Впрочем, достаточно об этом.

Намного интереснее те последствия, которые повлекли за собой действия Японии в отношении Южного Индокитая. Поскольку именно они приблизили крах японо-американских переговоров. Индокитайский вопрос чрезвычайно обеспокоил тогда правительство США.

26 июля, как только было опубликовано соглашение о совместной обороне между Японией и Индокитаем, США заявили о замораживании японских капиталов. С подобным заявлением выступили также Англия и Голландия.

1 августа США запретили вывоз в Японию всех стратегических материалов, и в первую очередь нефти. Исключение составили только хлопок и продовольствие. К эмбарго присоединились всё те же Англия и Голландия.

Япония осталась фактически без нефти и сырья. И купить всё это где-то еще было не на что, так как основные зарубежные активы были заморожены. Государственные стратегические резервы были скудны, поскольку их безжалостно выкачивала война в Китае. Без нефти, стали и другого сырья японская промышленность могла существовать не более нескольких месяцев. А потом страну ожидал крах.

Понятно, что Япония оказалась вследствие этого в настолько отчаянном положении, что выход из него мог быть фактически только один. Война. Только война за овладение ресурсами Индонезии могла восполнить то, что она потеряла вследствие эмбарго со стороны западных стран.

Существовал, впрочем, еще один путь. Переговоры. Собственно, Япония от них никогда не отказывалась. Даже более того, всячески настаивала на них. Но одновременно не собиралась идти ни на какие существенные уступки. Потому что такие уступки неизбежно вели к поражению в Китае. Одновременно с этим, ни о каких собственных уступках не хотели слушать и в США. Времена словесных дуэлей прошли. Каждая из сторон просто стремилась уже только выиграть время.

К тому же специалисты США смогли взломать японский дипломатический шифр, поэтому в Вашингтоне знали о том, что Япония вместо каких-либо уступок готовится к войне. Там знали даже то, что японское правительство назначило датой окончания переговоров ноябрь. После чего планировались какие-то "особые" события.

Так что в данном случае переговоры были обречены на провал. Просто потому, что стороны совершенно искренне не слышали друг друга. И это естественно, потому что события зашли настолько далеко, что поворота назад уже не было.

В связи с этим надо сказать, что существующее мнение о том, что нападение Японии было для США неожиданным, является неверным. В США понимали, что дело идёт к войне и, что важно, предпринимали свои меры к отражению удара. Но неверно оценили будущий его объект. Намного более заманчивой целью для японцев считались Филиппины. Поэтому главные усилия были направлены на укрепление американских войск, размещённых там.

На фоне этого вернемся к подготовке японского командования к нападению на Советский Союз. В начале августа подходил срок, когда надо было решать вопрос о начале переброски стратегических резервов к советской границе. Однако к этому времени начало выясняться, что германо-советская война принимает затяжной характер. В двадцатых числах июля разгорелось ожесточенное сражение за Смоленск. Было уже видно, что немецкое наступление, при всех его очевидных успехах, начало неожиданно буксовать.

Одновременно с этим, жесткая блокада поставок нефти, осуществленная примерно в это же время, поставила Японию перед неизбежностью войны с западными странами. В этих условиях решиться напасть на Советский Союз, пусть даже и смертельно раненый, как им тогда казалось, было бы верхом безрассудства. Так что, никаких уговоров японского государства со стороны Рихарда Зорге не понадобилось.

9 августа 1941 года японская Ставка отказалась от плана нападения на СССР в 1941 году, независимо от того, как будет в дальнейшем развиваться обстановка на германо-советском фронте. На повестку дня со всей очевидностью вставал вопрос о будущей войне на Тихом океане.

Но всё это будет ещё впереди.

***

Вернемся в апрель 1941 года.

На основании Директивы ОКВ от 13 марта 1941 года по вопросу о гражданской и военной администрации на Востоке, а также указа Гитлера от 31 марта 1941 года Розенбергу было поручено 2 апреля создать "Центральное политическое бюро для работы на Востоке". 20 апреля полномочия этого "бюро" расширялись: Гитлер назначил Розенберга "уполномоченным по централизованному решению вопросов в восточноевропейских областях".

В связи с операцией Вермахта на Балканах число германских дивизий, перебрасываемых на Восток, по сравнению с первоначальным планом было уменьшено. В третьем эшелоне, с 11 апреля по 21 мая, было переброшено 17 дивизий. Пятнадцать дивизий прибыло с Запада и две - из Германии. Всего с февраля по май в составе трёх эшелонов было переброшено на восток 43 немецких дивизии. Учитывая 15 дивизий, которые оставались в Польше во время наступления немцев во Франции, а также те 26 дивизий, которые были возвращены к местам постоянной дислокации летом и осенью 1940 года, немецкая группировка насчитывала здесь к 21 мая уже 84 дивизии. Однако на начало апреля их было немногим более шестидесяти.

Причем особо следует отметить то существенное обстоятельство, что все дивизии, прибывшие в составе трех эшелонов, в интересах оперативной маскировки располагались западнее рубежа Кенигсберг, Варшава, Тарнув. То есть на самом деле никакого массового сосредоточения немецких войск непосредственно на советской границе, как мы привыкли это слышать, в это время не было. Переброшенные войска до времени располагались западнее меридиана Варшавы, как это и предлагалось планами подготовки к войне.

24 апреля 1941 года главнокомандующий сухопутными войсками фельдмаршал Браухич отдал приказ об операции "Хайфиш". Её задачей было имитировать подготовку высадки на южное побережье Англии через Ла-Манш. В соответствии с эти планом начали подготовку к высадке восемь дивизий двух немецких армий. Одновременно такая имитация велась со стороны германских войск, размещенных в Норвегии и Дании.

В апреле значительно увеличилось число тревожных сообщений советской разведки о подготовке Германии к войне с Советским Союзом. Правда, были эти сообщения далеко не так однозначно ясны, как это утверждается сегодня.

"СООБЩЕНИЕ НКГБ СССР НАРКОМУ ОБОРОНЫ СССР ТИМОШЕНКО С ПРЕПРОВОЖДЕНИЕМ АГЕНТУРНЫХ СООБЩЕНИЙ ИЗ БЕРЛИНА

N 885/м

4 апреля 1941 г.

НКГБ СССР при этом направляет Вам агентурные сообщения, полученные из Берлина, о планах военного выступления Германии против Советского Союза.

Народный комиссар

государственной безопасности СССР

В. Меркулов

Сообщение из Берлина

Источник, работающий в Главном штабе германской авиации, сообщает:

Главный штаб авиации подготовил и окончательно разработал план нападения на Советский Союз.

Основные пункты этого плана предусматривают, что воздушные налеты будут сконцентрированы на наиболее важных в военном и хозяйственном отношении объектах.

Так как советская промышленность разбросана на огромной территории и бомбардировкой ее в короткий срок не удастся нарушить нормальной военно-хозяйственной жизни страны, то оперативный план немецкой авиации основан \26\ на концентрированном ударе по узловым железнодорожным пунктам центральной полосы европейской части СССР и Украины.