А это может повлечь за собой провал связанной с ним агентуры.

Добавим сюда понимание высокой важности должности резидента разведки именно в Берлине, от успешности практической работы которого зависело для страны очень много. В данном случае, интересы страны в условиях того времени самым тесным образом связывались и с личной судьбой самого Л.П.Берия. Поскольку он отвечал за этот участок перед Сталиным. Отвечал головой.

Кстати, и само по себе благосклонное отношение к нему Сталина в то время было вызвано, конечно, вовсе не земляческими чувствами. Таковых у Сталина просто не было, насколько это можно понять, рассматривая его деятельность в целом. Благосклонность Сталина к Берии в то время была вызвана тем, что он всегда давал результат. И Берия это, конечно, понимал. Как понимал и то, что, как только у него пойдут неудачи и провалы, он сразу же перестанет быть Сталину нужен. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Так что, рисковать не только своей карьерой, но и самой своей жизнью, желая угодить своему заместителю (который ему не сват и не брат) устройством его "бездарного" родственника на место престижное, но крайне важное именно для результатов собственной работы в глазах Сталина, было бы для него величайшей глупостью.

Тем не менее, идею назначения А.Кобулова на должность резидента в Берлине, да еще под его собственным именем, он поддержал. И, надо думать, сам рекомендовал его Сталину.

Кстати, фамилия Кобулов не была для братьев их подлинной фамилией, это была русифицированная армянская фамилия. Так что, поехать в Берлин под другой фамилией не было бы для Амаяка сколько-нибудь затруднительным.

И самое главное. Историки говорят о протекции брата, Богдана и самого Берия. Протекция была, это верно. Однако, назначение резидентов разведки, во всяком случае, в Берлине, утверждало Политбюро ЦК ВКП(б), иначе говоря, сам Сталин.

Но и Сталин, направляя в Берлин резидентом внешней разведки брата первого заместителя наркома внутренних дел, тоже не мог не понимать, как высока вероятность того, что немецкая контрразведка быстро определит, что Амаяк Кобулов является если не резидентом, то точно одним из руководителей советской разведки в Германии. Тем не менее, кандидатуру его утвердил. Между прочим, учитывая, насколько удачно он утвердил руководителями военной разведки в Берлине Скорнякова и Тупикова, можно заподозрить, что не меньшую кадровую точность проявил он и в отношении кандидатуры А. Кобулова.

Это допущение подтверждается, кстати, и тем, как оценил Сталин итоги работы Амаяка Кобулова в Германии. Я имею в виду повышение Амаяка Кобулова после возвращения из Берлина. Потому что очевидно, что должность наркома внутренних дел любой союзной республики была одной из ключевых в системе государственной безопасности страны. И на этот пост, естественно, утверждал тоже Сталин.

Говорить здесь о протекции было бы несколько опрометчиво, так как назначение состоялось в июле 1941 года, в острейшей обстановке самого начала войны. В тот период Сталин был, конечно, раздражен и подавлен развивающимися событиями. К тому же не надо забывать о том, что события эти были прямо связаны как раз с предыдущей деятельностью А. Кобулова. Но упомянутое раздражение почему-то не просто обошло Амаяка Кобулова стороной. Почему-то он был тогда назначен с повышением.

Родственные связи? А какие связи могли помочь обуздать сталинский гнев? Тогда генералов расстреливали и отправляли в лагеря в немалом количестве. В такой стрессовой обстановке сам хлопочущий родственник мог нешуточно поплатиться даже за намек на свое заступничество. А потому должен был сидеть тише воды и ниже травы.

Только в данном случае, никакого заступничества не потребовалось. Потому что итоги деятельности А. Кобулова в Берлине сам же Сталин зримо признал удовлетворительными.

И еще. Уже само по себе назначение в сентябре 1939 года резидентом внешней разведки в Берлине одного из руководителей НКВД союзной республики говорит о том, что речь в данном случае может идти вовсе не о карьерном перемещении. Это может говорить о том, что для такого странного назначения могли быть свои, важные конечно же, но неизвестные нам причины.

Вот здесь мы и подошли к разгадке. К объяснению всей этой громкой истории, столь охотно и громко предъявляемой обычно для описания сталинской глупости.

Давайте остановимся. Еще раз вспомним все изложенные аргументы. И попробуем сопоставить между собой некоторые факты.

Факт первый.

Амаяк Кобулов был направлен в Берлин демонстративно. При высокой вероятности того, что немецкие спецслужбы смогут легко выяснить, что он имеет родственные связи с первым заместителем Наркома внутренних дел СССР Богданом Кобуловым. Меньшую вероятность имела возможность того, что немцы узнают, что перед направлением на работу в Германию на должность советника полпредства Амаяк Кобулов сам занимал должность первого заместителя Наркома внутренних дел УССР. Второе, впрочем, достаточно легко было узнать, определив опять же его по родственным связям.

Факт второй.

Утверждается и подчеркивается непрофессионализм Амаяка Кобулова.

Факт третий.

За время руководства Амаяком Кобуловым разведывательной сетью НКВД в Германии, при самом пристальном внимании к нему немецких спецслужб, он ни разу не засветил перед ними ни одного агента, которым руководил лично. В качестве примера можно упомянуть, что такие особо ценные источники, как "Старшина" и "Корсиканец", не были при Кобулове раскрыты немецкой контрразведкой. Более того, на них не упало ни тени подозрения. Это, заметим, при самом активном режиме их и его работы.

Факт четвертый.

После начала войны Амаяк Кобуловне не был не только наказан, но даже пошел на повышение. Причем, очевидно, что сделано это было по указанию Сталина.

А теперь попробуем увязать эти факты между собой.

Для начала давайте вспомним приведенную ранее ноябрьскую справку для Риббентропа по результатам сообщения немецкого агента в советском посольстве "Петера" о пребывании в Берлине Молотова.

Немецкий агент "Петер", это был как раз Орестас Берлингс, известный советской разведке под кодовым именем "Лицеист". Тот самый, о котором идет речь.

Оценим еще раз его информацию, которая была им представлена для справки на имя Риббентропа.

Что мы в ней видим? А видим мы сплошные восторги Молотова. По поводу союза с немцами, по поводу личности Гитлера, даже по поводу внешнего вида жителей Берлина. Это то, что сообщил своему руководству немецкий агент "Петер".

Кроме того. Обратите внимание на уровень, куда поступила информация "Петера". Самая верхушка нацистской Германии. Гитлер, конечно, не только сочинял для Берлингса дезинформации, но и внимательнейшим образом читал его донесения. Читал он, конечно, и информацию для Риббентропа.

Теперь вспомним отчет Молотова на заседании Политбюро и то, каким образом оценивал в своём тесном кругу визит Молотова Сталин, какие делал по его итогам выводы. И получается, что информация Берлингса для нацистской верхушки не соответствовала действительности. То есть, он точно передал то, что видел и слышал. Вернее то, что ему показали. И что позволили услышать.