Звука падения не последовало.

Шалангар открыл глаза.

- Шайтан! Чтоб тебе ветром ухо надуло, а в нос оса залезла! Ты что, сломал спину такрице, да?

Старик зловеще ощерился гнилыми зубами.

- Не волнуйся. Я попробую тебе помочь. Скажу по секрету, я обладаю энергией космоса! - Каласафед изобразил волевое лицо. - Сейчас, я отдам часть своей силы этой умной таблетке. Но запомни, старик, я это смогу сделать только один раз. Ты вообще куда шел?

- Да никуда я не шел, так лепил кизяк на дувал, тут тебя увидел. Думаю, догнать надо. Хотел спросить таблетки для такрица. Знаешь, я выиграл десятую игру!

- Теперь знаю, - задумчиво сказал Каласафед, - кизяк лепил, а руки и обувь чистые. Эх, старик. Скажи, ака Шалангар, почему мне снится один и тот же сон перед тем, как приходит беда?

Шаман задумался. Потом искоса посмотрел в лицо седого и спросил:

- Опять волка видел на Зобе Дьявола, да?

Каласафед согласно кивнул.

- Да. Последний раз я видел его перед приходом геологов. Теперь волк был ранен и сидел на камне, что в гроте лежит. Я дал ему кость, с которой свисал хороший кусок кровавого мяса, но он грызть не стал. Волк отобрал у меня висевшее на шее украшение и кинул его вглубь пещеры. Вот и все.

- М-да-а... А что было на тебе, какая одежда? Как ты себя чувствовал?

Теперь, копаясь в памяти, задумался седой.

- ...Сильно болел живот. Я был весь в крови... И руки в крови. Одежда была какая-то странная... Помню только, что была она очень тяжелой и твердой.

- Был день?

- Уже за полдень. Солнце смотрело на луг.

Старик китайским болванчиком закивал головой.

- ...Ты видел солнце...Да-а... А что за украшение?

Каласафед развел руками.

- Не знаю. Помню только, что на лицевой стороне были старинные арабские буквы и слово - "Воля".

- Хм.. Сам прочитал?

Каласафед замотал головой:

- Нет, волк сказал.

- Может молитва какая, а?

Седой недоуменно пожал плечами.

Старый Шалангар озадачено наморщил лоб и задумчиво почесал затылок.

- Волк. Воля. Живот. Беда будет. Смерть будет. Да-а. Волк это сильная и злая собака, которая убивает всех. Но тебя волк спасет. А все потому, что он не стал есть мясо, которое ты ему дал. А знаешь почему?

Седой промолчал.

- Потому что у тебя есть то, что оказалось нужнее твоего мяса. Да-а! Собака увидела друга. Вот только непонятно, что ты будешь делать когда спасешься? Да-а... Это и будет твоею болью... Ладно. Я сказал тебе все, что знал, давай заряжай своим космосом таблетку.

Каласафед присел на корточки. Старик, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу, следил за его действиями. В это время Каласафед вытащил из глубокого кармана камуфляжных брюк тяжелый стальной нож. Не вынимая из ножен, он взял его за лезвие и тихонько размахнувшись ударил тупой металлической частью рукояти по таблетке.

Шаман, полный ужаса, отшатнулся.

Батарейка легла на свое место. Палец седого опустился на кнопку запуска игры.

Старик подошел вплотную к сидящему и увидел из-за спины оживший экран.

- Дай сюда! Ко-осмос! Ты думал я тебе поверил, что твоя, вышедшая в туалете энергия, лучше моей? - Старик схватил тетрис и радостно стал искать одиннадцатый уровень. - Вот, смотри! Я был здесь, а потом он заболел.

Шалангар тыкал пальцем в экран и чуть не плакал от умиления.

На экране появились падающие квадратики.

- Иди куда шел, - буркнул старик. Он уже был весь в игре, далеко от Каласафеда ...Шаман сосредоточено тыкал пальцем по кнопкам, но экран внезапно потемнел и потух.

Шалангар растерялся.

- Я так и не сыграю в своей жизни в эту проклятую одиннадцатую игру? ...Космос! Лучше бы ты тогда сдох на дороге!

Увидев расстроенное лицо старика, седой прокашлялся и тихо заговорил.

- Я сделал все, что смог. Он работал? Работал. Только недолго.

Старик с трудом открыл погрызаным ногтем мизинца заднюю панель и осторожно вытащил батарейку.

- Космос? Эне-е-ргия! ...О всемогущий Аллах, скажи, почему этот седой дурак, так похож на уважаемого родича.

Старик сделался серьезным. Он присел на корточки рядом с Каласафедом и поднял голыш размером с кулак.

- Ты, куда бил? А?

Каласафед молча показал рукой.

Аккуратно пристроив таблетку на камень, Шалангар размахнулся и ударил по ней наотмашь. Усмехнувшись седому в лицо, он стал запихивать ее обратно, но та, напрочь расплющенная, не входила.

Шаман зло посмотрел на седого и вновь угрожающе обнажил оба зуба.

- Все из-за тебя. Ума совсем нет. Твоя энергия очень маленькая, почему не дал ударить мне первому, самому? А?... Ты все испортил... Бедный такриц!

О чем я думал, когда спасал жизнь этому Шайтану?

Состояние Шалангара было предобморочным. Жизнь уходила на глазах, скрутив фигуру старика в горбатый зигзаг.

- Подожди! Не умирай. Ты видел у хана на руке часы? - от удивления над собственной догадкой, Каласафед развел руками и улыбнулся. Заметив слабый кивок, седой продолжил. - Там внутри такая же 'умная таблетка'.

- Это, какая-такая? - не веря своим ушам, спросил старик.

- Вот такая. - указал взглядом на тетрис, Каласафед. - Только целая.

Шалангар уже определил новую цель.

- Не врешь? Ну да. Хан не такой дурак как я. Наверное сам таблетку бьет.

Старик еще не поверив услышанному, внимательно посмотрел в глаза седому.

- Больше никогда не трогай мой такриц. Сломаешь еще.

И шаман, уже забыв обо всем, прихрамывая мчался по узкой, уходившей вверх к дальней стене сая улочке. Она вела к дому хана.

- Осторожней, Паниковский! Вам не пятнадцать! - Бросил Каласафед, вдогонку.

... Около часа назад у Зоба Дьявола сошел в лавине камень, а через пять часов на изгибе дороги появится караван с опийным маком. Глядя в бинокль Каласафед не увидел в этом больших проблем, но все равно надо идти чистить дорогу. Животные могут заплутать обходя завал и уйдут на минное заграждение.

Седой поднялся с корточек и направился к сакле Сероджабулло Говоре. Он молодой и здоровый как бык, должен пойти сталкивать камень в пропасть вместе с ним.

Пройдя через настежь распахнутую калитку, седой подошел к парню, спящему на голом деревянном настиле топчана.

- Вставай! Надо торопиться. Хан сказал, что тебе надо сбросить с дороги свалившийся камень. Я помогу, но чуть позже. Разговор к хану есть, - сказал Каласафед едва открывшему глаза Сероджабулло.

Парень шумно втянул в себя воздух и сел, свесив ноги с топчана. Его босые ступни, пошарив в пыли, залезли в синие китайские сланцы.

- Салам, Каласафед, - едва пошевелил толстыми губами Сероджабулло. Его большие коровьи глаза смотрели тупо сквозь гостя. Он еще не проснулся.

- Малейкум вассалам. Давай тащи что-нибудь поесть и пойдем работать.

Сероджабулло вразвалку подошел к рукомойнику и, слегка смочив лицо двумя пальцами, ушел в саклю. Седой разложил посреди настила висевшую на веревке клеенку и стал ожидать хозяина. Спустя пару минут появился Говора, так прозвали Сероджабулло местные жители за его коровьи глаза. Он положил на расстеленную клеенку завернутую в чистую тряпку вяленую баранину и свежевыпеченную лепешку.

- Матлуба, с племянником еду прислала. Лепешка только с тандыра, еще теплая. Будь добр, порежь мясо. И ушел в саклю.

Достав из кармана нож, седой нарезал мясо на старой разделочной доске и вытер лезвие о тряпицу. Говора принес пластиковый поднос с грубо нарезанным луком и горкой соли. Ели молча и быстро. Когда насытились, седой махнул рукой на Зоб Дьявола и объяснил, что Сероджабулло должен расчистить дорогу, столкнуть в пропасть все, что окажется по силам. Каласафед не спеша вытер руки тряпицей, кивнул Говоре и ушел, заботливо закрыв за собой всегда открытую, покосившуюся калитку.