Конечно, наши дивизии были слабее немецких. Но вовсе не потому, что мало было войск, всё же 170 дивизий, да ещё изрядно пополненных запасниками, против 120 немецких. Это как-то выравнивало силы. Но слабее они были потому, что не были развёрнуты по штатам военного времени тылы. А это транспорт, снабжение, боепитание. То, без чего много не навоюешь.

Да, здесь можно было что-то исправить только с началом мобилизации. Наверное. А может быть, и нет. Может быть. что-то можно было сделать и без мобилизации. Если наши полководцы ожидали скорого немецкого нападения, то можно было бы, наверное, попытаться в счёт этих 800 тысяч не количество штыков увеличивать, а развёртывать как раз тылы.

Только не будем считать себе умнее умных. Эти два действительно мощных полководца понимали всё больше нас вместе взятых. Поэтому, если не развёртывали тылы, то просто относилось к возможности скорого нападения Германии достаточно скептически.

А чего они ждали, если требовали от Сталина всеобщей мобилизации? Ведь кажется это противоречием, объявлять мобилизацию, не ожидая от немцев скорого нападения.

Но противоречие это действительно кажущееся. Дело в том, что, даже в том случае, если военные допускали нападение Германии, то всё равно полагали, что в начальном периоде войны с участием ограниченных сил, для обороны достаточно кадровой армии мирного времени. Так называемых армий прикрытия. Полностью отмобилизованная и развёрнутая по штатам военного времени армия перед началом войны нужна, в представлении военного командования, не для обороны, а для наступления.

Но Сталин, как это было уже сказано, отклонил предложение военных об объявлении в стране всеобщей мобилизации до начала войны. Мы это совсем скоро увидим, когда дойдём до их записки 15 мая.

И ещё об этом разговоре, где обосновывалась слабость дивизий западных военных округов. Добавим сюда группировку этих 170 дивизий, характерную наличием фактически трёх эшелонов обороны, разделённых в некоторых случаях сотнями километров, что позволило немцам при их маневренности бить их по частям. Но об этом великие маршалы в разговоре со Сталиным промолчали.

А почему они расположили войска именно таким образом? Так ведь, если ожидать начального периода войны в виде столкновений частью сил, эта расстановка как раз оправданна. Пока некие передовые части ведут бои местного значения, остальные силы подтягиваются туда, куда надо. И уже там или встречают прорвавшегося противника, или наносят свой собственный удар. Здесь всё было логично, в пределах той логики.

Кроме того, при всех недостатках такого расположения войск, в одном оно всё-таки, худо-бедно, но парадоксально помогло. Именно оно не дало немецким генералам выполнить главную задачу, поставленную перед ними Гитлером. И которую без сомнения сами они желали выполнить изо всех своих сил. Не дать отойти главным силам Красной Армии, а разгромить их в приграничном сражении. То, что было главным требованием начального этапа операции "Барбаросса"

Но все эти вопросы маршалы и генералы со Сталиным не обсуждали, предпочитая говорить ему только лишь о недостаточности сил в западных военных округах.

Так что опять приходится отделить то, что происходило тогда, от того, что было сказано обо всём этом позднее. Никто из нас, думаю, окажись тогда на месте наших командующих, тех же ошибок не избежал бы. Так что нечего пенять им за неудачные решения, сами мы в своей жизни тоже бываем хороши, только в основном помалкиваем об этом.

Но вот достаточно знакомая по жизни черта, во всех неудачах винить кого угодно, только не себя, это уже совсем другое дело. Да, не видеть собственных ошибок, считать себя во всём правым, а объяснять свои неудачи, которым ты сам во многом был причиной, чужими ошибками или чужым недомыслием или чужой злой волей, наконец, такое в людях встречается достаточно часто. Но одно дело, когда видишь это на мещанском уровне. И совсем другое, когда такую жизненную установку видим мы там, где она кладётся в фундамент понимания прошлого миллионов людей.

Тогда и получим мы, например, очередной рассказ о том, как глупый Сталин в очередной раз не поверил разведке. Предпочтя вопросам обороны благодушный телефонный разговор с Хрущёвым об урожае.

Впрочем, хватит о сказках. Вернёмся к фактам.

Напомню, что секретное решение Политбюро о проведении этих сборов было принято ещё 8 марта 1941 года. Но там, обратим на это внимание, их начало устанавливалось с 15 мая. На самом деле мы видим, что в действительности начало проведения "больших учебных сборов" было перенесено на более ранний срок. Уже на апрель. Что означает более раннее, чем это было запланировано, начало призыва военнообязанных запаса? Неужели то, что руководители советского государства не видели угрозы, встающей во весь рост перед страной? Впрочем, судите сами.

МАЙ 1941 года.

"ИЗ ЗАПИСИ СОВЕЩАНИЯ У НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛА ОБОРОНЫ СТРАНЫ ШТАБА ОКВ

Отдел обороны страны

Ставка фюрера 1.5.41 г.

Совершенно секретно

Только для командования

Передавать только

через офицера

1. График "Барбаросса".

Фюрер решил:

Начало "Барбаросса" - 22 июня.

С 23 мая - введение в действие плана максимальных перевозок войск.

К началу операций резервы главного командования сухопутных войск в предназначенные районы сосредоточения еще не прибыли.

2. Соотношение сил по плану "Барбаросса":

Полоса "Север": германские и русские силы примерно равны.

Полоса "Центр": сильное германское превосходство.

Полоса "Юг": русское превосходство.

3. Русское сосредоточение и развертывание: дальнейшие крупные передвижения войск к германо-русской границе.

4. Оценка реализации плана "Барбаросса" главнокомандующим сухопутными войсками.

Предположительно, ожесточенные приграничные сражения, продолжительность - до 4 недель. В дальнейшем же ходе операций можно рассчитывать только на более слабое сопротивление.

Оценка русского солдата:

Русский будет обороняться там, где он поставлен, до последнего.

5. Совещания с Финляндией:

Результаты утверждены фюрером согласно документу от 28.4.1941 г.

6. Совещания с Венгрией возможны лишь в последней декаде мая. Фюрер считает, что Венгрия готова к оборонительным мерам на русской границе, но использование германских войск с венгерской территории не допускается.

7. Совещания с Румынией станут возможны только впоследствии.

8. Маскировка на совещаниях с дружественными странами: якобы речь идет о намеченном германском наступлении на Западе, а потому на Восточном фронте должны быть приняты меры предосторожности. Участие дружественных стран в чисто оборонительных мерах.

9. Иберийский полуостров:

Фюрер рассчитывает на высадку англичан в Португалии, расширение предполья в Гибралтаре и, эвентуально, создание авиационных баз в Марокко.