб Жеглов,- "... Довелось тебе Вовик поручкаться с самим Воронцовым..."

   В обсуждения я не лез. Все-таки и без меня хватало умных людей. Единственно, пару раз вмешался, когда наиболее горячие головы стали предлагать совсем уж утопические планы разгрома французов своими силами, не дожидаясь регулярной армии. Но их укоротили и без меня. Хотя с одним кадром, я все же схлестнулся не на шутку. Причем не на словах, а банально начистил ему рыло, когда узнал что это именно тот командирчик, по чьей вине французы сожгли деревню. И ведь самое обидное было то, что он как раз был военным а не штатской штафиркой. Еле растащили нас. Он орал конечно, что мол честь, да как смеет какой то дворянчик бить ему морду, да только дуэль может смыть нанесенное ему оскорбление... На что, уже более менее успокоившись, я ему ответил:

   - Честь говоришь? Дуэль? Да хрен с тобой, хоть сейчас! Только сперва я тебя свожу в ту деревню, которую по твоей милости французы спалили. Посмотришь на головешки что от людей остались. Хотя какая тебе разница, бабы новых нарожают, ведь так? В общем, ищи секундантов...

   Естественно, дуэли не допустили. Как уж там замяли дело, не знаю. Извиняться я не пошел, считая что был абсолютно прав, да и он не явился. Ни извиняться, ни ругаться. Хотя и хорошо что не пришел. Потому как с моим характером я бы точно по новой сорвался. Хватит и того что один раз планку сорвало...

   Ну, твою дивизию, откуда такие козлы то берутся, ума не приложу! Да еще в армии! Среди тех кого мы освободили из плена, оказался один бешеный капитошка, капитан то есть. С фамилией, абсолютно соответствующей характеру,- Шельмовский. Было еще несколько офицеров, но вот они все оказались ранены, а это чудило целенький и невредименький. Вот он то и попытался натянуть одеяло на себя, да еще в категорической такой форме. Типа, любой воинской частью, должен командовать не гражданский шпак, (вот же самка собаки, в мой огород ведь камушек!), а боевой офицер. А поскольку все офицеры не в состоянии нести воинскую службу по причине ранений, (стоп, а полковник Шорохов? Он вообщето в плечо ранен, и в данный момент вполне мог бы руководить...), то он считает своим долгом принять бремя командования на себя. Ну, услышав этакие перлы из его уст, я сначала тупо онемел. Потом, вернув челюсть на место, попытался решить дело миром. Да куда там! Это недоразумение в погонах уперся на своем, как баран в воротах. Чувствуя что я закипаю как электрочайник, я выдал ему несколько вопросов, от которых пришла его очередь остолбенеть. Во первых,- какого лешего, из всех офицеров он был единственный, кто не сохранил свои знаки отличия, хотя даже полковник был при мундире и погонах. А он, был в обычной солдатской форме? Во вторых,- почему он как раз, из всех офицеров не ранен даже в палец? И в третьих,- личность каждого офицера могли подтвердить как минимум трое- четверо солдат из их же подразделений. А каким образом, он оказался совершенно один? Может сам сдался в плен? Просто поднял ручонки загребущие кверху да и все? А теперь хорохорится, что бы скрыть свое предательство за внешним проявлением патриотизма?

   Не давая ему ответить, вышел из "штаба", постаравшись посильнее хлопнуть дверью. Срочно надо с Воронковым переговорить. Он все таки хоть и отставной, да все таки военный, может найдет на этого чебурашку бритого управу. Почему чебурашку? Да элементарно, Ватсон! Рост,- метр с кепкой. Уши, как у слона. Глаза, как у пьяного бассета. И рот, как у лягушки, до ушей. Вылитый чебурашка, только не мохнатый.

   Все еще продолжая кипеть потихоньку, позвал Григория. Обрисовал ему ситуацию. Тот успокоил,- пока я смотаюсь, пару дней он справится. На худой конец, Тополева на помощь призовет. Типа бравый офицер, от стресса повредился чуток в уме, и теперь ему прямо таки жизненно необходим небольшой отдых...

   Быстренько заседлав коней, я с пятеркой ребят выехал с базы.

   Как назло, Воронкова на месте не оказалось. Оставшийся за него Никита, предложил дождаться его, но я решил ехать навстречу. Проветрюсь подольше, успокоюсь получше. А то что то быстро из себя выходить начал. Еще тридцатника нет, а нервы уже ни к черту. Да и хрен с ним, с этим капитошкой! Еще на всякую шелупонь драгоценные клетки тратить!

   Расслабившись, я и не заметил, как из придорожных кустов, к лошадям рвануло что то мелкое, хнычушее и лопочущее что то на непонятном мне языке. Фу блин, успел остановить коня!

   Этим мелким, оказался цыганенок, лет семи, маленький, замурзанный и одетый в невероятную рванину. Пытаясь что то нам объяснить, он тарахтел что то по своему, чего ни я, ни парни не могли понять. Тем более, что его лопотание то и дело перемежалось рыданиями.