22.6.41 6.10
В 4.00 22.6.41 г. немцы начали боевые действия. Военно-воздушные силы противника бомбардировали аэродромы Виндава, Паневежис, Шауляй, Ковно. Обстреляли артиллерией Паланга, Таураге, Калвария.
Танки противника наступают - Таураге. Пехота наступает - Шаки (до полка), Виштынец и Калвария силы [противника] уточняются. Отдал приказ контратаками выбросить противника и пленить. Наши военно-воздушные силы в воздухе. До получения Вашего приказа границу не перелетать, я получил через генерала Сафронова Ваш приказ самовольно границу не перелетать. Принял меры, чтобы бомбить противника, не перелетая границы.
В Шавли в 5 часов был воздушный бой - результаты уточняются. Получены сведения, что немцы готовят диверсии шаулистами. Принимаю контрмеры.
[Командующий войсками
Прибалтийского особого
военного округа
генерал-полковник] Ф. Кузнецов
[Член Военного совета округа
корпусный комиссар] Диброва.
[Начальник штаба округа
генерал-лейтенант] П. Кленов
Ф. 221, оп. 2467сс, д. 39, лл. 101-103. \36\"
Взято из "Сборника боевых документов Великой Отечественной войны", выпуск 34.
А вот, кстати, тоже, ещё одно в строку Сталину обвинение. Запретил в первые часы войны бомбить немцев на их территории.
На самом деле запрет понятен, конечно. Опять из тех же соображений, чтобы не представили немцы поводом для своего нападения воздушные удары русского агрессора. Не получилось бы? Да ещё как получилось бы. Даже в наше время, при современных технических средствах, "мировая общественность" чуть ли не десять лет не могла разобрать, кто первым открыл огонь в Грузии в 2008 году.
Большевики же вообще были виноваты всегда. Если они и сегодня во всём виноваты... То уж о тех временах и при тех условиях и говорить нечего.
Что же касается практической военной ценности разрешения на бомбёжку сопредельной территории, то носило оно тогда в основном чисто теоретический характер. И особого практического значения в тот момент не имело. Особенно если учесть, что те несколько часов, когда запрещалось бомбить по ту сторону границы, на наших аэродромах не могли поднять голову от ударов немецкой авиации.
Да и то сказать. Что, не хватало целей для бомбометания уже на нашей территории? Немцы их предоставили в первые же часы во множестве. Уже пылили вовсю по советским дорогам немецкие танки и автомашины.
И наша пехота с надеждой смотрела в небо. А оттуда падали немецкие бомбы. Так что очень странны эти обвинения и эти сожаления о непонятных для кого-то сталинских запретах.
"БЕСЕДА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР BJM. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУ-ЛЕНБУРГОМ
22 июня 1941 г., в 5 час. 30 мин. утра
Секретно
Шуленбург, явившийся на прием в сопровождении советника Хильгера, сказал, что он с самым глубоким сожалением должен заявить, что еще вчера вечером, будучи на приеме у наркома т. Молотова, он ничего не знал. Сегодня ночью, говорит он, было получено несколько телеграмм из Берлина. Германское правительство поручило ему передать советскому правительству следующую ноту264:
"Ввиду нетерпимой доле угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры.
Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине"263.
Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР.
Тов. Молотов спрашивает, что означает эта нота?
Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны.
Тов. Молотов заявляет, что никакой концентрации войск Красной Армии на границе с Германией не производилось. Проходили обычные маневры, которые проводятся каждый год, и если бы было заявлено, что почему-либо маневры, по территории их проведения, нежелательны, можно было бы обсудить этот вопрос. От имени советского правительства должен заявить, что До последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству. Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной. В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины. Всякую попытку со стороны Германии найти повод к нападению на СССР считаю ложью или провокацией. Тем не менее факт нападения налицо.
Шуленбург говорит, что он ничего не может добавить к имеющимся у него инструкциям. Он, Шуленбург, не имеет инструкций по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Посол просит разрешить эвакуировать германских граждан из СССР через Иран. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить. Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение по части эвакуации, и просит сообщить, какое лицо будет выделено по осуществлению техники этого дела.
Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т. Молотов надеется, то и в части германских граждан будет проявлено такое же отношение. Для осуществления эвакуации т.
Молотов обещает выделить соответствующее лицо.
Тов. Молотов спрашивает: "Для чего Германия заключала пакт о ненападении, когда так легко его порвала?"
Шуленбург отвечает, что он не может ничего добавить к сказанному им.
В заключение беседы Шуленбург говорит, что он в течение 6 лет добивался дружественных отношений между СССР и Германией, но против судьбы ничего не может поделать.
Записал Гостев
АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. 1, д. 5, л. 12-14".
Взято из сборника "Документы внешней политики 1940 - 22 июня 1941 г.", т.23.
Документ N 876.
В примечании N 265 к этому документу сказано следующее:
"265 22 июня 1941 г. в 4 часа утра (по берлинскому времени) В.Г. Деканозов был вызван в МИД Германии, где И. Риббентроп сделал ему заявление о военном нападении Германии на СССР (см.: ADAP. - Bd. XII/2. - S. 896-897)".
То есть модные кое-где сегодня утверждения о том, что немцы объявили нам войну до начала своего наступления, являются выдумкой. Было именно так, как это всегда и заявлялось советским правительством. Нападение было осуществлено без объявления войны. Войну немцы объявили через час после её начала советскому Полномочному представителю в Берлине Деканозову. И через полтора часа по московскому времени Народному Комиссару иностранный дел и заместителю Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР Молотову.
