Его мышцы вновь налились силой. Кожа покрылась жесткой волчьей шерстью, защищавшей его, как доспехи. Укусы пауков все еще были болезненны, но теперь это было терпимо. Резким движением оборотень отшвырнул навалившихся деревянных тварей.
- Это все, чему научила тебя Флора, ПЁС!? - выкрикнул он, кидаясь навстречу Джейку.
Тот лишь улыбнулся. Новая порция пауков, - на этот раз не бегавших, а планировавших, как белки-летяги, - вылетела из деревянной руки, но Тадеуш, не сбавляя ходу, отбивал их в стороны. Десять шагов. Пять шагов. И вот, дистанция сократилась до одного прыжка.
Оттолкнувшись от земли, оборотень занес руку для удара, но Джейк оказался быстрее. Синтай, в отличие от собственных конечностей, не утратил силы, забранной Тадеушем, и сокрушительный удар пришелся прямо в солнечное сплетение. Против воли согнувшись, Сикора упал на землю. Он попытался подняться, но новые корни обхватили его за руки.
- Ты, мать твою, так легко не сдохнешь! - пообещал Джейк, демонстрируя новые пузыри, набухающие на руке.
'Должен... Защитить...' - мысленно напомнил себе Тадеуш. Почему в его голове мелькнул НЕ ТОТ образ?..
Неважно. Все неважно, кроме одного усилия. Резким движением оборотень разорвал импровизированные 'оковы'. Джейк, разумеется, заметил это. На этот раз встречный удар был нацелен под подбородок. Но Тадеуш все равно пытался хотя бы достать его перед смертью. Уйти, унеся с собой то зло, что принес...
Волчьим слухом он услышал какой-то приглушенный хлопок справа от себя. А затем его лицо вдруг резко обожгло. Что-то прожигало плоть на его лице до костей. Рефлекторно он отпрыгнул назад от непонятной угрозы... Но вдруг понял, что она была нацелена не только на него. Джейк уже не хохотал. Он кричал.
Встряхнувшись, как собака, Тадеуш сбросил с лица капли обжигающей жидкости и только после этого посмотрел на своего врага. Джейк лежал, опираясь на одну руку и одну ногу, - потому что второй у него попросту не было. Протезом руки он закрывался от несшейся ему навстречу полосы белого огня. Вот они столкнулись... И протез отлетел, перерубленный почти у самого основания. В тот же момент и корни, и пауки безжизненно опали.
- Соскучились по мне? - осведомился Чезаре, появляясь будто из воздуха над поверженным противником. Полоса огня оказалась лезвием того же клинка, которым он ранее прорубал себе дорогу через заросли.
- Да уж, пан Финелла, минуты без вас показались вечностью, - хмыкнул Тадеуш, переводя дух, - Хотя возможно, то, что меня в это время жрали пауки, тоже сыграло свою роль.
- Вот это правильный подход, - одобрил преподаватель, убирая 'кастет' и подбирая брошенный на землю маузер, - Иной бы сразу ныть начал... Кстати о: где Уильямс?
- Убежала, - сказал поляка, оглядевшись, - Не такая она, видно, слабая, как говорит... Кстати, этого надо бы чем-нибудь связать, чтобы не смог что-то с собой сделать.
Джейк как раз пытался вытянуть из него силы.
- Есть идея проще, - ответил Финелла, наступая на оставшуюся руку и наводя пистолет.
'Нет!' - Тадеуш попытался остановить его, но не успел. Он ведь не предупредил, как именно происходят переходы. И что произойдет, когда Джейк отключится от болевого шока.
Слишком поздно. Он почувствовал головокружение. А это значило только одно.
Мгновение - и у Тадеуша потемнело в глазах от резкой боли в обрубках рук и ноги. Это было куда больнее, чем те раны, что нанесли ему пауки. Хотелось умереть... И все же, превозмогая боль, он крикнул:
- Пан Финелла, осторожно!
Он толком не видел, как Джейк метнулся к нему. Почувствовал острую боль в горле... А затем тяжелый удар чем-то твердым по голове - и новый переход, второй за последнюю пару секунд.
Первым, что почувствовал Сикора, вернувшись в свое тело, был солоноватый привкус крови. Мгновением позже вернулось зрение. И то, что он увидел, ему не понравилось. Хотя преподаватель мгновенно понял, что произошло, и оглушил его прикладом, но Джейк все же успел уцепиться зубами за горло. Понимал ли он, что убивает сам себя? Этого Тадеуш не знал.
- Погано... - пробормотал он.
Оборотень склонил голову, готовясь к тому, что сейчас может произойти. Ведь он прекрасно помнил, как Чезаре говорил, что если умрет Джейк, устранять придется и его. Помнил и... не собирался сопротивляться. Он устал. Устал бегать от самого себя, снова и снова наблюдая, как другие умирают вместо него. Устал снова и снова просыпаться в незнакомом месте с чьей-то кровью на руках. Лучше умереть, чем снова стать причиной зверств своего 'отражения'. Он надеялся лишь на то, что это будет быстро.
Ведь от боли он тоже устал.
Однако, Финелла не торопился наносить удар. Вместо этого он внимательно осмотрел умирающего, а затем начал отрывать кусок от своего рукава.
- Verpa, - бормотал он, весьма грамотно накладывая жгут на шею, - Canis matrem tuam subagiget... Semper in excremento, sole profundum qui variat...
Если это и были колдовские заклинания, то они не оказывали видимого эффекта. Жгут помог остановить кровь, но не более того. Несмотря ни на что, Джейк умирал.
- А... служба безопасности? - решился уточнить Тадеуш.
- Не успеют. Лес вне зоны 'Хроноса'. К тому моменту он будет мертв.
- И что же тогда?..
- Не знаю, - огрызнулся Чезаре, - Я остановил кровь, но с дыхательными путями ничего поделать не могу. Скажете, кстати, если почувствуете переход. Я дам ему немного своей крови: в ней стимулятор, разгоняющий нервную систему... Но не уверен, хватит ли этого.
Тадеуш нервно икнул. Однако, слова Финеллы натолкнули его на определенную мысль. Поляк достал ручку и, на ходу развинчивая ее, подошел к 'брату'.
- Дайте, я попробую, пан Финелла.
Отрастив коготь, Сикора сделал надрез, после чего просунул в него ручку. Примитивный и кустарный вариант трахеостомии. После того 'инопланетного аборта', в котором он помогал Пешке, казалось, целую вечность назад, плевое дело, не правда ли? Неправда, как оказалось. Пробить трахею он смог только со второго раза, и к тому же слишком сильно, затолкав внутрь кусочек плоти. А самое главное, в отличие от того раза, сейчас у него не было при себе столь необходимого регенерина, позволявшего исправить часть ошибок.
- Не надо, - покачал головой преподаватель, наблюдавший за его действиями, - Я понимаю, что вам хочется сделать хоть что-то, но провести операцию на трахее за счет одних теоретических знаний можно только чудом. Не так ли, синьорита Лумхольц?
Окончание реплики было настолько неожиданным, что Тадеуш тут же заозирался и только поэтому увидел, как Лилия выходит из-за дерева. Она явно не была довольна, что ее заметили.
- Тадеуш! - помахала она рукой.
- Медикаментов у вас, разумеется, при себе нет? - осведомился Чезаре.
- Почему же нет? - она постучала по сумке рукой, - Всегда при себе.
- Тогда нужно хоть как-то подлатать его, чтобы дотянул до прибытия транспорта, - Чезаре кивнул на Джейка.
Тадеуш, уже успевший свалиться на землю от усталости, кивнул Лилии:
- У него обтурация трахеи... Сможешь помочь? - только и смог спросить он.
- Могу, - улыбнулась она, после чего подошла... к Тадеушу, опустилась на колено и открыла чемоданчик.
- Вообще-то я говорил о своем братце, - нахмурился поляк, приподнимаясь на локтях, после чего повернулся к 'обрубку', - Эй... Джейк? Ты там живой ещё?
- Ты важней, - уверенно сказала девушка, прежде чем вколоть содержимое первого шприца, - А он может и умереть.
- Фокус не прокатит, - хмуро сказал Сикора, - Если он умрёт так, помру и я. И наоборот. Так что, как ни крути, сейчас его надо стабилизировать.
- Нет-нет-нет, любимый, он уже мёртв, а ты - жив. Значит, ты не прав.
- Прошу прощения, синьорита, но тут он прав, - заметил Чезаре, - Привести Джейка живым - единственный шанс для Тадеуша выжить самому.
Лилия резко обернулась. Ее глаза опасно сузились, а положение ног сменилось, как у зверя, готовящегося к прыжку. В отведенной назад руке хищно блеснул шприц. Тадеуш понял, почему ее боялись студенты: от этой ее жутковатой одержимости и так-то становилось не по себе; когда же она была направлена на агрессию, то и 'Стрела Амура' не делала ее менее страшной.
