Все, пора! Получив отмашку, на дорогу, чуть впереди обоза вышел в немыслимой рванине Ванюшка. Тот самый, которого мы привезли из города. Я бы ни в жисть не взял бы его на дело, но этот засранец умудрился сбежать с базы.... На фронт! Ладно, часовые углядели его, хотя и только на "второй линии". Надрав уши, я призадумался. Ведь не успокоится! Улучшит момент, и снова рванет. А где гарантия, что неудачно? Ну понятно, в действующую армию его никто не возьмет, так ведь нарвется на что нибудь... На тех же французиков, только менее адекватных? Вот и пришлось ему стать партизаном, но под моим неусыпным надзором.

   В общем вырулил он на дорогу, и пошел навстречу обозу, подхныкивая и вытирая нос рукавом. Ну блин артист...

   - Дядечки, дядечки! - тонко заверещал он, не доходя до обозников. - Вы тут козу не видали? Белая, с черным пятном и рог обломанный? Меня мамка выпорет если не найдуууууу! - нет же, ты посмотри как разревелся! Ну нет, кончится война, ты у меня учиться пойдешь на театрала!

   "Дядечки", сбившись в кучу перед пацаном, что то наперебой залопотали. Все "... кес кё се, да кес кё се...." Не, ну где ваша дисциплина! Про оружие на телегах вообще забыли! Пора вступать...

   Залихватский свист, заставил обозников забыть про мальчишку, и резко развернуться к телегам. Ой, как бы не обделался никто, нам же их еще в плен вести! А картина то, та еще! Минуту назад, никого и нигде. А тут вдруг, телеги окружили зверского вида мужики, одетые в странные пятнистые одежды с нашитыми в беспорядке "лохмушками", с ружьями наизготовку. Смотрят, как будто дай волю и сожрут живьем, и даже без соли. А на телеге, расфуфыренные в пух и прах сидят двое, поигрывая пистолетами. (Я и Гриша Петровский). Немая сцена, не хуже Гоголевского "Ревизора". И кажется она грозит затянуться...

   - Ну что же господа, - я лениво потянулся, спрыгнул с телеги и на неплохом французском, обратился к остолбеневшим обозникам. - Вы нарушили границу Российской империи,- это раз. Ограбили подданных той же империи,- это два. Убили три тысячи пятьсот семьдесят пять тех же подданных,- это три. (С какого потолка я ляпнул эту цифру, не знаю. Скорее всего, так, просто мне было легче признести эту фразу без ошибок.) В совокупности, это как пить дать тянет на смертную казнь. Но если вы проявите мудрость, и тихо и мирно сдадитесь в плен, я постараюсь похлопотать, чтобы вам оставили жизнь. Если же нам придется применить силу, а это можете поверить моему слову дворянина, мы очень даже в состоянии сделать, увы, ничем помочь вам не смогу...

   Один за одним, французы проявляли мудрость. Но вот, самый прыткий, полез за пистолетом. Ой блин, как предсказуемо то! Он что, думал ребята в "комках" для красоты стоят, что ли? Да Антоха Чирков ножи мечет так, что комара на лету сшибет! Ну вот и результат, жив но не здоров, подпорченную грабку зажал второй, и с ужасом пялится на расцветающее на рукаве кровяное пятно. И чего добился?

   - Ребят, перевяжите этого барана...- в сердцах ругнулся я. - Оружие от них уберите подальше, свяжите, да глазюки не забудьте завязать. Иди сюда!- мой палец указал на самого молодого обозника, спрятавшегося за спины остальных. - Имя, фамилия?

   - Ч-ч-то?- кажется он от страха парализовался...

   - Не что, а кто! Как зовут?

   - Жак. Жак Дантес...

   - О!- Я картинно закатил глаза. Резко повернулся, как будто укусить хочу. Пацан аж дернулся. - Ты Пушкина убил? Отвечать скотина!

   - Н-н-нет!- обозник цветом лица сравнялся с гипсовым изваянием.- Я... Я ег-го д-д-даже не знаю!

   - Ну ладно...- протянул я, откровенно издеваясь. - Почему то я тебе верю... Хорошо. Снимай штаны.

   - Ч-ч-что?

   - Тебе что, сто раз повторять надо? Живо! А то сейчас мои ребята помогут!

   Меняясь в лице, парень стал стягивать свое обмундирование. Могу представить, как сейчас разошлась его фантазия рисуя невообразимые сцены надругательств. Ага, счаз. Моя ориентация абсолютно в порядке, вот если бы вместо тебя была бы молоденькая француженка, то может я и задумался бы. Но ты об этом не знаешь, и поэтому потрясись хорошенько. Это в вашей европе, гомосятина в порядке вещей...

   - Ну что, готов?

   - Д-да...

   - Прекрасненько. Значит так,- возвращаешься к своему командованию. Передашь им вот это... - Я щелкнул пальцами, и незадачливому вояке, в руки всунули тушку дохленького поросенка. Эту фишку я скопировал с одного из своих любимых фильмов,- "Место встречи изменить нельзя". Там, банда "Черная кошка", оставляла после себя или рисунок черной кошки или живого котенка. Я же, отпускал одного француза с дохлым поросенком в руках.

   - Запоминай. За тобой будут следить. Если ты выбросишь где нибудь этот подарок,- я кивнул на тушку, - тебя снова поймают, и тогда уже живьем порежут на мелкие кусочки. На словах, скажешь что это подарок от Кабана. И знаешь... постарайся сделать так, что бы ни одного Дантеса в России больше не появлялось... Понял?

   - Да...

   - Тогда чего стоишь?- округлив глаза, я рявкнул: - Бегом марш, салага!

   Ох ты ж, ядрен батон, ну что они там разшебутились на улице то? Спать совсем не дают... Тут и так, как папа родный, днями и ночами напролет все планируешь, высчитываешь, в кои то веки подремать завалился, ан нет! Загоношились, как будто йетти увидели, в компании с инопланетянами. Больше всех, выделяются голоса Федота и Антохи Чиркова. Федот, похоже уже на взводе, шипит как очковая кобра, но Чиркова не пускает. А Антон, должен быть сейчас в дозоре... Что случилось?

   Эх, хорошо еще что завалился я на койку не раздеваясь. Поднялся, плеснул в лицо холодной водичкой из кадки у дверей, и вышел на улицу. Так и есть,- Чирков пытается прорваться мимо моего секретаря. Причем вид у него и довольный и удивленный одновременно.

   - Отставить шум!- всплеснув руками, Федот обернулся ко мне и открыл рот собравшись что то сказать...

   - Я сказал отставить. Антон, почему не в дозоре?

   - Дык меня мужики послали! К нам хранцуз пришел, это.... Сдаваться!

   - Ну так вели бы его сюда, поговорить, побеседовать...

   - А эта... Побеседовать не получится....

   - Почему еще? Вы что ему там, зубы выбили, или язык отрезали?

   - Ну, Владимир Сергеич, мы что эта... звери что ль? Пальцем не тронули, он же сам пришел! Просто он, ну вроде как башкой не здоров. На нас все смотрит как баран, да квакает только...

   - Как это квакает?

   - Ну эта... Пурква, да пурква...

   - Пуркуа, балда! Что в переводе с ихнего,- почему. Ладно, ведите его сюда. Только не забудьте глаза завязать. Больной он, не больной, а бдительность,- на первом месте.

   - Будет сделано!- Лихо развернувшись на пятках, Антон умчался.

   Да уж, видок у вояки оказался еще тот... Мало того что он был не в порядке психически, так еще и был побит и довольно таки оборван.

   - Кто постарался?- я обернулся к конвоирам.

   - Да мы то чо? - Чирков замотал головой.- Я ж говорю, мы его пальцем не трогали! Мы сидим, наблюдаем, а он вот такой как есть и чешет на нас! Вы как учили, я ему по хранцузски,- стоять, стреляю, а он на меня вылупился и давай своё пуркуа повторять. Не, это кто то другой его так потрепал...

   - Ну хорошо, поверю. Можешь возвращаться.

   Вздохнув, я повернулся к пленному. Да уж, вот он,- цвет Европы... Обмундирование в дырках, под глазом фонарь светит, губа расквашена... Да еще и "маляд" на всю голову. И что с ним прикажете делать? Воронкову, пленных обозников, вот только три дня назад отправили. И теперь снова, из за одного, гонять ребят? Надо хоть его в чувство привести...

   - Ну что Федот, будем лечить парня? Тащи сюда самогон, и закусь не забудь. Да не сверкай ты глазами, я пить не собираюсь. Надо ему налить, что то ведь произошло такое, что у него башка с места съехала. А без закуски он помрет ведь с нашего питья. Они же во Франции своей все винишком балуются, да еще и разбавляют его немилосердно... Давай, давай, не стой на месте!